О чем молчит ветер

– Надеюсь, вам этого хватит, – сказал он. – Потому что это единственная емкость, которую я нашел. Но зато ее вы можете не возвращать.

– Спасибо огромное.

– Вам для питья она нужна?

– Для умывания.

– Тогда пойдет. Хотя в принципе ее и пить можно. Хорошая вода здесь. Но на роднике, что на спуске к реке, просто чудесная. Поедете в Москву, наберите.

– Непременно.

И, еще раз поблагодарив Печерского, Леша отправился восвояси.

Отошел от калитки метров на десять, когда увидел полицейскую «Газель». Она ехала ему навстречу. Пришлось сдвинуться в сторонку, чтобы машина проехала. Раевский тут же пошел дальше. Но обернулся, чтобы посмотреть, куда она направляется. Оказалось, к теремку.

Когда «Газель» затормозила, из салона выбрался двухметровый мужчина. Но, возможно, он был и выше.

– Такому бы не в ментовку, а в баскетбол, – пробормотал Алексей и пошел дальше.

Глава 3

Ольга Михеева страдала манией величия.

То был не медицинский диагноз. Она ни разу не обращалась к психиатру. А тот, что проверял ее в детстве, не нашел отклонений. Страдающей манией величия ее считали соседи, коллеги и приятели. Единственная подруга Виола их мнения не разделяла. Она думала, что Оля себя недооценивает.

Ей уже исполнилось тридцать, но ни мужа, ни детей. Ждет принца, говорили все. А могла бы двадцать раз замуж выйти, потому что красивая. Оле на самом деле повезло с внешностью: она уродилась статной, густоволосой, яркоглазой. В юности у нее не было прыщей, а фигура правильно формировалась. Михеева родилась сразу лебедем, а не гадким утенком, и оставалась им. Естественно, за ней бегали мальчики, парни, мужчины. С тремя у нее были отношения: с мальчиком, парнем и мужчиной. С одним на каждый период жизни. Первую любовь Оля испытала в третьем классе и пронесла ее через годы. Вторую – в институте. А третий раз полюбила в двадцать четыре. Два года Оля ждала, когда ее избранник разведется, но когда это чудо свершилось и они съехались, оказалось, что он, ее Леня, не тот, каким представлялся. Ленивый, капризный, крайне раздражительный неумеха. Он не мог не только вбить в стенку гвоздь, но и вызвать того, кто сделает это за деньги. Благодаря обеспеченным родителям и данному ими престижному образованию, мужчина жил не тужил. Ни к чему не стремился, но был весьма доволен своей жизнью. Леня и развелся не из-за Оли. Жена устала от инертности супруга, его истерик (а они устраивались всякий раз, как что-то требовалось сделать) и ушла. Не к кому-то – в никуда. Оле, естественно, представили это иначе. И месяца четыре она порхала, радуясь тому, что смогла отвоевать любимого у недостойной его бабы, грубой, алчной, высасывающей соки из интеллигентного мужа. Именно такой ее описывали…

И такой же, скорее всего, описывали потом Олю.

Она выдержала чуть больше года. Оказалась слабее бывшей соперницы. В двадцать пять осталась одна. Мама была в шоке. Она не понимала Олю. Столько ждать мужчину, потом переехать к нему и… Уйти? От непьющего, обеспеченного, крайне импозантного. Для нее последнее было не менее важно – родительница с огромным удовольствием показывала совместные фотографии Оли с Леней подружкам и соседям и гордилась тем, какого шикарного кавалера отхватила ее дочь. У других замухрышки, а ее будущий зять как будто сошел с обложки журнала.

Мама от такого ни за что не ушла бы. Она двадцать лет мучилась с мужем, отцом Оли, очень красивым, гулящим и пьющим. Прощала ему все, и кутежи, и измены, и растрату семейных накоплений. А когда отец умер, оплакивала его долгие годы. И плевать, что он скончался от сердечного приступа на любовнице, с которой отмечал 8 Марта.

Оля больше ни в кого не влюблялась. Хотя у нее были отношения, как в народе говорят, для здоровья. С молодым, веселым парнем. Красивым и бестолковым. Он женился, когда ей исполнилось двадцать девять. Расстались приятелями. По праздникам созванивались.

…Ольга встала с кровати и пошлепала в кухню. Ей нужен был кофе. Огромная кружка черного кофе с одним кубиком сахара. Иногда она добавляла в него еще дольку лимона. По выходным – двадцать граммов коньяка или бальзама. Оля почти не пила. Не потому, что следила за здоровьем или берегла свою красоту. Просто ей не нравился вкус вина или пива. О крепких напитках вообще речи нет! Но немного коньяка или ликера в кофе – это совсем другое дело. И пьется приятно, и расслабляет. А еще, как говорят, полезно.

У Оли была другая пагубная страсть. Она жить не могла без пончиков. Будь ее воля, ела бы только их. С сахарной пудрой, вареньем или сгущенкой. В детстве ей питаться только сдобой не позволяла мать, в студенчестве Оля ела что придется, а проживая с Леней, разнообразила свой рацион: ее избранник привык к супам, рыбке, салатикам, а запивать все предпочитал домашними компотами и морсами. Госпожа Михеева готовила все, что любил ее милый, и сама же это ела. А оставшись одна, налегла на пончики. Но оказалось, что они портят ее фигуру. Оля гордилась тем, что ее тело не меняется с возрастом, оставаясь стройным, но не худым. А оказалось, она либо недоедала, либо сбалансированно питалась. Пришлось себя ограничить. И теперь она позволяла себе пончиковые пиры раз в неделю. А следующий день делала разгрузочным.

Выпив кофе, Ольга села за компьютер, чтобы поработать. Да, сегодня суббота, и у нее официальный выходной, но имелась еще халтурка. Если можно было так назвать занятие, приносящее значительно больше денег, чем зарплата. Пять дней в неделю Оля трудилась в художественной редакции городской газеты. А в свободное время рисовала картинки в стиле японской анимации, аниме. Поскольку этот жанр стал очень популярен в последнее время, то от заказчиков не было отбоя. Оля хотела бросить работу в газете и посвятить себя анимашкам, но на дыбы встала мама. Человек советской закалки, уже пенсионерка, родительница считала, что каждый гражданин должен быть официально трудоустроен. Тем более незамужняя женщина, о которой некому позаботиться. Мультяшки – это несерьезно. Сейчас популярны, завтра нет. А байки про то, что газеты уже прошлый век, ей лучше не рассказывать. Глупости это все!

Надо сказать, что Оле повезло не только с внешностью. Она была невероятно умна, всесторонне развита и легко обучаема. В институте она умудрилась овладеть арабским и английским, просто общаясь с иностранными студентами. Прекрасно рисовать начала, взяв всего несколько уроков. Оля могла поменять в машине фару, свечи, «дворники». Ей показали, она научилась. Единственное, что ей не давалось, так это игра на музыкальных инструментах. Вроде и слух был, и в нотной грамоте она разбиралась, а не получалось нормально исполнить даже чижика-пыжика.

Отредактировав картинку и отправив ее заказчику, Оля привела себя в порядок, намереваясь выйти из дому. Спортом она не занималась, но гуляла с удовольствием. Могла и пять километров пройти, и семь. Правда, на работу на машине ездила. Но все из-за того, что с трудом просыпалась и на счету была каждая минута. Когда опаздываешь, прогулка – это мука, а не удовольствие.

Оля оделась, взяла с собой термос с чаем. Она планировала дойти до берега и посидеть на лавке, любуясь рекой. На обратном пути зайти в булочную и взять там пару пончиков. Кто-то сказал бы, какая скука. Молодая, красивая женщина проводит выходной как бабка. Но Оле нравился ее образ жизни. Конечно, она хотела бы еще раз полюбить, выйти замуж, завести детишек, но если не получалось, что делать? Убиваться или насиловать себя эмоционально, связывая судьбу абы с кем? Рожать для себя? Но опять же от кого? Хочется от любимого. И чтобы он был настоящим отцом детям, а не просто биологическим.

До реки Оля шла полчаса. Когда достигла любимой лавочки, та оказалась занятой. Она хотела выбрать другую, но тут сидящий на ней мужчина обернулся, и она застыла.

Леня!

Ее третья и на данный момент последняя любовь.

Он тоже ей удивился.

– Оля? – воскликнул Леонид, вскочив. – Глазам не верю. Что ты тут делаешь?

– Гуляю, – пожала плечами она. Ее бывший оставался все тем же импозантным мужчиной, холеным, хорошо одетым. Он поправился на десять кило, но это его не портило. Лене было уже за сорок, и жирок делал лицо глаже.