Что может быть красивее этого дня?В тугом ветре две женщины бредут по кромке прибояи принесенные морем орехи разбивают о камни,чтобы птицы смогли пропитатьсяЖенщина в алом плаще мне показывает коричневую кобуру ореха.Ее обветренное лицо бугристое,как волной искаженные водыБуревестник со свернутой шеей лежит на песке,кремовые перья с темными пятнышками взвиваются на ветру,я очень близко смотрю в его мокрый каменный глаз,впервые могу прикоснуться к птице морской09.02.2021
вторая штормовая
Накануне годовщины твоей смертина зимнем пляже ко мне привязались два уличных псаПахло потрошенной рыбой и терпким йодом,шторм вынес на берег лохмотья розовых водорослей и корневище крепкого тополя.Я сидела на нем, погрузив ноги в курчавую бахрому тины,и дворняги скуля рыли носами наносы в надежде выискать разбитую штормом рыбешку.Находили только осколки пластмассовых ложек и обрывки пакетов от чипсовДворняги рычали на волну и лаяли на буревестников, качавшихся на воде,потом один пес положил голову мне на колени и посмотрел в глазав немой просьбе о ласкеБерег
исчезВетер качал буревестников на воде,шерсть уличных псов пахла солью и пылью прибрежных известняков.Вдоль линии берега кто-то оставил мусорные пакеты,и они обмякли, как мертвые тела у дорогиМы были на море однажды,в тени навеса я пила теплое пиво, а ты выжимала купальник,все пахло гниением, и вода протухала в заливе.Мы ходили на пляж для местных:казалось, там чище вода и тень кипарисов прячет от жестокого солнцаТы помогала мне войти в водуи постоянно курила,складывая окурки от тонких сигарет в выбоину в бетонеКурить на жаре было мучительным удовольствиемСок от надорванного инжира с огорода Миннегель тошнотворно пах.Он пах, как мокрая тряпка,но я все равно его елаНет, мы были на море не однажды.После смерти отца мы встретились в сентябре,шли шторма один за другим,и вино было горьким, был горьким кагор,все было горьким, и даже Аю-Даг показался мне траурным,как и сентябрьский прозрачный светМы были на море дважды.Ты говорила с прибрежными псами, как если бы они были твои одноклассники или братья.Ты говорила со всеми, как если бы они были твои братья.Ты говорила со мной, как с братомНо я не была тебе братомНакануне второй годовщины твоей смертидва грязных пса соревновались за мое скупое внимание,я им чесала загривки в твоих перчатках, которые забрала как наследство в память о тебе17.02.2021
третья штормовая
Над кромкой зимнего штормаворона парит рваным пятном,тело ее не бликует, она кажется плоскойМоре слепое выносит на камни пластмассовый лом.Он как часть галечной массы то там, то здесьзеленый красный голубой безобразный разбросан.Или он не безобразен.Прибрежному голубю все равно, на что наступать,когда он идет по камням и ищет чем пропитатьсяМоре приносит на берег серые тушки птиц.Они застыли как валуны,еле розовый цвет их безжизненных клювов рифмуетсяс истертыми банками от кока-колы.Крышки бутылок как старые зубы обиты и на солнце саднятМоре выносит все мертвое.Мутные тела медуздрожат, подбадриваемые волнойМедный торс дерева так похож на тело в предсмертной судороге.Я вижу линию живота, и вместо пота блестят хрусталики солиОблако темной ладонью накрыло берегВсе происходит.Море двигается слепоеОно бросило обожженное тело молочного поросенка,светится позвоночник и темнота потроховВсе, что здесь умирает, не превращается в падаль.Плоть каменеет.Соль сохраняет разбитых нырковЛежит буревестник в кружевах серой пены,волна его прибивает к рыжей глыбе песчаника5.03.2021
Осень
(1)
Алые травы слегли, истощившись за лето,на горизонте были видны сизые холки холмов.Я легла на краю оврага,смотрела, как шевелились березыВремя сделало меня плоской.Оно сплющило меня,так бездомный давит пивные банкиНочью рыжее зарево пылало над горизонтом.Ночь была беспросветна, как копоть на боку котелка,в ней отразилась медная проплешь закатаНочь была беспросветна, как копоть,и бархатна, как губы козленкаМы вдыхали ее,ты сказала, глядя в ночь, в рыжие всполохи света с силуэтами острых деревьев:я понимаю, как можно поверить в леших.Я кивнула, и чернота зарябила
(2)
В день приезда мы шли мимо конюшни.Пахло навозом,цепи звенели,щелкало тихое сено,ты разбивала копоть холодным лучом айфона,ты говорила:здесь так темно и тихословно я раствориласьи меня никогда не будетЗвезды глухие щемилиНочь нас вдыхала,мне нравилось это соседствоМне нравилось думать:там внутри ее тихой ноздриберезы как пальцы одурманенной кистиколышутся над оврагом
(3)
Пижма чернеет в траве,зонтики болиголова как старые кости стоят над тропойЯ пустая,мой лобок зарос буреломом русых волос,и внутри я сухая, как мертвые предзимние травыХолод идет, поражая жучков,но верба готовит красные почки с торчащим в разрывах пушком.Я приблизилась и облизала,они были сладкие,напоминали копытца новорожденных животныхХолод идетЗа завтраком скомканной ниткой показалась божья коровка в осенней дремоте,кромка рыжего панциря выдала в ней насекомое.Я ее перевернула,она ноги как весла сложила.Холод сразил ееПерекличка сорочья парит над холодной землей.На краю оврага я вижу: он – мохнатая складка.Березы медленно спят в свете увядшем
Карельские линии
Первая лицевая
мы шли в темноте и фонари цвета топленого масла освещали остов лесного отеляне было ветравремя притихло над ярко-зеленым газоном*виниловое озерцо днем отражало штришки белых березтеперь все вокруг проглотилоя смотрела в негос плавучего пирсаможно увидеть пожелтевший валуни космы гниющей осокичерное озеровечером раздаетсяи наполняет мир
Вторая лицевая
полотно туманадавит время*горбы муравейников спят в ряби леснойлистья рябины не успели опастьно уже нефтяными глазами отражают низкое небозеркальца
их мелькают в траве*ели тянут тонкие пальцына каждом держится капля стерильной росыподношу их ко рту распробовать хвойное жженье*в редком свете лесном все изгниваетискрятся елочки мха*я присела на корточкивровень черному пню*мир тесной тропой тянется к впалым болотамтам над бурой водой камышовая чащатрасса за лесом гудитидут лесовозывезут сосновые торсы*в глотке леса тепломох обнажает головы серых камней*потухшая береста растворяет лесную тропу*в глотке леса все естьсамо по себе
Время тяжелее печали
Когда не пишу вижу тревожные сны
мужчина на казенной кушетке с длинным шрамом на теплой щекеглядя перед собой говорит:я внук венгерского евреяузкие палеты вдоль Братского шоссепо ним мы идем одна за другойгрязь чавкает под настиломнеясная бользелень сменяется талым снегомс тоской улыбаюсь во снепо утрам я плачумои слезы холоднее росыони легче водыони сохнут быстроя их выделяю как растение перед рассветомя помню такие слезы на виске матери по утрамони высыхали быстрои оставляли рыхлую бороздку солипишу в умележа с открытым ртом в стоматологическом креслеи боюсь забыть все что приходит на уму снов как и стихотворенийесть коварный аспект – когда ты в нем – все кажется важнымпо пробуждении помнишь только деталиматериалы на ощупьобрывки фраздантистка не взяла с меня денегя помню странный уколкогда кусочек зуба попал между нёбом и языкомсловно во рту родился осколок камняони говорят: бруксизмя говорю: нет сил терпетьи тру друг об друга тупые клыкина голодный желудок беру маленький фильтр и стреляю у владельца кафе сигаретудымок его красного Мальборо после моих самокрутоккажется чем-то постыдно безвкуснымлегкий дымоклегче утренних слезчем дольше я сплю – тем меньше пишу стиховкогда я не сплю – запах гнилого лука и морок плодовых мушек занимают мой умнаступая на мокрые листья по пути домойя размышляю: плотность времени выше плотности глиныи вспоминаю строчку из Мандельштама:время срезает меня как монетустихотворение похоже на осколок костионо откололосьнеприятно вести языком по свежей щербинкетак и время идет —я наблюдаю за металлической стрелкой своих черных часовона медленно двигается над циферблатомне устает и не помнитгде закончился деньне знаетгде начинается утротак пишется стихотворениестихотворение не знает временивремя и есть его материалстихотворение знает тяжелый ходмне хочется думать:слышит зубовный скрежет
Мне приснилось стихотворение
Табачный дым долго стоит над головойветер полощет травыеле живые они отражают октябрьский светМне снятся серые снысны в тупиках разрушенных многоэтажных домовздесь в свете забвенья я могу врачевать разрывыЗаслышав начальный слогсрастается бархатный борт пиджакаЕсть слова которых вне сна я не помнюпомню лишь взгляд и напряжение связокдальше —ткань зарастаетУтром я слышу дыханье временионо тяжелей антидактиляХотя строчка как тяжелые бочки спокойные катятся днимне подходит чтобы почувствовать вкус табакаи услышать гудение газонокосилки на школьном двореЯ вспоминаю пороги квартирв которых когда-то жилатемные коридорызапах избитой пыли аптечки кошачьей мочиВ воскресенье машина везет меняна Затулинку в переулок Южный в КузьминкиЯ смотрю на огни черной Москвыи не знаю мира который касался моей щеки еще год назадВспоминаю пороги и прикрываю глазаВозможно дело не в том что память крадет у меня настоящеев том что 225 миллиграмм венлафаксина в сочетании с лагеромдарит чувство безвременьяЯ сплю подолгуи открывая глазаотпускаю с пологой горы деревянную бочкусмотрю как медленно с глухим скрежетом она катится внизТруд Сизифа теперь мне кажется жалкимЧто тебе когда ты ежедневно поднимаешь на гору каменьТвои мышцы раскалены напряжениемА на вершине ты можешь почувствовать краткочто справляешься с весомНо когда каждое утро с одной и той же горынаблюдаешь за временем охолостелымТо понимаешь – труды слов твоих тщетны*Прошлой зимой я смотрела дельфину в глазаон лежал на галечном пляже и сиял как мокрая шинаОжившие мухи кишели в розах глазници острые частые зубы были так беззащитны между виниловых губЕго белый бок от горячего солнца стал ржавымкак копченая сайра на зимних прилавках МосквыМне было неяснотугой его торс раздуло от газовили он был таким крепкимпри жизниЯ побоялась коснуться блестящей спинытеперь жалею об этом*Я меряю время письмоммой год: шесть месяцев прозы шесть месяцев слепотыШила Хети писала что женщина как никточувствует времяС ней не поспоришьЯ продвигаюсь впереди вижу линии складок у напряженных губС каждым днем они глубжепро себя я их называю линией смертиПрозрачной становится прядьХирург разрезал деснуподточил челюстную костьи в пазуху положил костную крошку быкаТеперь я размышляю: стала ли я хоть немного быком?Они двигают зубыи мне представляется что человек