Нюдсы

В ней мы навечно в своей стези.

Музыкальные стулья

На войне стреляют пулями,

На гражданке холодным клеймом

Прямо в ухо.

Есть такая игра «музыкальные стулья»,

Прикольно,

Но только, пока стульев много.

Пока за тебя выбывают другие,

Пока есть место для пятой точки.

Обколотый солью бог с заточкой

Ждет твои подношения – цветочки.

Ждет твоё сердце и печень на блюде,

За слепящим солнцем подсолнухи – люди,

Тянут нелепые шеи – уродины.

––

Все вы шикарные моралисты,

А Женя предатель родины.

8 марта

Вот оно, ваше восьмое марта.

В сортирной мусорке тюльпаны сгнили.

Девочка от радости раскрыла арты,

В постели была интерактивная выставка.

Цветочки вянут, завянут чресла,

И губы засохнут, глотая воздух.

Очаровательность с интересами,

Нахуй не упали загруженным взрослым.

Главное в женщине – это запахи.

Чем ты пахнешь? Если быть честными.

Пока догнивают в сортире тюльпаны

Ты мне становишься не интересна.

Вот оно ваше восьмое марта,

Вместо глубоких, как сон дерзновений.

Я наблюдаю картонные арты,

Сложившие жизнь в промедлении.

Я наблюдаю, как шторы в комнате

Были повержены утренним солнцем.

Дальше живи тут как рыбка в омуте,

Тюльпаны кидай в ведерце.

***

Глава первая: я в доме бабушки,

С забора в горизонт уперся как старый воин.

Решаю, кто из насекомых в луже утонуть, достоин,

И достоин ли я сам почестей жизни

в одиноких сибирских лесах.

С забора вид хороший, я на нем как царь и бог;

Сверху вниз смотрю на все живое.

Скоро мать домой загонит, вот и все, что беспокоит.

Остальное наверху только ветром отдает в лицо мне.

Глава вторая: дух слабеет,

страх под кожу залезает и зудит,

Он не дает вдохнуть, а только голову в колени опустить,

Терпеть удары, плакать,

Боль в себе гасить.

Такой душевный синусит.

Глава третья: девочки, друзья, интересы.

С ноги на ногу переминаешься, ждешь встречи.

В уши залетает снег, а в голове весы,

Что оставить, что зарыть в лесу?

И первой в этом списке была ты.

Глава четвертая: горизонт уже потерян.

В цепи домов не видно мне ни звезд, ни птиц,

И едкий сигаретный дым сменил восторг на вой.

Где-то в этих серых окнах мой герой

к виску приставил пистолет и сидит.

В главе пятой: могли бы бушевать страсть и любовь,

Но это только если б это было сказкой, а на деле -

Вот вам компромисс простой – энтузиазм прокис.

В угоду всем канонам наш герой при теле, но немой.

В главе шестой: увы, хорошего не жди.

Он насекомым стал, он потерял свое я.

Вместо него историю расскажет кто-то другой.

В его мире вместо леса только грязь и пни.

В седьмой главе без суеты, разговоры где-то внутри.

Они молитвой через лоб, морщинами лезут наружу.

В восьмой главе озноб, последние тухнут огни.

В глубине груди сердце тоскою задушено.

В девятой главе всё.

Крестики: Part 1

Видишь мой бог

В проемах дверных и подвалах

Валяется пьяный?

Последним погасшим окном

И каплей на дне стакана.

Видишь бог,

Устал одинокое утро встречать

лёжа в яме,

А снег потихоньку пойдет

На ладони забытые и не растает.

Видишь бог

В проемах дверных вышивает крестиком буквы,

Такое признание в любви,

Вероятно, мой бог не дееспособен.

Видишь бог мой уже

Присыпан холодной землей,

Полумертв, как цветок в гараже.

Мечтает о встрече с тобой.

Видишь мой бог,

В проемах дверных и подвалах

Ищет занятие.

Смотрит, как окна тлеют,

Родятся звездой, а цветочками вяло

Закроют глаза

И на улицах станет прохладно и ветрено.

Где-нибудь,

Мы стали бы частью великих историй,

А здесь превращаемся в пепел.

Не дай мне погаснуть,

я грею мое божество

В объятиях страстных.

Я сожму все пространство и выдавлю

Лишнее резко и сразу.

Я люблю, и любовь свою сделаю

Частью глазницы ресницы и века.

Мне хотелось бы стать тобой,

А раз нет, рви чеку, и сочтемся на этом.

Магазин игрушек

Из окна своей комнаты вижу

Магазин игрушек.

Несбывшихся детских надежд

Фантомные боли,

надраны уши.

Рытвинами

По коже скользят, как ножи.

Усталыми пальцами веки держу.

Я в углу

Стоял за проступки теперь по желанию тут.

Давлю на глаза чтобы жить,

Холодное пиво пить.

***

Мое место с краю,

Моя остановка пустая.

В грязи мои кеды,

Мне видно кусочек рая,

На самом же деле кусочек неба.

Такого холодного,

Что не вдохнуть, не взлететь

И выпасть в окно,

С улыбкой порхая вниз,

С отражением в луже попутав его.

Мое место с краю,

Моя остановка первая,

Здесь я играю.

Мне виден кусочек рая,

Но это лишь юбка стервы.

***

Слово уже не оружие,

Оружие – это молчание.

И темень, что прячется где-то

В лабиринте углов,