О чем не знала невеста

– Но у тебя нет туфель.

– Они мне не нужны. Ты ведь тоже босиком. – Она чувствовала, что должна указать на это.

– Но у нас нет музыки.

– Я нашла несколько рулонов для пианолы. Поставлю один. Интересно, что она будет играть?

– Ты влюблена в этот номер, – криво усмехнувшись, сказал Триг. Он встал из-за стола и подошел к пианоле.

– Да, это правда. Он довольно красивый, здесь много всего интересного, и даже есть кое-что сломанное, если приглядеться. Мне кажется, такой же ты видишь меня. Потому что, несмотря на свой новый взгляд на мир, я стараюсь, по-прежнему стараюсь понять, какой ты меня видишь.

Лена повозилась с настройками пианолы, и та заиграла веселый джазовый мотив, напомнивший ей про Гершвина и Нью-Йорк.

– Я должна была надеть красное платье, похожее на абажур.

– Или пропустить этот танец.

– Хорошая мысль. – Она взяла другой рулон, лежавший на стеллаже возле пианолы. – Ой, эту мелодию я помню. У моей мамы играла такая же в музыкальной шкатулке! Открываешь крышку, начинает играть музыка, и маленькая балерина кружится и кружится по кругу.

– Я не хочу кружиться и кружиться по кругу, – возразил Триг.

Лена достала очередной рулон.

– АББА.

– Хочешь, чтобы я тебя пристрелил?

– Надеюсь, ты не собираешься угрожать расстрелом нашим детям и племянникам каждый раз, когда они будут делать то, что тебе не по вкусу?

– Я что-нибудь придумаю.

– Как насчет этого? – спросила Лена, показывая ему очередной рулон для пианолы. – Кажется, это что-то французское. – Она могла бы сказать и еще кое-что. С возрастом ее танцевальные навыки скорее всего не улучшились. – Иди помоги мне, – сказала она и полезла в пианолу, чтобы заменить рулон. Триг наконец решил разобраться в том, как работает эта штуковина. – Смотри внимательно.

– Я смотрю.

– На меня.

Триг отклонил голову назад, отведя взгляд от внутренностей старого аппарата.

– Я и так могу на тебя смотреть.

Он смотрел на нее самым искренним взглядом.

Его голос звучал искренне. Когда он установил рулон на нужное место, по комнате поплыли нежные звуки фортепиано.

– Кажется, это что-то слишком медленное.

– Вот и хорошо. На каком ковре ты хочешь танцевать?

Он улыбнулся.

– На синем, который около кровати.

– Значит, это твой любимый? Просто я подумываю купить такой же для нашего фермерского дома на берегах тихой речки.

– Мне нравится идея с домом на берегах тихой речки, – признался Триг.

В следующий миг он с лукавой улыбкой взял Лену за руки. Когда они подошли к синему ковру, он нежно обнял ее. Лена положила руку ему на грудь и с удовольствием ощутила его легкий вздох. Его соски напряглись. Лене нравилось смотреть, как они выступают из-под тонкой рубашки. Она провела большим пальцем по маленькой выпуклой шишечке, и Триг шумно втянул воздух.

– Тебе нравится?

Он кивнул.

Лена прижалась губами к его подбородку:

– А это?

– Жаловаться не буду.

– Не могу сказать, что меня это воодушевляет.

– Насчет этого…

Она поцеловала его в шею и скользнула руками под рубашку. Триг застыл, вздрагивая от ее прикосновений. Кто бы мог подумать, что соблазнение собственного мужа окажется такой головокружительной затеей?

– Мы должны танцевать, – пробормотал он.

– Сдается мне, что для этого кое-кто должен пошевелиться.

Триг шагнул ближе, положил ей руки на талию и начал двигаться. Он всегда был спортивным. В юности, во время своего бурного роста он на время стал немного неуклюжим, пока не научился владеть своим большим мощным телом.

Теперь он не был неуклюжим.

Лена позволила ему вести себя, наслаждаясь тем, как ее грудь трется о его грудь. Триг кончиками пальцев убрал ее волосы назад от лица, и его глаза потемнели.

– Ты так часто делаешь это, – шепнула она.

– Мне столько лет хотелось это сделать.

– Что же тебя останавливало?

– Я не был уверен, что тебе этого хочется. Я и сейчас не уверен.

– Можешь не сомневаться, – ответила она, но Триг уже повернулся в сторону.

– Иди сюда, давай закончим наше пиршество, – сказал он и потащил ее к столу. Они доели основное блюдо, после чего улыбающиеся официанты убрали со стола и подали десерт и кофе.

Лена посмотрела на стол, уставленный сладкими вкусностями, и застонала.

– Я не могу. – У нее в желудке просто не осталось места.

Триг усмехнулся и сунул в рот пахлаву.

– И как только в тебя влезает, – сказала она и тоже потянулась за пахлавой.

Триг засмеялся. Как много воспоминаний было связано у нее с этим звуком. В этой поездке он смеялся не часто. Для мужчины в свадебном путешествии он, похоже, слишком много думал о чем-то постороннем.

– Тебя действительно так беспокоит секс со мной? – спросила она, и Триг с трудом проглотил кусок пахлавы. – Честно говоря, я не понимаю почему.

– Просто я хочу, чтобы сначала ты все вспомнила.

– Не понимаю зачем. Что плохого в том, чтобы обзавестись новыми воспоминаниями? Они мне уже нравятся.

Триг откинулся на спинку стула и стал вертеть в руке свой бокал.

– Мне тоже.

– Все из-за этой комнаты? Она слишком необычная? Знаешь, должна сказать… мне действительно здесь очень нравится. Здесь я могу раздеться догола, и мои шрамы не будут выглядеть неуместными среди этой причудливой обстановки. Они с ней созвучны. Я созвучна. Быть здесь с тобой – это как подарок. Здесь я могу оставить все свои комплексы за дверью.

Триг уставился на нее пристальным взглядом.

– Какие еще комплексы?

– Ну, знаешь, шрамы… Я видела, как люди пялились на меня в турецкой бане. Я понимаю, что эти отметины некрасивы и никогда не будут красивы, но они мои, и я заработала их с честью. Ты сам мне говорил.

– Лена…

– Нам не обязательно держать свет включенным. Его можно выключить.

– Мне казалось, ты сказала, что оставила свои комплексы за дверью?

– Я просто думаю о том, как сделать это проще для тебя. Ты говорил, что испытываешь сценическое волнение. Я подумала, может, у тебя проблемы из-за этих шрамов.