О чем плачут мужчины

Все её тосканские видения заканчивались тем, что она спрашивала себя, на что они будут жить и чем заниматься. И сразу же картинка становилась серой, всё блекло, исчезало, и она возвращалась в Израиль.

Правда в том, что она не умеет делать ничего, кроме того, что делает сейчас. Она управляет людьми и командами, разбирается в технологиях и в том, как сделать так, чтобы команды производили ещё больше инноваций и приносили компании ещё больше денег.

На что бы они жили? Последние пять лет они довольно успешно инвестируют и могли бы жить, не работая, года три. Ещё потому, что в Италии всё стоит дешевле, чем в Израиле. Но потом, спустя три года, им пришлось бы всё равно чем-то заниматься. Хозяйством и агротуризмом Рита заниматься не смогла бы. Она предпочитала быть гостем в таких местах, а не принимать гостей.

Рита вспомнила, как прошлым летом они вернулись в Италию и поехали в гости к Стефании с Микеле. Микеле с Андреа ушли смотреть гараж, а Рита решила пройтись по саду рассмотреть их владения. Вот такого размера усадьба ей бы тоже подошла. Рита прикидывала, сколько здесь квадратных метров сада, предполагая, что около тысячи. Она обошла одноэтажный дом с другой стороны, чтобы лучше рассмотреть сплошную застеклённую стену-окно и солнечные панели на крыше. На улице, под навесом, стояли стол и стулья, мангал для барбекю, а поодаль висел гамак, в котором лежала Стефания.

«Я бы тоже хотела вот так, как она, лежать днём», – подумала Рита, но вслух сказала:

– Здорово иметь гамак.

– Да, это моё любимое рабочее место, качаюсь, и столько идей приходит.

Рита ухмыльнулась: она представила гамак в своём офисе крупной айти-компании.

Стефания поднялась, но осталась в гамаке.

– Как дела? – спросила она.

– Всё хорошо, дела идут прекрасно… Хотя… – Рита замялась.

– Хотя? – повторила Стефания.

– Я бы тоже хотела лежать днём в гамаке, – улыбнулась Рита.

– И что тебе мешает?

Стефания встала и пересела за стол к Рите, вперив в неё пронзительный взгляд небесных глаз. Глаза у Стефании были светло-голубые, добрые, но остальная часть лица, тонко поджатые губы, волевой подбородок, не казались такими же мягкими, как взгляд и эти белоснежные локоны. Было в ней что-то и ангельское, и демоническое одновременно.

– Андреа вроде работает, неужели ты не можешь взять паузу? – спросила Стефания.

Рита посмотрела на неё и засмеялась. Она шутит? Наверное, она просто не представляет, как это, жить в Израиле, в маленькой стране, где жуткая конкуренция и как только ты расслабишься, тебя могут выпереть с крутой позиции и ты останешься позади. Тебя вычеркнут.

– Это невозможно, я топ-менеджер, у нас две машины, и мы собираемся покупать жильё за два миллиона, – усмехнулась она.

Стефания пожала плечами.

– Вроде бы было за миллион. – Стефания отпила сок.

Рита смущённо пожала плечами: она не ожидала, что Стефания помнит, сколько стоит их дом.

– Да, сейчас, но Андреа хочет построить новый дом, хочет бассейн на крыше. – Рита грустно вдохнула. – Я не могу взять паузу, у нас совсем другая жизнь, – добавила она, не дополняя тем, что они с Андреа зарабатывают в пять раза больше, чем Микеле.

– Понятно, ну тогда ты не можешь позволить себе лежать в гамаке днём, – произнесла Стефания и выпила остатки сока.

10

Джессика

Стройная рыжеволосая женщина невысокого роста попрощалась с клиентом и закрыла полустеклянную дверь своего кабинета, двадцатиметровой студии, которую снимала последние три года. Она привела поверхность удобной кожаной кушетки, в которой только что клиент признавался ей в своих самых страшных фобиях, в вертикальное положение, сняла синий пиджак в тонкую белую полоску, повесила его на плечики, зашла в ванную комнату, сполоснула лицо и, посмотрев на своё отражение в зеркале, тяжело вздохнула. Пять клиентов за день, так нельзя, это слишком энергозатратно, к тому же у неё совсем не останется сил на вторую работу, а это нехорошо, именно другую свою деятельность она считала истинным призванием.

Она всерьёз подумывала о том, чтобы закончить практику, перестать оплачивать аренду и заняться исключительно второй работой. Однако этот другой вид деятельности был сезонным, её услугами пользовались в основном приезжие, а на психологические сессии ходили и местные.

Ну вот, она опять переживает из-за денег, и в голове Джессики прозвучали те самые важные слова, которые она услышала в день своей инициации.

«Целительство – это миссия, неправильно заниматься этим ради денег, как делают многие здесь. Ты не должна волноваться из-за денег, у тебя будет хватать на всё…»

Джессика подошла к окну и нажала на кнопку – плотно закрытые жалюзи медленно поползли вверх, постепенно впуская в кабинет яркий солнечный свет.

Перед началом своей первой работы она опускала ставни, чтобы создать подходящую для психологических сеансов атмосферу и забирала волосы в хвост. В начале второй работы она всегда распускала волосы, тоже для атмосферы.

Закрыв кабинет, Джессика прошла по коридору реабилитационного центра, вышла на заднюю парковку.

Лучше, если её клиенты не увидят, на какой машине она рассекает по острову: кабриолет не совсем соответствовал образу поддерживающего практика, квалифицированного психолога, которым Джессика работала последние десять лет.

Она села в машину, завела мотор и свернула на главную дорогу.

Кабриолет подарил клиент. Сначала он ходил к ней днём, потом и ночью. Она спасла его бизнес, благодаря ей он понял, что партнёр мутит что-то втайне от него, навёл там порядок, а через неделю Джессике позвонили, и молодой человек в фирменной майке вручил ей ключи от красного, невероятно красивого кабриолета.

Джессика ехала за рулём, и ветер развевал её волосы, на светофоре она завязала косынку и сменила очки на солнечные, довольно посмотрела на себя в зеркало и нажала на газ напедикюренной ножкой в красных босоножках. Всё-таки жизнь на этом солнечном острове абсолютно ей подходит. Там, откуда она родом, её поглотила бы серость и холод, а здесь, море, солнце и… волшебство. Она искренне считала, что здесь, в месте, где из морской пены родилась Венера, может случиться абсолютно всё. Если где-то и начинать новую жизнь, так именно здесь.

Именно этим – созданием новой жизни – она и занималась.

Джессика припарковалась возле белоснежного дома, увитого розовой бугенвиллией. Она нажала на пульт, и ворота автоматически раздвинулись, открывая вид на дом с высокими окнами. В доме её ждала приятная прохлада и идеальная чистота, полчаса назад помощница по хозяйству закончила уборку, предусмотрительно включив кондиционер. Если она всё же может назвать один недостаток этого места, то это жара, вплоть до октября. Жару она переносила с трудом, в остальном у неё была идеальная жизнь.

Джессика поднялась в спальню, открыла шкаф и достала оттуда футляр с костюмом для вечера. Она расстегнула замок и нежно потрогала выпуклые золотистые орнаменты воротника. Ей нравилось осознавать, что поиски себя окончены, но по-настоящему счастливой Джессику делало то, что она нашла способ сократить терапию, которая могла длиться годами, до нескольких часов. Ровно столько длился ритуал, после которого жизнь каждого участника кардинально менялась.

Навсегда.

Она подошла к окну, закрыла шторы, разделась и нырнула в кровать, чтобы хорошенько выспаться перед вечерним приключением.