О чем молчат подростки..

Подхожу к столу и беру конверт в руки.

– О, конечно нет.. Это с адвокатской конторы.. Они хотят отложить дело по расторжению брака до декабря!

– Это много?

– Это ужасно много, Алекс! Почему они не могут развести их сейчас, чтобы мама больше не мучилась!?

– Разве твой отец не дал добровольное согласие на развод?

– Конечно нет! Поэтому их разводят через суд с полным разделом имущества! Я совершенно не знаю чего мне ждать, когда их брак будет официально расторгнут. Скорее всего, папа заберёт дом себе, ведь он куплен на его деньги. И тогда мы с мамой останемся в нищете..

– Я не дам умереть вам с голоду, – Алекс улыбается и ставит на стол завтрак.

– Доброе утро,– неожиданно в наш диалог вливается мама.

– Доброе утро, миссис МакАльпин. Как ваше самочувствие? Будете завтракать?

В ответ мама только скривила лицо, а затем, прикрыв рот рукой, побежала в ванную.

– Я не пойму, для кого я так старалась?

– Для меня.

Я улыбаюсь и сажусь за стол. Наш завтрак проходит в бурном обсуждении сегодняшнего дня, а далее и вечера, и совершенно неважно то, что мы уже опоздали на первый урок в школе.

– Я обязательно что-нибудь придумаю, не тухнуть же нам по домам.

– Алекс, ты же знаешь, у меня этот чёртов психиатр..

– А от него никак нельзя отмазаться?

– Тогда он поставит меня на учёт и я буду лежать в диспансере. По-моему, не самый лучший вариант.

– Да..

– Мам, мы уходим.

Из кухни в гостиную выходит бледно-зеленоватая мама, шоркающая ногами по линолеуму она доходит до дивана, а затем всё-таки переводит взгляд на нас.

– Делайте, что хотите..

Это была её последняя утренняя фраза.

– Твоей маме совсем плохо.

– Не говори. Зачем она берётся за алкоголь, если совершенно не умеет пить?

– Я не об этом. Твоей маме нужны новые отношения. Понимаешь? Романтика, цветы и всё такое.

– Брось! С кем ей тут встречаться?

– Да хотя бы с моим отцом.

После этих слов у меня чуть глаза на лоб не полезли. Ну, уж нет, если и встречаться маме с мистером Абрамсом, то только через мой труп.

– Твой отец серьёзный человек, Алекс, он не потерпит такое.

– Откуда ты его знаешь, скажи мне?

– Ну.. это.. моё предположение.. он ведь у тебя такой серьёзный, – я пытаюсь перевести тему, чтобы в случае чего, не спалиться.

– Ты просто не знаешь его. Он нытик, скучный, а ещё у него есть коллекция старых марок.

– У всех у нас есть свои странности.

– Ты на него запала что ли?

– Я?! С чего ты взяла?!

– Просто ты так заступаешься за него…

– Из-за того, что он старше нас обеих. А ты сама знаешь, что к старшим нужно проявлять хоть каплю уважения.

Алекс выдыхает.

– Ты такая же зануда, как и Абрамс.

Школа вновь заставляет чувствовать себя никому не нужной. Учителя злые как псы. Даже когда-то очаровательная, на первый взгляд, миссис Вульф, полчаса орала на какую-то девочку с моего класса, которая неправильно дала определение. Каждый в школе то и делает, что косится на меня и Алекс, и всем своим видом показывая что-то типа: «ха-ха, я лучше вас! Наркоманки!»

Последней точкой моего взрыва стала мисс Маргарет Викинсон. Не понимаю, как я могла считать её наипрекраснейшей женщиной, когда на самом деле, она оказывается той ещё стервой! Всё бы ничего, но она вновь включила свою шарманку и стала втирать мне в уши то, что я НЕМЕДЛЕННО должна оставить её дочь в покое, иначе она будет вынуждена обратиться в полицию! Дальше были лишь одни слюни, угрозы и злостный взгляд, который я вряд ли смогу забыть. Кажется, на мисс Викинсон саму пора написать кучу жалоб, включая и те, что она оскорбляет учеников младших классов.

На завтраке с виду было всё тихо. Все, уткнувшись в свои тарелки, медленно накалывали зубчиками вилки макаронину за макарониной, а затем охотно подносили ко рту и ту же минуту губами стягивали еду. Я, Алекс, Макс и Ларри как всегда сидели за своим столом. Алекс хвасталась чем-то Ларри, а тот иногда поглядывая на меня, беседовал с Алекс. Я не переставала пристальным взглядом следить за Максом. Следила за тем, как он ест, как он пережёвывает пищу. Я не знаю почему, но он единственный живой персонаж, который вызывает у меня теперь отвращение. На всей Земле не перевелось, наверное, ещё таких ужасных людей, как он.

– ..Джина, ты ведь не против? – спрашивает меня Алекс.

– ..а?

– У-у, красотка, что с тобой сегодня такое?

– Ничего, просто размечталась о своём.

– Что, парня какого-то увидела? – Алекс оглядывается, пытаясь понять, куда же я смотрю. – Вот тот, что ли? Фу!

– Алекс, прекрати! Я просто задумалась о своём.. О чём вы говорили?

– Кажется, наша мисс разиня пропустила всё самое крутое! Ну, что же, повторяю специально для тебя. Позавчера я сделала себе классную татуировку на ребре!..

– Да, ладно?! – я чуть не обомлела от услышанного. – Почему ты не похвасталась мне раньше?

– Я просто хотела поделиться этим со всеми вами! Только вы об этом никому ни слова!

– Конечно.

– В честь этого, ну, моей изрисованной части тела, я бы хотела пригласить всех вас с ресторан!

– В ресторан из-за какого-то тату? Ты точно с ума сошла..

– Не из-за какого-то, а очень значимого для меня, очень, между прочим, дорогостоящего и очень болящего тату.

– Просто скажи одно: ты с нами?

– Конечно, куда я без вас.

Мы улыбаемся друг другу.

– Вот и славно! Значит, сегодня в семь на набережной! Без опозданий!

Алекс кинула на нас презрительный взгляд и направилась к выходу.

– Не хотел спрашивать при Алекс за Мэдисона. Как он там? Говорят, что ему уже лучше.

– Я ничего не знаю, Ларри. Но картина когда мы развернули его, а у него в вене торчал шприц навсегда останется у меня в памяти..