О Главном. IT-роман

– Нет, вы только подумайте, какое безобразие! – Доктора Бирмана наконец прорвало. – Эти умники в городской клинике совсем стыд потеряли. Они обещали направлять нам только тех больных, которых мы предварительно у них смотрим и соглашаемся принять. И мы принимали, когда видели, что можем помочь. Между прочим, всем вам напомню, что уже пятерых коматозных больных мы с вами на ноги поставили за полгода. Редкий результат, между прочим. Да, можно смело утверждать, что у нас действительно уникальная программа активизации физической активности коматозных больных. Кстати, и аппаратура для воздействия электрическими импульсами на кору головного мозга под эту программу у нас тоже уникальна. Но это же не значит, что хронометром можно забивать гвозди.

Кто меня слушает? Так. Ирина, вы тоже здесь? На сегодня для вас все. Пожалуйста, отправляйтесь к доне Исабель. Как зачем? Ну, скажите, мы скоро будем, и помогите ей, если нужно. Спасибо.

Ладно. Я правильно понимаю, что остались только лаборанты? Отлично. Ну, вы все это видите? Нет, кто не видит, так подойдите поближе и посмотрите.

Теперь все видели? Теперь все понимают, кого мы сегодня получили? Нет, я вас спрашиваю, все понимают, что у нас в руках?

Правильно. Это пациент с улицы. Его находят прохожие, вызывают городскую «Скорую помощь». Врач неотложки разговаривает с клиникой и везет пациента прямо к нам. Я, естественно, сразу понимаю, что случай очень запущенный. Если и есть у нас с вами еще шансы, то мизерные. Но не отправлять же несчастного еще на часок-другой покататься в обычной машине. Вы не поверите, это даже был не реанимобиль. Медицинская этика мне не позволила этого сделать. Мы с вами честные люди. Мы с вами используем все наши возможности, чтобы найти хоть какие-нибудь шансы на его спасение. И что мы все вместе сейчас видим? – С этими словами доктор Бирман остановился у монитора и показал на него рукой: – У нашего пациента нулевая энцефалограмма. И вот, смотрите все показания, смотрите. – Доктор раздраженно защелкал переключателями. Прямые линии на экране не изменились. – Итак, теперь его имя уже нам не нужно. Ему имя мистер Бланк. В его голове совершенно пусто. Мозг чист, табула раза. Привезли не просто поздно, а абсолютно поздно. Мыслительная деятельность прекратилась и уже не возобновится.

При таком состоянии больного врачи всего мира дают родственникам понятную рекомендацию. Я так надеюсь, вы все поняли, почему я отослал нашу лучшую нянечку?

Правильно. Еще не прошло полугода, как в клинике Зальцбурга, вы все это помните, был у нас с Ириной и ее мужем тяжелый разговор. К сожалению, у нас теперь регулярно бывают тяжелые разговоры с родственниками несчастных в аналогичном, простите меня, растительном состоянии. Они, в смысле Ирина и ее муж, привезли из своей бедной республики, бывшей части СССР, эту несчастную девушку, свою дочь, в надежде на чудо. Но чуда не могло произойти. Она, в смысле душа этой девушки, уже почти десять лет как в другом месте, а ее тело все еще подкармливают и подпитывают. И это стоит больших денег, между прочим.

Наш хозяин Илья – очень порядочный человек. Он узнал их историю и попросил (заметьте, не приказал, а попросил) меня принять Ирину на работу. С учетом ее опыта по уходу за коматозным больным. Мы, конечно, приняли ее. Муж Ирины вернулся домой, там у них еще два ребенка, их нужно поднимать. А наша старшая нянечка все, что у нас зарабатывает, отдает в клинику Зальцбурга на поддержание жизнедеятельности. Нет, не дочери ее, а просто ее бывшего тела.

А что мы видим здесь? А здесь случай еще хуже. Потому что родственников нет. То есть официально нет, и, скорее всего, их обнаружено не будет. Он, этот несчастный, уже давно никто, и имя его никак. Годы его немалые. С учетом вот этих морщин возле ушей лет ему не меньше, чем мне. Тот из вас, кто хмыкнул при моих словах о морщинах, тот вообще ничего не понимает в определении возраста. Далее. Судя по одежде, педикулезу и прочему, явно этот человек давно нищенствовал, можно сказать, делал это профессионально.

Подведем итоги. Кому он теперь, кроме нас, нужен? Полиция приехала по моему звонку, конечно. Удостоверились, что документов при нем никаких нет, сняли отпечатки пальцев и уехали. И что теперь мы будем с ним делать? Кто возьмет на себя роль его близких? Кто примет решение об отключении этого тела от системы искусственной поддержки жизнедеятельности?

В общем, я всех поздравляю. У нас в лаборатории впервые с момента одушевления Близнецов опять появился пациент в вегетативном состоянии. Только рассматривать его как интересный для будущего объект не приходится. Если так дальше пойдет, мы с вами догоним по этому показателю ведущие институты нейрохирургии. Там уже давно подобных больных в реанимационных отделениях не менее пятидесяти процентов. А те, кому мы реально можем помочь, будут в результате терять последние шансы в рядовых клиниках.

Доктор чуть успокоился, выговорившись, и опять наклонился к приборам. Он еще раз покрутил какие-то ручки и пощелкал переключателями.

– Нет, к сожалению, увы, никаких шансов. Давайте-ка, братья Близнецы, готовьте его в дальнюю палату. Поставим на круглосуточный режим, будем поддерживать, другого варианта я пока не вижу. Илья приедет, тогда и решим, что дальше делать.

Доктор посмотрел на двух вставших Близнецов, покрутил устало головой и недовольно добавил:

– И я же просил, чтобы на халатах сделали себе знаки различия. Когда вы в одинаковой одежде, вас вообще никто не разберет.

Ближний к доктору Близнец виновато потупился.

– Доктор, это я виноват. Я – Бразилец. Извините, пожалуйста. Пообещал я Медбрату, что ему не нужно заботиться. Что я нашью на карман эмблему нашей национальной футбольной команды. Да вот забыл. Завтра все будет сделано, и вы нас тогда легко будете различать, даже в халатах.

Но, кстати, доктор, нас не все путают. Мама всегда распознает, да и вот старший нас еще ни разу не перепутал.

Доктор Бирман поднял брови и бросил вопросительный взгляд на старшего лаборанта. Тот сделал вид, что не слышит разговора, уткнувшись в экран своего настольного компьютера.

– Ну, ладно, братцы, идите-ка готовьте палату, подумайте там, что туда нужно еще установить. А мы пока со старшим пощелкаем тут еще напоследок.

Когда шаги Близнецов затихли в коридоре, доктор Бирман подошел к столу старшего лаборанта, подкатил к нему соседний стул, сел и тихо сказал:

– Ну-ка, сынок, посмотри мне в глаза.

Тот повернулся к доктору. Краска залила его лицо до самых корней волос.

– Это хорошо, что ты понимаешь ход моих мыслей, – сказал доктор. – Посуди сам, голубчик. Дона Исабель чувствует сына только в Бразильце, и ее сердце тоже никогда не дает ошибок. Анна выделяет своего Американца среди всех. И вдруг ты еще у нас выделяешься. Я ведь тоже обращал как-то внимание, что ты Медбрата спиной чувствуешь, да только не задумывался серьезно. А вот сейчас задумался. У тебя, стало быть, дружок, нестандартная половая ориентация, как теперь принято говорить?

– Не совсем так, доктор.

– А как? Ты уж объясни мне, будь добр. Мы ведь уже несколько лет с тобой неплохо вместе работаем, хотелось бы и дальше понимать друг друга.

– Доктор, вы ведь хорошо разбираетесь в тропических рыбках? – неожиданно спросил лаборант.

– Классный психологический ход, – улыбнулся доктор. – Как человек вежливый, на твой вопрос отвечу. Все в поместье знают, что я давно подсел на снорклинг. Все отпуска провожу в тропических морях. С аквалангом нырять для меня как-то оказалось слишком сложно, боюсь я этой техники. А вот поплавать в теплом море среди рыбок с маской и трубкой – обожаю. Всем знакомым дамам рекомендую: лучшая маска для лица – маска для плавания. Ну а раз уж я решил регулярно плавать среди рыб, то как же в них не разобраться? Купил пару справочников, прочитал пару раз от корки до корки, и все дела. Так что практически любую рыбку, которую теперь встречаю, могу опознать без проблем.

Ладно, дружок, если ты хотел, чтобы я отвлекся и поговорил о приятном, то тебе это удалось. На пару минут. А дальше что? Все равно нужно объясниться. Так что ты меня в сторону не уводи, давай вернемся к моему вопросу.

– Я и не увожу, доктор. Это по теме, – сказал лаборант и повернул к доктору монитор своего компьютера. – Вы на мою экранную заставку никогда не обращали внимания?

– Конечно, видел. Ты там рыбок тропических наставил, они плавают туда-сюда, это хорошо, очень успокаивает. Я даже как-то подумал, что это специально для меня, чтобы добрее был и меньше ругался.

– Посмотрите, доктор, пожалуйста, повнимательнее, какие у меня здесь представлены рыбки.

– Ну, это запросто. Давай-ка я сяду поближе. Так. – И доктор стал показывать пальцем на проплывающих по экрану рыбок: – Вот это группер, весь в пятнышках. Это, судя по кустистым плавничкам, кудрепер. Хотя при такой картинке могу и ошибиться. Губанчики опять же в наличии. Ну, вот здесь вообще просто, это с очевидностью рыбы-попугаи. А на почетном месте, в центральном квадрате, у тебя амфиприоны, более известные как рыбки-клоуны, снуют. Красиво они тут на экране в анемонах прячутся, почти как в жизни. Ну и дальше что?