Ныряя в синеву небес, не забудь расправить крылья

Первое время Тан Цзэмин не знал, как обращаться к Лю Синю, но услышав, как другие зовут тех, кто о них заботится, однажды позвал его:

– Ифу.

В ту ночь Лю Синь долго раздумывал о судьбе мальчика. Он знал, каково это – быть совсем одному и испытывать горечь от клейма сироты. А потому позволил Тан Цзэмину называть себя так, решив отгородить его от боли. Все равно он скоро повзрослеет и поймет, что к чему, и выберет для него новое обращение.

Вскоре Лю Синь и сам не заметил, как привязался к Тан Цзэмину. Мальчик, пусть и молчаливый большую часть времени, был умен и послушен. Спустя время, когда Тан Цзэмин осознал, что есть и другая сторона жизни, где тебя не колотят за малейший проступок, он все чаще стал улыбаться Лю Синю. Стараясь помогать во всем, он быстро всему учился и иногда пропадал с Гу Юшэном в кузнице.

Лю Синь терялся в догадках, иной раз глядя на Тан Цзэмина: как такой покладистый мальчик мог вырасти в монстра, погубившего весь свет? Сокрушаясь и качая головой, Лю Синь успокаивал себя тем, что ни в коем случае не допустит этих событий. Он будет заботиться о нем, наставлять и никогда не допустит, чтобы Тан Цзэмин встал на темный путь.

«Я стану твоей семьей. Я ведь тоже совсем один в этом мире».

Их легкая жизнь закончилась в одну из летних ночей, когда в Цайцюнь заявились разбойники. Судя по всему, прознав, что в городке дела идут в гору, они пришли поживиться тем, что нажили честные горожане.

Городской колокол в ту ночь не смолкал до самого рассвета.

Цайцюнь накрыл хаос, вспыхнули первые дома на окраине, а улицы заполонили крики перепуганных женщин и плач детей.

Подскочив с постели, Лю Синь столкнулся в дверях с только что проснувшимся Тан Цзэмином и, схватив его за рукав, ринулся прочь. Огненный шар, закинутый в окно одним из разбойников, разбился о пол и тут же пожрал огнем ближайший проход.

– Назад! – крикнул Лю Синь, отступая и загораживая собой Тан Цзэмина.

Развернувшись, они бросились к заднему дворику, но там их уже ждал рослый мужчина с ятаганом наперевес.

– Хо-хо, кто это тут у нас? Плетельщик, верно? – Мужчина осклабился, закидывая лезвие на плечо и медленно заходя в дом. – Не о тебе ли слухи ходят, парень?

Тан Цзэмин крепко держал Лю Синя за руку, исподлобья глядя на разбойника. В полумраке казалось, что в темно-синих глазах зарождается штормовая волна.

Лю Синь бросил взгляд в соседнюю комнату, в которой припрятал пару металлических прутьев, изготовленных Гу Юшэном.

– А это что за маленькая шавка? – расхохотался разбойник, переводя взгляд на Тан Цзэмина. – Посмотри-ка, взгляд как у дикого звереныша, да только клыки пока коротковаты!

Лю Синь прижал к себе Тан Цзэмина за плечи и обернулся, заметив еще двоих, заходящих в дом.

Мужчины в темных одеждах стряхнули с себя огонь, словно тот был перьями пуха, медленно обступая Лю Синя и Тан Цзэмина по кругу.

– А не подрезать ли ему когти, уж больно взгляд свирепый, – хмыкнул один из мужчин, доставая охотничий нож.

Тан Цзэмин медленно приподнял уголок губ и опустил голову чуть ниже, потемневшими глазами уставившись на грабителей. Он уже собирался сделать шаг им навстречу, когда его прервал голос.

– Мои попробуй обрежь! – угрожающе раздалось из темноты.

Лезвие длинного меча рассекло мрак, отразив огненные блики.

Гу Юшэн ринулся вперед, скомандовав:

– Вниз!

И перерубил всех троих одним ударом.

Лю Синь, припав к полу, смотрел на меч, зажатый в руке мужчины, и не мог поверить глазам.

Меч одного из пяти великих генералов.

– Генерал Гу… – неверяще позвал он, медленно поднимая взгляд на Гу Юшэна.

– Сейчас не время!

Схватив его и Тан Цзэмина за шкирку, Гу Юшэн ринулся на задний двор, где взволнованно перетаптывалась пара лошадей.

– Забирайтесь!

– Я никогда… – замешкался Лю Синь.

Шикнув, Гу Юшэн приподнял его и закинул на пегую лошадь, после чего подошел к гнедой.

Лю Синь хотел было протянуть руку, чтобы помочь Тан Цзэмину забраться, но тот одним ловким прыжком взмыл вверх и устроился впереди него, подхватывая уздцы. Чуть помешкав, он повернулся и передал их Лю Синю.

И хотя Лю Синь никогда ранее не ездил верхом, он отчего-то словно почувствовал связь с животным, которое еще недавно в волнении переступало копытами, а теперь вдруг замерло под ним, будто ожидая команды. Мягко погладив лошадь по белой гриве, Лю Синь, сказав Тан Цзэмину держаться крепче, сорвался с места и, выехав со двора, помчался по улицам города вслед за Гу Юшэном.

Отовсюду слышались крики и звуки погрома. Стараясь не смотреть на ад, разверзнувшийся в некогда мирном городке, Лю Синь сжал зубы, крепче вцепляясь в поводья. Спрыгни он сейчас с лошади и попытайся помочь кому-то из жителей, то не продержится и минуты против вооруженных, крепких бойцов, тем самым подставив под удар и Тан Цзэмина. В бессилии он уставился в спину скачущего впереди Гу Юшэна, который словно не замечал происходящего, оставаясь глухим к чужим крикам.

Уже почти на выезде из города они увидели, как знакомого им всем человека с разных сторон обступили разбойники, наставив на него ятаганы. Им оказался тот молчаливый разнорабочий.

– Помоги ему! – внезапно крикнул Лю Синь Гу Юшэну.

Выругавшись, Гу Юшэн натянул поводья, заставляя лошадь встать на дыбы, и, достав меч, снес головы двум разбойникам.

– Так и будешь таращиться, твою мать?! – гаркнул он, и разнорабочий, будто отмерев, тут же одним движением резво вскочил на коня и устроился позади всадника.

Гу Юшэн разрубил привязь чужих лошадей, уводя двух из них следом.

Сорвавшись с места, четыре лошади стремглав проскочили горящие ворота, оставив пылающий город позади, и растворились в ночной тьме.

На горизонте брезжил рассвет, когда они остановились перевести дух в подлеске у небольшой реки.

Спешившись, Лю Синь ринулся к Гу Юшэну и со всех сил толкнул его в грудь. В ответ тот даже не шелохнулся.

– Мы могли им помочь! – выкрикнул Лю Синь.

В его ушах до сих пор звучали плач и крики людей, тяжестью ложась на сердце. Еще вечером, засыпая в своей постели, он и подумать не мог, что увидит мертвые тела горожан, только вчера беседовавших с ним. Картина была такой жуткой, что все еще стояла перед глазами.

– Мы сами едва спаслись! – рявкнул в ответ Гу Юшэн.

– Да ну? Ты способен перерубить троих людей одним взмахом своего меча и говоришь мне, что не смог бы расправиться с кучкой проходимцев? – Лю Синь поджал губы, с негодованием взирая на мужчину.