o 496d70464d44c373

покурит на кухне, хотя в моей комнате мог курить любой и в

неограниченных количествах. Я думал, что он больше не вернется, но

через пять минут он опять был около. По моей просьбе, Ваня обнял меня,

и это было особенно приятно. Я лежал к нему спиной и как будто

завернулся в его тело, как в одеяло. Он чмокнул меня в ухо, и, забыв обо

всем, я утонул в волнах исходивших от него тепла и нежности.

Хотя той ночью у меня не было ни полноценного секса, ни завалящего

минета, неожиданный прилив сил я все-таки испытал. Редкий подарок

судьбы – необходимо было разумно им распорядиться. Я решил наконец-

то вернуть долг Валентину и попытаться обнаружить стабильный источник

дохода. Совершенно мифический персонаж в квартире №44 – хозяин

Сергей – никогда не бил в тревогу, если выплаты за койку-место

задерживались, хотя бы потому, что они постоянно задерживались, и

можно было не спешить. Но я истосковался по нормальной пище,

серьезному гардеробу, да и вообще не привык себя в чем-то ограничивать.

Недавно утвержденный план строить жизнь заново, начав с нуля, как-то

поистерся. Так всегда бывает, когда ты обещаешь себе с завтрашнего дня

делать утреннюю зарядку или бросить курить – желание остается, а

просыпаешься ты глубоко за полдень единственно с целью выйти купить

пачку сигарет. Разумнее было начать с малого, а не с нуля, поэтому мне

всего лишь был нужен стабильный такой источник дохода.

Проблему я решил нестандартным образом. После пожара в «НИИ

Мозга» я не высовывался на улицу где-то около месяца, а когда наконец

не выдержал, жмясь по стенам, первым делом наведался в бар «Пекин».

Чтобы найти там милого Диего и, естественно, чтобы он угостил меня

дорогой выпивкой. Была еще одна причина.

Оправдались самые несмелые надежды – Диего я обнаружил прямо

около входа, с широчайшей улыбкой и предложением незамедлительно

глотнуть виски с содовой. Хороший мальчик. Он очень по мне соскучился,

61

и я от него в этом не отстал, в конце концов, после той горячей ночки я

действительно считал его своим другом. В «Пекине» мы заняли отдельную

кабинку, очень удобно расположенную – в этом заведении всегда было

полно народу, ютящегося за небольшими круглыми столами, а

персональные кабинки располагались по стене как бы в тени. Можно было

спокойно пообщаться и при этом видеть все, что происходит в зале и на

сцене.

– Эта кабинка всегда за мной, - с очаровательной гордостью сообщил

Диего.

– А я всегда знакомлюсь с нужными людьми.

Если бы Диего знал, с кем я на самом деле знакомлюсь в последнее

время, он бы понял, что мое утверждение – чистейшее кокетство,

достойное жалости. А так он просто громко рассмеялся.

– Ну и где ты пропадал все это время?

– Повторил одну из сюжетных линий несуществующего романа

«Бездомье».

– Это плохо или хорошо?

– Скорее сомнительно.

Диего заказал по второму бокалу виски, и уже на его половине я решился

говорить о том, что меня волновало. А еще раньше выяснилось, что Диего

с недавних пор совладелец «Пекина» – сей факт тоже стимулировал.

– Вот ты мне скажи, кто у вас сегодня поет? – язык заплетался, а вопрос

я сопроводил несвоевременным жестом – махал кистью от себя, якобы

что-то доказывая.

– Горбушевская , если знаешь такую.

Я давно не пил, и мои интонации стали совсем разухабистыми. Диего это

только развлекло.

– Ууволль ё.

– Прости?

– Говорю, избавься от нее. Во-первых, это накладно для заведения – она

каждую песню поет так, будто во время инструментального проигрыша

отойдет в сторонку и тихо погибнет. Это ведь большой риск! Во-вторых…

– Она просто поет с надрывом.

– Спокойно. Вот Жэнис Жоплин пела с надрывом, и Билли Холидей. И,

заметь, обе взаправду представились.

62

– A.k.a умерли от передоза.

– Имей уважение к покойным, это называется «уйти достойно».

– Понятно, а что во-вторых?

– Во-вторых, вместо Горбушевской петь буду я.

– А ты умеешь?

– Нет.

– Но ты думаешь, что это хорошая реклама?

– Нет.

– И в чем же дело?

– Верь мне. Потом, лично меня ведь никогда ниоткуда не увольняли…

правда, я никогда нигде не работал.

– О’кей, в таком случае, если что-то пойдет не так, честь уволить тебя ты

предоставишь мне.

– Заметано.

Мы чокнулись.

Смешно, но уже через неделю состоялось мое премьерное выступление.

Диего сложился пополам, как только меня заметил. Вернее, как только

опознал – я вновь воспользовался содержимым спасительного сундука, и

это стало походить на наркотическую зависимость. Выглядел я, правда,

отменно.

На случай знакомства с хозяином заведения, тем, что помешался на

«Касабланке», я оделся и уложил волосы в стиле Ингрид Бергман из

прославленного фильма и заслужил таким образом несколько щипков за

задницу со стороны совершенно невыгодных мне людей. Одного я все-таки

огрел сумочкой по башке. За всех миловидных женщин и за синяки на их

задницах!

Сцена меня не смутила. В подобных заведениях музыка всегда служит

фоном, и я совершенно не рассчитывал на моментальное признание, а

тем более уж на внимание. Однако стоило мне запеть глубоким,

совершенно не женским голосом, все на меня тут же пооборачивались. Как

если бы незаконнорожденная дочь Натальи Медведевой снималась в

римейке старого доброго фильма «Виктор/Виктория» – слишком дерзко,