О чём поёт русский. Гражданская лирика

Нас хранит ежеси православный наш крест.

Спи любимая, блажь мою сон не прогонит.

Наших глаз, дорогая, китайский разрез

Ясно видится мне и уже не спросонья.

*малочисленный финно-угорский народ, численность 8240 человек согласно переписи 2002 года. До 1920-х гг. официально назывались чудью

Экстрим как бесовское начало

Против бесовского начала, которое сидит в человеке и эксплуатируется «духовными наставниками».

Нырнуть в какую бездну с головой

И в жертву принести останки тела,

Чтоб люди восхищались — Боже мой,

Какой был человек безумно смелый?

Красиво жить и быстро умереть,

Отбросив прочь химеры и морали,

И однодневкой в пламени сгореть

За ночь любви с красоткой Эсмеральдой.

Без риска жизнь постыла и скучна…

Кто этой пошлости мальчишек учит,

Что по подъездам больше не бренчат,

А в виртуале Аль Капоне круче?

В стрелялки детские не доиграв,

Свободой опьянённый твой ровесник

За руль садится без мозгов, без прав,

По мокрому шоссе летит за двести.

И вот навечно покидая тракт,

На миг увидев небо голубое,

В могилу он летит не просто так,

А чьи-то жизни прихватив с собою.

Адреналин в запекшейся крови…

Грехов то ещё нет, к чему священник…

То подлость, глупость, как ни назови,

Но для меня нет этому прощенья.

От прозы жизни вылечит экстрим…

А так ли ты сынок, серьёзно болен?

А может, с крыши прыгать погодим,

Пивка попьём да мячик пофутболим?

От безрассудства долго ль до беды?

Быстрей крыла летят дурные вести…

В награду за какие уж труды

Тебе коляску выдадут в Собесе.

Что там за женщина на жалкие гроши

Содержит молодого инвалида?

Подмыть, одеть и накормить спешит,

Что жизнь прошла не подаёт и вида.

То ж мать твоя, что жизнь тебе дала,

Растила, как могла, гордилась… после

От горя поседела добела,

Ночной горшок из-под тебя выносит.

Представь, что ей ужасно повезло,

Увидела сынка не на картинке,

Когда каким уж там смертям назло

Ты выжил, и она не при могилке.

Если ты на подлость безголосый

Посмотрите люди, как вокруг

Вытирают друг о друга ноги,

Как ещё вчерашний лучший друг

Графоманом выставлен убогим.

Странно мне другое, подлецов

Жаловать — душа не прикипела.

Что ж тогда отводим мы лицо,

Вроде как не наше это дело,

Если обижают где, шутя,

Малыша иль женщину унизят.

А что лезть, не наше ведь дитя,

Грязь чужая к вороту не виснет.

Только свисни, если наших бьют,

Но не тех из бывших, из вчерашних.

А сейчас не чокаясь нам льют

За того, кто прекратил быть нашим.

Кому завтра перебьют хребет —

Ты таким не мучался вопросом?

Колокол звонит и по тебе,

Если ты на подлость безголосый.

Теперь мальчишки бредят мерседесами

Сегодня всякие зажравшиеся особи

Разводят на угодьях лошадей,

Где раньше малышня с ногами босыми

Гоняла за околицей свиней.

Глаза у ней блестели антрацитами

Не с горьких слёз, терпела детвора

Любую боль, но плакал малец с цыпками,

Когда в ночное брат его не брал.

К чужой беде росли неравнодушными

Витьки, Митьки, Коляны, Васильки,

И было без компьютера нескучно им

Картошку печь в ложбинке у реки.

Теперь мальчишки бредят мерседесами.

Под благодатью, льющейся с небес,

Им не расти немытыми балбесами,

Об этом позаботился прогресс.

Перепелами с неба ножки Буша им.

В ночное не гонять им лошадей —

В объятия их ждут подвалы душные,

«Хромая лошадь», шлюшки, диск-жокей.

Уходит прочь уклад наш исторический.

Раздолье подменяющий комфорт

Несёт в мир образ жизни истерический,

Где места нет кострам у чистых вод.

Какой совет дал бы Черчилль

Врожденный порок капитализма — неравенство в благосостоянии; врожденная добродетель социализма неравенство в нищете.

Главный недостаток капитализма — неравное распределение благ; главное преимущество социализма — равное распределение лишений.

(Черчилль)

— «Куда несётесь вы, кого решили бить?

Зачем в руках у вас тяжёлые ухваты?»

— «Да мы хотим вокруг всё так переменить,

Чтоб в мире этом больше не было богатых».

— «Мой дед-народоволец, ярый террорист,

Готов с царизмом был сражаться до победы,

Не истребить богатых был его девиз,

А сделать так, в стране чтоб не осталось бедных».

Допустим, изменился мир, достаток в нём

Такой, что с голода народ не умирает,

Одним на яхте виснуть, жвачка и спаньё…

Другим ютиться по лачугам и сараям.

Неравноправие оно ведь есть всегда

Там, где возможен у людей любой излишек,

Где валовый продукт течёт туда-сюда,

А оседает лишь в карманах у воришек.

Так, может, лучше свою долю в нищете

По карточкам иметь иль что-нибудь другое

И лучше пребывать в лишеньях, в тесноте,

Чем ощущать себя прислугой иль изгоем?