О любви, о жизни, о тебе

– Катенька, кисонька, вот возьми от нас гостинчик. – Дядя Боря протянул мне довольно увесистую авоську.

– Что там?

– Кабачки. Посмотри какие полногрудые!

Я посмотрела. В авоську заботливые руки дяди Бори утрамбовали штук пять кабачков и … Я вытаскиваю на свет Божий патиссон.

– Ой, а это что?

– А это такой специальный кабачок. Для красивых девочек. Видишь какой? На цветочек похож. Только его чистить неудобно. А на вкус такой же.

– Дядя Боря, даже неудобно как-то. Вам самим кабачки пригодятся.

– Деточка, чтобы ты знала, кабачок – это женщина российского огорода.

Тётя Бася фыркает:

– Ещё чего выдумал. Сам старый, а всё ему женщины в кабачках мерещатся! Пойду-ка я за парадными чашками. А ты его, Катюш, не слушай.

С этими словами она выплывает из кухни. А я обращаюсь к её супругу.

– Почему?

– Ну, во-первых, форма. Вы мне покажите такого мужчину, и я буду громко смеяться. А во-вторых, вы заведите на огороде кабачок. Вот заведите, я вам говорю.

– И что будет?

– Таки вы ужаснётесь от последствий. Всё как с женщиной. Ты не смущайся. Но кто тебе кроме старого дяди Бори правду скажет? О чем это я?

– Про женщин.

– Женщины, женщины…

Дядя Боря надолго задумывается, морщит лоб и без того изрезанный глубокими морщинами, потом подпирает щёку и задумчиво смотрит на меня. Я молчу и терпеливо жду.

– Точно! Женщины! Вам уже ничего не хочется и надо домой. А они собираются еще раз цвести и плодоносить. И внезапно вместо одного максимум двух симпатичных кабачков вам нужно заказывать машину, чтобы вывезти это счастье домой в количестве пары центнеров. И когда вы дотащили своё сокровище до квартиры, вам нужно с ней, то есть с ними что-то делать и как-то ухаживать. Потому что если вы ничего не будете делать, то они сделают вам неприятность.

– Кто сделает?

– Женщины. – Дядя Боря немного подумал и усмехнулся. – И кабачки.

– Какую неприятность?

– Таки здесь зависит от полёта фантазии.

– Дядя Боря, мы еще про женщин или уже про кабачки?

– Не помню. Кажется про то и другое. Но у них в любом случае появляются неприятные бочки – как тёмные пятна на биографии. И еще они начинают дурно ароматизировать пространство.

Тут возвращается тётя Бася. В руках у неё темно-синие чашки с золотыми розами. Старики очень любят их, но достают только для гостей. Каждый мой приход – повод для того, чтобы побаловать себя чаем из любимых чашек.

– Не морочь девочке голову. Ей ещё замуж выходить!

Старик недовольно поджимает губы и умолкает. Я решаю спасти ситуацию.

– А научите меня делать кабачковые оладьи. Помните вы меня угощали? Там еще какие-то зелёные листочки были.

– Это шпинат. Ты нам как-то привозила, а Борис пол-упаковки в тесто уронил.

– Не уронил, а добавил. Это новый рецепт.

– Тогда сам и рассказывай. Ой, а может сразу и приготовим? – засуетилась тётя Бася. – У нас и сметанка есть.

Узнав, что ему поручили такую важную миссию, дядя Боря приободрился. За что был немедленно отправлен супругой мыть руки с мылом и надевать фартук. Какой же он без этого шеф-повар?

– Итак, сначала нужно кабачкам помыть и снять кожицу. Срезай тоненько, чтобы не повредить витамины.

– Так, а потом?

– Потом нужно взять тёрку и потереть.

– На крупной, дядь Борь?

– На крупной. Мы же не готовим с тобой пюру!

– Пюре?

– Именно её мы и не готовим.

– А дальше?

– Теперь надо посолить и добавить одно иичко.

– А не мало будет?

– Нет. Запомнить пропорцию очень просто. Всё как в Советском Союзе: в одни руки одно иичко! Или на один кабачок… Ты понятливая девочка. Запомнила?

Я послушно киваю. Добавляю яйцо в миску с кабачками и начинаю размешивать. Тянусь к бутылке с молоком.

– Пожалейте корову! – Останавливает меня дядя Боря.

Тётя Бася решает пояснить:

– Кабачки очень много сока дадут. Дополнительная жидкость не нужна. Тем более еще ведь солить будем. От соли овощи также сок дают. Сама знаешь.

Я киваю. И тётя Бася продолжает.

– А теперь надо промыть шпинат и добавить в миску.

– Сколько?

– Давай подумаем вместе. Мы же делаем кабачковые оладьи со шпинатом, а не шпинатные с кабачком. Значит, кабачка должно быть больше.

Я достаю из холодильника упаковку шпината, высыпаю половину в дуршлаг и начинаю мыть сочные тёмно-зелёные листики.

– А их надо измельчать?

Тут мнения супругов разошлись.

– Я бы измельчила. Тем более Сёма нам блендер купил. – Тетя Бася очень гордилась подарком внука. – Тогда будут нежные, зеленоватые, прямо март на тарелке. Такое и в дорогом ресторане подавать можно.

Дядя Боря выслушал жену и проворчал:

– В ресторанах? Зачем приличной девочке ходить в ресторанах, когда есть дядя Боря и его кабачки?! Тем более ей еще замуж выходить. Ресторан, Катенька, это где богатые бездельники выгуливают свои кошельки и водят амурных женщин пить капучину. Ты ведь не амурная женщина?

Я вздрагиваю и отрицательно мотаю головой. Тётя Бася смеётся:

– Хватит пугать ребёнка. Она уже взрослая. Давайте лучше дальше готовить.

– Моё мнение, что шпинат резать мелко не надо. Иначе оладьи будут невнятного цвета, как моя жизнь на пенсии. А вот если добавить целиком или порезать немножко, то у тебя в оладье будет сочный полезный листик, который ты съешь с удовольствием на своё здоровье.

Так мы и сделали.

– Муки надо добавлять самую малость. – Над ухом прозвучал голос тёти Баси. – Вот тебе банка, сыпь.

– А это сколько в граммах?

– В граммах у нас, деточка, другие продукты. – Подал голос дядя Боря. – Но Басенька с утра не велела. А муки нужно добавить самую чучуточку. Вот начинай сыпать я скажу, когда хватит.

В миску попало три столовой ложки с горкой, когда дядя Боря схватил меня за руку.

– Стоп! Надо и на голодный год что-то оставить. Вот теперь всё размешай и будем жарить на масле. Только пусть Бася жарит. Тебе нельзя, ты – гостья.

Через двадцать минут мы сидели за столом и ели вкусные кабачковые оладьи. Кто со сметаной, а кто с брынзой. Дядя Боря считал, что брынза – это подходящее "мужское" дополнение к "женским кабачкам". Так родится гармония вкуса. Иначе всё будет слишком мягко и нежно. А в кружках у нас радовало взор и согревало душу капучино. Да, та самая «буржуазная капучина», которую, по мнению соседа, пьют богатые бездельники с амурными женщинами в ресторанах. Откуда? Это уже другая история. Как-нибудь расскажу.

Никогда!

***

Они стояли в тесном кружочке, сгрудившись вокруг замызганного зеркальца Людки. Было немного жутковато. Петька вздохнул, почему-то перекрестился и забубнил вместе со всеми:

– Пиковая Дама, появись! Пиковая Дама, появись!

Соответствующая карта из колоды уже давно лежала под зеркалом. «Жертвенные» конфеты были ещё раньше закопаны здесь же под кустом. Теперь по уверениям Людки нужно было смотреть в зеркало и ждать. Чего ждать Петька выяснить не успел: кто-то изо всех сил стегнул его по ногам хворостиной. Он вскрикнул. Детвора в мгновение ока исчезла в кустах, а Петр оказался нос к носу с разъяренной бабкой Матрёной. Хворостина в её руках проделала круг и с размаху ударила парня по заднице. Тот хотел дать дёру, но не успел. Бабка цепко схватила его за ухо и потащила со двора.