О чем молчат подростки..

Чищу зубы, а затем промываю лицо ледяной водой. Направляюсь на кухню и, открыв холодильник, мой взгляд пронзает холодный фруктовый сок. Беру целый пакет и, открыв его, не налив даже в стакан, начинаю пить не останавливаясь.

– И тебе доброе утро,– говорит мама.

– Прости.. – говорю я, оторвавшись на секунду от сока, – доброе утро.

– Во сколько ты вчера пришла? Я даже не слышала..

Придумываю гениальную ложь, чтобы это звучало правдоподобнее и самое главное, чтобы это не противоречило показаниям Джона.

– Где-то в двенадцать..

Мама оборачивается.

– Удивительно, Джон сказал тоже самое... Значит действительно не врёте, – мама отворачивается и продолжает дальше жарить тостеры. На кухню заходит Джон.

– У меня есть ровно пятнадцать минут, чтобы вы точно решили подвозить вас сегодня куда-нибудь или нет,– он поправляет галстук и застёгивает манжеты на рубашке.

– Меня, если можно, – говорю я.

– Тогда у тебя есть десять минут. Пять я потрачу на чашечку чая, если ты не против.

– Конечно, сэр, – говорю я и отправляюсь наверх, чтобы переодеться.

Открываю шкаф, и оттуда прямо на меня падают джинсы. Похоже, это был знак свыше. Надеваю их и тёмно-синий джемпер с кедами. Складываю в портфель учебники и, завязав волосы в хвост, выдвигаюсь на первый этаж.

– Я уже готова.

– Отлично, – говорит Джон дожёвывая хрустящий тост.

– Реджина, ты уже уходишь? Ты же даже не поела..

– Я поем в школе, мам. Кстати, скоро нам раздадут счета, поэтому будь готова отстегнуть неплохую сумму...

С Джоном выходим из дома. Садимся в машину.

– Это вроде бы будет первый раз, когда ты не опоздаешь в школу?

– Нет, не первый. Просто если бы кто-то будил меня почаще, может быть, мои бы опоздания в школу снизились бы к нулю.

– Ну, если бы кто-то приходил бы пораньше домой с вечеринок, Реджина, может быть этот кто-то и не просыпал бы в школу, – Джон смотрит на меня с ухмылкой и я вспоминаю о том, как он лихо прикрыл меня перед мамой.

– Спасибо тебе, кстати, за то, что отмазал вчера.. Если бы она узнала реальное время моего прихода, она, наверное, была бы не очень приятно удивлена.

– Как вчера повеселились? – мы начинаем движение.

– Нормально, всё было вполне хорошо.

– Я видел новый синяк на твоей коленке, а ещё ты пришла домой без туфель. Неужели был настолько бурный танец, что туфли разломались до такой степени, что ты даже часть от них не принесла?

Я начинаю смеяться.

– Да нет же. Я просто забыла их у Ларри в машине.

– Уж пусть будет так добр вернуть тебе их обратно. Сам же он в них навряд-ли ходить будет.

Мы смеёмся. Джон включает радио, чтобы с утра разрядить обстановку.

– Сейчас направо, потом ещё раз направо и мы на месте.

Джон завозит меня во двор школы, прямо к забору.

– Спасибо.

– Не забыла? У нас сегодня бейсбол!

– Конечно, я помню. О, кстати, совсем забыла сказать: ты не будешь против, если с нами пойдёт мой друг?

– Ларри..?

– Нет, Чакки..

– Ну, хорошо. Большая компания это всегда весело. Я заеду за вами после уроков. Будь на связи!

– Пока.

Выхожу из машины и направляюсь в школу. По пути, в кармане куртки, нахожу пачку сигарет, которую забыла когда-то Алекс. Достаю одну сигарету и закуриваю. Останавливаюсь не далеко от школы и вижу, как в здание направляются Дик и Ларри. Машу им рукой и они подходят ко мне.

– Девушкам курить вредно, а красивым вообще противопоказано, – говорит Ларри и целует меня сначала в щёку, а затем в губы. Я смущаюсь.

– Вы что помирились?

– А мы и не ругались, – отвечает Ларри и тоже закуривает сигарету.

– Но вы же были как кошка с собакой. Что могло на вас так повлиять?

– Вчерашний вечер, – отвечаю я.

– Вчера у кого-то была вечеринка и вы там...

– Нет! Не до такой же степени!

– А я был бы не против, – говорит Ларри. В ответ я бью его кистью руки в живот.

– Мы встречаемся.

– Вау! И как же это я смог упустить самое главное событие в нашей школе?! –Дик достаёт из футляра свой фотоаппарат. – Я требую счастливые физиономии на камеру!

– Ну не сейчас же..

– Немедленно! Об этом никто не узнает, я вам обещаю.

– Конечно, мы тебе сразу так поверили, – говорит Ларри и прижимает меня к себе. Дик смотрит в объектив, а затем с недовольным лицом убирает фотоаппарат от лица.

– Что это? Что это за поза и выражение лица?! Как будто вы собираетесь сесть в тюрьму!? Ларри, обними Джину, улыбнись, а ты Джина, изобрази, что рядом с Ларри ты самая счастливая. Хотя да, ты самая счастливая, потому что на твоём месте мечтает оказаться любая вторая из нашей школы.

Дик настраивает объектив. Щелчок и фото готово. Из-за того, что Ларри на зло Дику начал паясничать и переигрывать с позами, фото получились слегка дебильными. Зато, как сказал Дик, будет что вспомнить.

Мы докуриваем и отправляемся в школу на урок химии.

****

– Хочу вас оповестить о том, что урок химии в вашем классе сегодня будет вести не мисс Викинсон, а миссис Чанг Ли.

– Благодарю вас, директор Миллер.

– Этот преподаватель пришёл к нам с университета и я очень надеюсь, что вы проявите должное уважение, знания и, если надо, терпимость.

Весь класс молчит. Из двадцати человек, в чём обстоит дело, понимают только трое: Я, Дик и Ларри. Моя вторая половина парты всё также пуста. Оборачиваюсь и смотрю на Ларри, взглядом спрашивая: «что случилось?» В ответ он пожимает плечами. Я решаюсь прервать учительские философские приветствования и задать вопрос Миллеру.