О людях и бегемотах
Шрифт:
— Знаете, что мне напоминает ваш план?
— Знаю, — вздохнул Лева.
— Атаку камикадзе, — сказал Путин. — Ваша акция — самоубийство чистой воды. И у него практически нет никаких шансов на успех.
— Атаку возглавит лично полковник Медведев.
— О, — сказал Путин.
— Короче, у нас есть девять зарядов, поэтому нам следует разделиться на девять групп, — сказал Гоша. — Три генератора, по три группы на каждый. Учитывая, что нам наверняка будет оказано сопротивление, было бы очень хорошо, если хотя бы одна из трех команд добралась до своей
— Сколько времени? — спросил Витя.
— Немного, — сказал Гоша.
— Под огнем противника? — уточнил Витя. — Это не просто самоубийство. Это самоубийство с отягчающими обстоятельствами.
— У вас есть альтернатива, — сказал Гоша. — Вместо того чтобы атаковать с мизерными шансами на успех, вы можете остаться здесь. Навсегда. И учтите, что, ввиду проблем с инопланетным крейсером, снабжением вашей колонии никто заниматься не будет. Скажем, кислорода тут достаточно. А вот с едой и водой дела обстоят гораздо хуже.
— Ты меня не пугай, — сказал Витя. — Я уже понял, что либо мы станем героями, скорее всего, посмертно, либо всему человечеству, от которого я себя пока не отделяю, кирдык. Я на твое предложение уже давно согласен. Но это не мешает мне иметь свою точку зрения. И высказывать ее.
— Ты тут заявился, Гоша, как Павлик Матросов, — сказал Женя. — Бросающий своего отца на дула пулеметов.
— В отличие от Павлика, я пойду с вами, — сказал Гоша. — И возглавлю одну из ударных групп.
— А Йода?
— Йода будет со мной, — сказал Гоша.
— Хорошо, — снова сказал Путин. Наверное, пытался себя убедить, что в данной ситуации действительно есть что-то хорошее. — Допустим, план полковника Медведева сработает, и все мы останемся живы. Чего, в таком случае, вы хотите от меня?
— Надо, чтобы весь мир узнал, что от опасности его избавила Россия, плотно сотрудничающая с расой пришельцев, — сказал Лева. — В таком случае акции России сильно поднимутся.
— Они и так уже достаточно высоко, — сказал Путин. — А вы не рассматриваете такой вариант, что наши политические противники могут использовать факты против нас? Например, они могут заявить, что угроза, от которой мы их, дескать, избавили, была сфабрикована нами изначально? И что корабль, который мы якобы уничтожили, на самом деле был муляжом, изготовленным специально с этой целью?
— Я не очень хорошо разбираюсь в политике, — признал Лева. — Насколько вероятен такой вариант?
— Не слишком вероятен, — сказал Путин. — Но и исключать его целиком тоже нельзя. Конечно, тот факт, что американская ядерная атака была отбита, говорит в нашу пользу. Муляж бы на такое не сподобился. А обладай мы на самом деле таким превосходством в космосе, эта история с кораблем пришельцев нам бы не понадобилась.
Путин щелкнул клавишей селектора.
— Главу администрации ко мне, немедленно, — сказал он. — И министра иностранных дел. И министра обороны, пожалуй, тоже.
— Пять минут, — ответил голос из селектора.
— Жду, — сказал Путин, вырубая связь. — Было бы лучше, если бы вы на нашем совещании не присутствовали, — сказал он. — Но при этом я не хотел
бы терять с вами связи.— У меня есть телефон полковника Медведева, — сказал Гоша. — И вы в любой момент можете со мной связаться.
— Хорошо, — сказал Путин. — Вы можете идти. Сейчас мы займемся своими политическими танцами.
Лева почувствовал облегчение от того, что его все-таки решили исключить из дипломатического процесса. Профессиональное — профессионалам.
После состоявшегося личного разговора Лева Путину доверял. Хотя и не голосовал за него на предыдущих выборах.
— Еще один момент. — Голос президента догнал Леву уже в дверях. — Не для протокола. Все вами рассказанное достаточно интересно, но мне все-таки безумно жаль, что мы не смогли стать влиятельной, стабильной и процветающей страной, иными словами, страной, которой мы всегда должны были быть, без вмешательства разумных бегемотов, прилетевших к нам из космоса. С одной стороны, это достаточно забавно. А с другой — очень грустно, вы не находите?
— Нахожу, — сказал Лева и вышел.
— Что ж нас трясет-то так? — поинтересовался Женя. Прошло уже полчаса с тех пор, как катер, под завязку нагруженный новообращенными джедаями, отделился от лунной поверхности, и все это время транспортное средство кидало из стороны в сторону, словно на колдобинах. — Это космический корабль или «запорожец» на проселке?
— Скажи спасибо, что ты не в скафандре, — сказал Витя. Лицо его было бледным, причем с зеленоватым оттенком.
— Я лучше другое скажу, — заявил Женя. — Причем пилотам. Не дрова везут, в конце концов.
— Гоша — сотрудник ФСБ, а не профессиональный космонавт, — напомнил Витя. — Хорошо уже, что мы вообше летим.
— Почему бы его конторе не подписать на это дело пилота-профи?
— Достал ты меня, — сказал Витя. — Но если уж тебе так интересно, пошли. Спросим.
Они с трудом поднялись с пола (напомним, что гиптианский разведывательный катер не был предназначен для перевозки такого количества пассажиров, притом принадлежащих к другому биологическому виду) и, пошатываясь, двинулись к пилотской кабине.
Дверь была прикрыта, но не заперта. Прежде чем входить, бывшие бандиты и потенциальные спасители человечества заглянули в щелочку.
А потом еще раз заглянули.
И не сговариваясь, тихонечко, стараясь производить как можно меньше шума, прикрыли дверь и вернулись на свои места.
— Теперь понятно, почему нас так кидает, — сказал Витя.
— Э… — сказал Женя, временно потерявший дар речи, что с ним случалось крайне редко. — О… Не ожидал.
— Чего именно не ожидал? Что, Гоша, по-твоему, не человек, что ли?
— Он-то человек, — сказал Женя. — А вот… Это даже не зоофилия. Это ксенофилия, если не хуже. У нас даже нет слова, чтобы обозначить это извращение.
— И хорошо, что нет, — сказал Витя, откидываясь на спину.
А там, за закрытой дверью пилотской кабины, всемогущий полковник ФСБ продолжал целоваться с предводителем галактического ордена рыцарей-джедай. И делали они это так вдохновенно, как и положено целоваться существам, отправляющимся на смертельно опасное дело.
Взахлеб. Как в последний раз.