Нюрнбергский набат. Репортаж из прошлого, обращение к будущему
Шрифт:
Мы обязаны истреблять население, — продолжал он, возбуждаясь, — это входит в нашу миссию охраны германского населения. Нам придется развить технику истребления населения. Если меня спросят, что я подразумеваю под истреблением населения, я отвечу, что я имею в виду уничтожение целых расовых единиц. Именно это я и собираюсь проводить в жизнь, — грубо говоря, это моя задача. Природа жестока, следовательно, мы тоже имеем право быть жестокими. Если я посылаю цвет германской нации в пекло войны, без малейшей жалости проливая драгоценную немецкую кровь, то, без сомнения, я имею право уничтожить миллионы людей низшей расы, которые размножаются, как черви. Под словом «уничтожить» я не имею в виду непременное истребление этих людей. Я просто приму меры к систематической приостановке
Кстати, — добавил он, — я без всякого колебания заявлю об этом открыто. После войны французы жаловались, что немцев на двадцать миллионов больше, чем нужно. Мы соглашаемся с этим заявлением. Мы приветствуем осуществление регулирования по плану численности населения. Но нашим друзьям придется нас извинить, если мы каким-либо другим образом разрешим вопрос об этих двадцати миллионах. После всех этих веков хныкания о защите бедных и забитых для нас пришло время решить защищать сильных перед низшими. Одна из основных задач германского государственного управления во все времена будет заключаться в предотвращении развития славянских рас. Естественные инстинкты всех живых существ подсказывают им не только побеждать своих врагов, но и уничтожать их. В прежние времена победитель получал исключительное право уничтожать целые племена, целые народы. Осуществляя это постепенно и без кровопролития, мы проявляем гуманность. Нам не нужно забывать, что мы поступаем с другими только так, как они сами поступили бы с нами…
Глава XVI. Черная и белая магия (стр. 225)
Я благодарю свою судьбу за то, что она не уготовила мне благословения, посылаемого государством, и не опустила мне на глаза завесу, называемую научным образованием. Мне удалось избежать многих наивных заблуждений. Теперь я пожинаю плоды достигнутого мною. Я приближаюсь ко всему с колоссальным ледяным спокойствием и без предрассудков.
Провидение предопределило, что я буду величайшим освободителем человечества. Я освобождаю людей от сдерживающего начала ума, который завладел ими, от грязных и разлагающих унижений, которые личность претерпевает от химеры, носящей название совесть и мораль, и от требований свободы и личной независимости, которые могут быть перенесены лишь немногими.
Христианской доктрине о бесконечной значимости индивидуальной человеческой души и личной ответственности я с неотразимой ясностью противопоставляю спасительную доктрину о ничтожности и маловажности индивидуального человеческого существа и о его повторяющемся существовании в очевидной бессмертности нации. Догма о страданиях за ближнего и смерть от руки божественного спасителя дает место догме символики жизни и деятельности нового лидера — законодателя, который освобождает преданные ему массы от тяжести свободной воли.
«В Норвегии ничего не возьмешь, кроме рыбы…»
«Я намереваюсь грабить и именно эффективно», — скажет Геринг на одном из совещаний, посвященных «экономическим» вопросам оккупированных территорий. И в этом была суть нацистского подхода к завоеванным землям.
Трудно сказать, что было важнее для Гитлера и его приспешников — «жизненное пространство» или грабеж. Скорее всего, в глазах нацистских вождей эти понятия были неразделимы.
Планы разграбления стран и территорий составлялись параллельно планам агрессивных войн. Так было и с походом на СССР. Еще 29 апреля 1941 г. по указанию Гитлера все разработки были централизованы и создан Экономический
штаб особого назначения «Ольденбург». Далее появилась так называемая «Зеленая папка» рейхсмаршала Геринга, «уполномоченного по четырехлетнему плану», — «Директивы по руководству экономикой во вновь оккупированных восточных областях».В директивах были увязаны интересы всех участников грабежа — министерств, ведомств и крупных монопольных объединений, определены приоритеты: «Обеспечение возможности получения максимального количества продовольствия и сырой нефти для Германии является главной экономической целью для Германии».
Для реализации намеченного заранее были назначены различные уполномоченные, экономические разведчики, сельскохозяйственные фюреры и даже военные агрономы, сформированы специальные отряды, созданы акционерные общества и хозяйственные инспекции. В помощь им, для «эффективного грабежа», были изданы справочники, инструкции, методические указания.
Ступив на советскую землю, эта рать грабителей начала действовать с исключительной жестокостью, не считаясь с нуждами населения.
Прежде всего отбиралось продовольствие, при этом аппетиты захватчиков все время росли. На Украине — «стране белого хлеба и сметаны» неоднократно увеличивались объемы изъятия главных продуктов — зерна и мяса.
Нюрнбергский процесс. Выступление М. Ю. Рагинского
Нацисты возвели грабеж в абсолют. Например, в захваченной Керчи они поставили на учет даже цыплят, а крестьян расстреливали и за килограмм утаенной фасоли. Немецкая прилежность в обшаривании сундуков и кладовок не знала границ. В оккупированной Истре под Москвой немцы реквизировали у граждан елочные игрушки. На станции Шаховская заставили сдавать детское белье, стенные часы, самовары. Мародерство не наказывалось.
Бандитские реквизиции, когда в колхозах и совхозах, у граждан изымалось все подчистую, имели ужасающие последствия: разорено 98 тыс. колхозов, 1876 совхозов, 2790 машиннотракторных станций, отобрано 7 млн лошадей, 17 млн голов крупного рогатого скота, 20 млн свиней, 27 млн овец и коз, 110 млн голов домашней птицы.
На предприятиях демонтировалось и отправлялось в Германию оборудование, запасы сырья и материалов. Выполнялись специальные заказы. Например, в числе первых была директива изымать платину, магний, каучук. В Германию потянулись длинные эшелоны с награбленным добром. Правда, до советской нефти нацисты не добрались — помешало военное поражение на подступах к нефтеносным районам…
Грабить «эффективно» — значит, грабить не только жестоко, но и изобретательно. На Чехословакию, кроме прочего, нацисты наложили «контрибуцию» — 2 млрд крон, так как «немцы воюют за чехов». По всей стране на железных дорогах сняли новые рельсы, а взамен из рейха привезли старые. Обчистив Чехословакию, немецкие «специалисты» догадались забрать в Праге даже трамваи. Общий ущерб составил 700 млрд чешских крон.
Население ограбленной Греции и так жило впроголодь. Но неистощимые на выдумку «экономисты» фюрера ввели новую дань, заставив греков оплачивать «издержки по оккупации». При этом размер платы намного превышал размер общего дохода страны на соответствующий период, и греки были вынуждены расставаться с национальными сбережениями.
Дополнительным средством ограбления Югославии стали финансовые аферы нацистов.
Сначала они ввели выгодный для себя курс динара к рейхсмарке, затем пустили в обращение «имперские кредитные билеты», потом — «новый динар» и с помощью этих мер полностью выкачали ресурсы страны.
В Польше, задавленной прямыми реквизициями, широко применялся секвестр собственности.
По его условиям имущество неизменно переходило в руки немецких хозяев.
В оккупированных странах Западной и Северной Европы нацисты «хозяйствовали» более осторожно, однако и там захватывались предприятия, реквизировалось продовольствие, сырье и материалы, вводилось питание по скудным нормам.