О людях и самолётах 2

К полированному командирскому столу примыкали обычные аудиторные столы с разнокалиберными стульями. Самой красивой и дорогой вещью в кабинете был огромный напольный глобус в тяжёлой деревянной раме, уместный, скорее, в кабинете командующего Дальней авиацией, чем командира вертолётного полка.

Чтобы не занимать чьё-то привычное место за столом совещаний, я выбрал стул у стены поближе к кондиционеру. Постепенно кабинет заполнялся. Кто-то, увидев мои подполковничьи погоны, здоровался, кто-то равнодушно проходил мимо. Последним пришёл начальник штаба, то ли башкир то ли калмык, говоривший с очень сильным акцентом, с ним я уже познакомился, когда представлялся по прибытию.

Наконец в кабинет вошёл невысокий человек в «песчанке» и разговоры за столом сразу смолкли. Начальник штаба, грузно опершись руками о столешницу, встал и скомандовал:

– Товарищи офицеры!

Командир, подождав, пока прекратится стук отодвигаемых стульев и, бросив руки по швам, негромко сказал:

– Товарищи офицеры, прошу садиться.

Командир полка был худощавым блондином с мелкими, невыразительными, как бы подтаявшими чертами лица и спокойным, вежливым голосом.

– Начальник штаба, все прибыли?

– Так точно, товарищ командир.

– Хорошо, тогда начнём. Работать будем как всегда: быстро и много. Начнём с самого неприятного. Командир базы!

Против ожидания поднялся не самый толстый офицер с красной физиономией, которого я по привычке принял за командира обато, а высокий, седоватый майор.

– Товарищ командир, самая главная проблема – теплотрасса. Трубы уже, как кружево. Если летом их не переложим, зимой разморозим весь гарнизон. Новые трубы есть, техника есть, строители есть. Нечем оплатить работу.

– Понятно. – Командир вытянул из стаканчика карандаш «Тактика» и со звонким щелчком положил его перед собой. – Ещё что?

– Провалился варочный котёл в лётно-технической столовой… Вместе с поварёнком. Хорошо, успели газ во время перекрыть, а бойца вытащили за шкироё… гм… за ремень то есть.

– Знаю. Причину установили?

– А чего её устанавливать? Я ж докладывал… Подвал залит, вот и прогнил фундамент котла.

– Понятно. Начальник штаба! «Лётку» – на ремонт. Питание организовать в солдатской столовой в три смены. Лётным экипажам и техноте в лётные дни питаться на вывозе. – Второй карандаш лёг рядом с первым. – Ещё что?

– Женщины просят на аэродроме туалет построить…

– Так есть же один?!

– Это мужской… Ну, стесняются они…

– Знаешь, комбат, – неожиданно задушевно сказал командир полка, – я тебя когда-нибудь придушу. И вот хотя бы тот час, который потребуется «санитарке» из саратовской психушки, чтобы приехать за мной, я проведу в тихой гармонии с окружающим миром. – За столом захихикали. – Ну зачем ты сортирные вопросы тянешь на совещание к начальнику гарнизона?! Сам решить не мог?

Обатошник промолчал.

– Ясно. Значит, не мог. Печально. Приказываю: сортир построить. Проект сортира мне на утверждение не приносить! Кстати, напомнил. Зам по ИАС!

– Я, товарищ командир!

– Прикажи своим бойцицам, чтобы поверх техничек повязывали белые платки!

– Зачем?! – удивился зам по ИАС, тот самый красномордый толстяк.

– А затем! Все же синие, на расстоянии и не разглядишь – он это или она. Вот, не разобравшись, по матушке пустишь или воду из аквариума на колесо выльешь, а они потом в слезы. Дошло?

– Дошло… – За столом опять захихикали.

– Так. Эскадрильи. Комэска первой!

– Товарищ командир, у меня рапорта от всех лётчиков-инструкторов… «В связи с тем, что в полку денежное довольствие не выплачивалось более двух месяцев, у меня в семье сложилась напряжённая морально-психологическая обстановка и я не могу обеспечить безопасность полётов…»

– Та-а-к… У всех рапорта одинаковые?

– Так точно…

– Вторая и третья?

– То же самое, товарищ командир…

– Не было печали… – Третий карандаш лёг рядом с двумя.

– Начальник штаба! Что у тебя?

НШ молча показал на стопку приказов, лежащую перед ним.

– Нас что-нибудь касается?

– Нет.

– Тогда оставь, я посмотрю сам, зачитывать не будем. Что-нибудь ещё?

– Телеграмма. О воссоздании республики немцев Поволжья.

– Чего-о-о?!

– Ну… Рассматривается вопрос о воссоздании республики немцев Поволжья. Немцы хотят осмотреть территории с вертолётов. Платить будут валютой.

– Да ты что?! Афган забыл? Знаешь, что за валюту с нами сделают?

– Товарищ командир, то когда было! А сейчас – Перестройка, дует этот… свежий ветер перемен… Позвоните командующему, вдруг разрешит? И на теплотрассу как раз деньги найдутся.

Командир поколебался, потом снял трубку телефона ЗАС и назвал позывной.

– Здравия желаю, товарищ командующий! Командир С-кого вертолётного полка беспокоит… Да, спасибо, кроме того вертолёта – всё штатно. Разрешите два вопроса?

Получена телеграмма о воссоздании республики немцев Поволжья… Вы тоже? Отлично. Прошу разрешить выполнение коммерческих полётов и заработанные деньги использовать на ремонт коммунального хозяйства гарнизона. Я подавал рапорт о его состоянии… Есть… Понял! Спасибо, товарищ командующий!

Второй вопрос… Поступили рапорта от лётчиков-инструкторов… – командир поманил пальцем и один из командиров эскадрилий пододвинул ему стопку рапортов. – Все рапорта однотипные… Зачитываю… Так… Да… Есть… Понял. Спасибо, товарищ командующий. У меня всё. До свидания, товарищ командующий.

Положив трубку, командир полка секунду помолчал, собираясь с мыслями.

– Начальник штаба! Командующий дал добро на коммерческие полёты. Сегодня же положишь разрешение на бумагу, оформишь как устное приказание по распорядительным средствам связи и – во входящие!

– Есть!

– Начфин! Когда на счёт придут деньги за полёты, сразу мне доклад. Переведёшь их базе. Если денег хватит, отремонтировать ещё котельную и водокачку. Далее. Завтра с утра поедешь в банк. Командующий приказал выдать зарплату за один месяц. Но не всем! Выдашь только первой с тем условием, чтобы они тут же дали взаймы второй и третьей. Комэски, слышали? Ну и очень хорошо. Кстати…