О фотографии
Шрифт:
Люди все еще убивают друг друга, они еще не поняли, как они живут и зачем; политикам невдомек, что земля – это единая сущность, однако изобретено телевидение (Telehor) «Дальновидение» – завтра мы сможем заглянуть в сердце сородича, быть повсюду и быть одному; миллионами печатаются иллюстрированные книги, газеты, журналы. Недвусмысленность реального, истина повседневной ситуации доступна для всех классов. Гигиена оптического, здоровье видимого медленно просачиваются в нашу жизнь.
По мере того как продвигалась моя работа, стало ясно, что на самом деле не имеет значения, где я захочу фотографировать. Конкретное место просто давало повод для съемки… Ты можешь увидеть только то, что готов увидеть – то, в чем отражается твое сознание в данное время.
Я фотографирую, чтобы выяснить, как это будет выглядеть на фотографии.
Гуггенхеймовские
«Полароид SX-70». Он не даст вам остановиться. Вдруг вы видите картину всюду, куда ни упадет взгляд… Вы нажимаете на красную электрическую кнопку. Ж-ж-ж… фш… И вот она. Картина оживает на ваших глазах, становится ярче, проступают подробности, и через несколько минут на отпечатке все, как в жизни. Вскоре вы уже делаете снимок за снимком, каждые полторы секунды! – ищите новые ракурсы, или делаете копии, не сходя с места. SX-70 становится частью вас, без усилий скользя сквозь жизнь.
Мы рассматриваем фотографию у нас на стене как сам объект (человек, пейзаж и т. д.), который на ней изображен.
Это необязательно было так. Легко вообразить людей, которые иначе относились к таким изображениям. Которых, например, фотографии отталкивали потому, что лицо лишено красок, или, может быть, даже потому, что лицо в уменьшенном масштабе казалось им не человеческим.
Это мгновенный снимок…
разрушающего испытания оси?
размножения вируса?
лабораторной установки?
места преступления?
глаз зеленой черепахи?
таблицы продаж?
хромосомной аберрации?
страницы 173 «Анатомии» Грея?
кардиограммы?
штриховой репродукции полутоновой литографии?
трехмиллионной восьмицентовой марки с Эйзенхауэром?
волосковой трещины в четвертом позвонке?
незаменимого 35-мм слайда?
вашего нового диода в 13-кратном увеличении?
металлографии ванадиевой стали?
уменьшенного оригинал-макета?
увеличенного лимфатического узла?
результатов электрофореза?
самой худшей аномалии прикуса?
наилучшего исправления аномалии прикуса?
Как явствует из списка… количество объектов, которые людям надо зафиксировать, безгранично. К счастью, как можно видеть из списка камер «Полароид Лэнд», почти безграничны и возможности их фиксации. И вы получаете снимки сразу же. Поэтому, если что-то упущено, вы можете повторить съемку, не сходя с места.
Предмет, который говорит об утрате, разрушении, исчезновении. Не говорит о себе. Говорит о других. Включит ли он их в себя?
Белфаст, Северная Ирландия. Жители Белфаста сотнями покупают открытки, запечатлевшие мучения города. На самой популярной – мальчик, швыряющий камень в британский броневик… На других – сгоревшие дома, войска на боевых позициях в городе, дети, которые играют среди дымящихся обломков. Открытки продаются в трех магазинах Гардинера и стоят около 25 центов. «Даже по такой цене их покупают по пять-шесть штук за раз», – говорит Роз Лихейн, менеджер магазина. Миссис Лихейн сказала, что за четыре дня продали почти тысячу открыток.
Туристов сейчас мало, сказала она, так что большинство покупателей местные, главным образом молодежь, для нее это – «сувениры».
Нил Шоукросс, житель Белфаста купил два полных набора открыток и объясняет: «Думаю, это будут интересные напоминания о времени, и я хочу, чтобы оба моих ребенка поглядывали на них, когда вырастут».
«Эти открытки полезны людям, – сказал Алан Гардинер, директор сети. – Слишком многие у нас в Белфасте закрывают глаза на ситуацию и делают вид, будто ничего не происходит. Может быть, такие вещи их встряхнут и заставят прозреть».
«Мы потеряли много денег из-за беспорядков, наши магазины взрывают и поджигают, – добавил мистер Гардинер. – Если мы заработаем хоть немного денег на неприятностях, и на том спасибо».
Фотография – это инструмент для обращения к вещам, о которых все знают, но не уделяют им внимания. Цель моих фотографий – представить то, чего вы не видите.
Камера – это пластичный способ встречи с другой действительностью.
Спустя 30 без малого лет после закрытия концентрационного лагеря Аушвиц подспудный ужас этого
места как будто бы рассеивается благодаря сувенирным киоскам, рекламам пепси-колы и общей туристической атмосфере.Несмотря на холодные осенние дожди, тысячи поляков и иностранцев ежедневно посещают бывший лагерь. Большинство из них одеты модно и по молодости лет не помнят Вторую мировую войну. Они колоннами ходят по лагерным баракам, газовым камерам и крематориям, с интересом разглядывая страшные свидетельства тех дней – такие, как громадная витрина с человеческими волосами, из которых эсэсовцы делали материю… В сувенирных киосках посетители могут купить значки с польскими или немецкими надписями, открытки с фотографиями газовых камер и крематориев и даже сувенирные шариковые ручки – если ее поднести к свету, на ней появляется такая же картинка.
Средства массовой коммуникации заменили собой прежний мир. Захоти мы восстановить прежний мир, сделать это можно, лишь глубоко изучив, каким именно образом средства массовой коммуникации его поглотили.
Многие прибыли из сельских районов и, не зная городских порядков, расстилали газеты на асфальте по ту сторону дворцового рва, разворачивали домашнюю снедь и палочки и, усевшись, ели и беседовали, так что толпа была вынуждена их обходить. На фоне августовского дворцового сада страсть японцев к фотографированию достигла лихорадочного градуса. Судя по беспрерывному щелканью затворов, не только каждый из присутствующих, но и каждый листок и травинка запечатлелись на пленке во всех возможных позах.
Я все время мысленно фотографирую окружающее – для тренировки.
Из всех вещей сохраняются дагерротипы… отпечатки всего, что существовало живьем, разбросанное по разным зонам бесконечного пространства.
Эти люди вновь живут на отпечатках так же ярко, как 60 лет назад, в те дни, когда их образы запечатлелись на сухих пластинках… Я хожу по их переулкам, стою в их комнатах, гляжу из их окон и заглядываю через окна к ним. И они тоже как будто знают обо мне.
Таким образом, фотографический аппарат – самый надежный помощник в обретении объективного видения. Все будут вынуждены увидеть то, что оптически истинно, объективно и объясняет себя на собственном языке, – прежде чем смогут занять какую-либо субъективную позицию. Тем самым будет покончено с живописными и образно-ассоциативными шаблонами, которые были оттиснуты на нашем зрении великими художниками и веками оставались незаменимыми.
Сто лет фотографии и два десятилетия кино колоссально обогатили нас в этом отношении. Мы можем сказать, что увидели мир совершенно новыми глазами. Тем не менее общий результат на сегодня немногим больше, чем визуальная энциклопедичность. Этого недостаточно. Мы хотим производить систематически, поскольку для жизни важно, чтобы мы создавали новые отношения.
Тому, кто знает, как много значит любовь в семье среди низших классов, кто видел ряды портретиков, приколотых над камином рабочего… быть может, почувствует, как и я, что в противовес тенденциям, социальным и индустриальным, изо дня в день подтачивающим самые здоровые семейные привязанности, шестипенсовая фотография делает для бедных больше, чем все филантропы в мире.
Кто, по его мнению, захочет купить кинокамеру одноступенного процесса? Доктор Лэнд сказал, что хорошей кандидатурой считает домашнюю хозяйку. «Ей надо только навести камеру, нажать кнопку затвора и несколько минут спустя заново пережить забавное происшествие с ее ребенком или, например, вечеринку по случаю дня рождения. Кроме того, на свете много людей, для которых картинки важнее снаряжения. Любители гольфа и тенниса смогут оценить свою технику удара в немедленном воспроизведении. Такая простая в обращении техника была бы полезна и в промышленности, и в школах, и в других областях». Возможности камеры «Полавижн» ограничены только пределами вашего воображения. Применения этой камеры и будущих моделей неисчерпаемы.
Большинство современных копировщиков жизни, включая фотоаппарат, на самом деле ее отвергают. Мы глотаем зло, добром – давимся.
Война ввергла меня, солдата, в самое средоточие механической атмосферы. Здесь я открыл красоту фрагмента. Я ощутил новую реальность в детали машины, в обычном предмете. Я пытался найти пластическую ценность в этих фрагментах нашей современной жизни. Я заново открыл их на экране, в крупных планах вещей, которые произвели на меня впечатление и повлияли на меня.