О магах-отступниках и таинственных ритуалах

— Выспаться нужно, завтра ждет непростой день.

Пожелала ему упокоенных и даже сделала вид, что и сама собираюсь спать.

Но едва за Даном закрылась дверь, я попросила:

— Гобби, дай нож.

Мое умненькое умертвие тут же выполнило просьбу, а затем я осторожно полоснула себя по ладони.

— Ыыы! — встревожился Гобби.

— Все хорошо, — заверила я, приставляя Эль-таим к ране.

И зашипела от боли, едва холодные щупальца морозной ночи прошлись по венам, вымораживая усталость, слабость, страх. Минута, и доступ к крови прекратился, а рана затянулась.

— Вот и все. — Я села на постели, улыбнулась Гобби, спросила: — Сегодня были на охоте?

Зомби отрицательно покачал головой.

Пауль недовольно пропищал что-то, а саламандрочка забралась на кровать, после мне на ногу, запрокинула голову и посмотрела очень внимательно.

— Что, маленькая?

Ничего не ответив, Салли обхватила лапками мою ногу и распласталась на ней, обнимая. Она беспокоилась обо мне, наверное, из-за того, что услышала, и вот такая поддержка… так трогательно.

— Спасибо, — прошептала я, осторожно погладив гладкий хвостик.

Всхлипнув, словно человек, Салли кивнула, поднялась. А потом встала и я, почти не шатаясь, снова сходила в душевую, когда вернулась, переоделась, заплела влажные волосы. Ночь только началась, мне нужно было успеть многое и ждать, пока волосы высохнут, времени не было. Правда, я надела мантию с капюшоном и сразу накинула его на голову.

— Ии и ой? — пропищал Пауль.

— Я в библиотеку, что в склепе, — пояснила паучку. — Ненадолго. Вернусь, поем и спать. А вы отправляйтесь за магией, завтра и послезавтра лучше не высовываться.

Гобби и Пауль угрюмо начали собираться, Салли подумала и пошла дремать дальше под суп, видимо, чтобы, когда я вернулась, он оставался теплым. Так приятно.

Из комнаты я ушла раньше умертвий, миновала пустой коридор, спустилась на первый этаж, бесшумно прокралась мимо спящей куратора Тайс, открыла дверь так осторожно, что та и не скрипнула, и вышла в ледяную морозную ночь.

Холодно стало так, что разом застучали зубы, но отступать я была не намерена. Торопливо миновав двор, я свернула к склепам, чувствуя, как пальцы, удерживающие капюшон от падения, сводит от холода. До запретной библиотеки почти бежала, твердя про себя заклинание сна. Простенькое, но эффективное, на скелетов точно подействовать должно. Однако стоило дойти до ворот, ведущих в старую башню, как никого усыплять не пришлось.

Потому что едва я подошла, стоящий на страже скелет поклонился и открыл ворота. А после палец мне показал и осклабился довольно. И вот благодаря пальцу я его и узнала — он был одним из тех двух скелетов, которых разобрали по косточке перед склепом, и я собирала. Приятно, что он меня помнил.

— А там еще кто-нибудь есть? — спросила, дрожа от холода.

Скелет отрицательно помотал головой.

— Спасибо, — прошептала умертвию и проскользнула в башню.

Всего в Некросе имелось четыре библиотеки, две при учебных корпусах, одна в административном здании, и эта — запрещенная для всех адептов, так как содержала книги по Черной некромантии. Вот ради этих книг я и пришла, потому что в отличие от остальных адептов, на языке вечных читала вполне сносно.

Зажигать свечи, стоящие здесь в углу, и освещаемые одной, тускло горящей толстой свечой, я поостереглась. А вдруг свечи кто-то пересчитает, и выяснится, что на одну сгорело больше, чем имелось пропусков, так что использовала пульсар. В его синем неровном свете прошла маленькое входное помещение, где, наверное, было принято оставлять верхнюю одежду, и вошла в башню. Температура здесь была постоянная — берегли книги, доступа для дневного света не имелось по той же причине, так что я спокойно двинулась вверх по винтовой лестнице, не опасаясь, что пульсар смогут увидеть в окна.

В этой библиотеке я оказалась впервые, но принцип знала: снизу шли первые буквы алфавита, выше — последние. Еще один принцип: книги вечных четко делились в соответствии с алгоритмом — смысл-название. И сейчас я поднималась вверх по винтовой лестнице, ища книги на букву «Э», потому что эйш — кровь.

«Мара-мара, йа уба эйш!» — Дядя давал учить язык отступников фразами, в детстве в какой-то момент я поняла, что и думать научилась на языке вечных.

Книги располагались на полках у стен, здесь не было приставных лестниц, потому что до любого фолианта можно было дотянуться прямо с этой, центральной винтовой, и я шла все выше. Выше, выше и выше, пока взгляд не зацепился за пустое место. Я остановилась, подошла ближе к стеллажу — «Окрейо», то есть чувства. Зачем кому-то понадобилась книга по чувствам? И почему ее не вернули? Все знают — если что взял у отступников, лучше положить на место до заката солнца, вечные крайне не любят воров. Странно. Но продолжаю медленно подниматься вверх, и вижу второе пустое место, третье… Четвертое пустовало в категории — «Рхеа» — страсть. Даже не то чтобы страсть в понимании любовных чувств, там «Рхао», а это нечто сродни болезненной страсти.

Выше я поднималась уже с какой-то настороженностью, чувствуя почти непреодолимое желание повернуться и уйти, прийти сюда завтра, послезавтра, в любую другую ночь, но только не сегодня. А потом я увидела раздел «Кархэна» — ритуалы на крови, и повальный, масштабный недостаток книг. Не хватало не десятка — сотен!

Желание сбежать стало почти нестерпимым. Но после я подумала о завтрашнем дне, о появлении газетчиков, усилении мер безопасности в связи с прибытием короля и поняла, что добраться сюда будет крайне проблематично. К тому же стоило прикоснуться к стеллажу, и я обнаружила пыль. Не много, книги взяли отсюда неделю-две назад, то есть не сегодня. И я заставила себя продолжить подниматься вверх по лестнице, напряженная, настороженная, готовая в любой миг броситься прочь. Там внизу скелет-охранник, если уж он в нарушение закона пустил меня, то и помочь сможет.

Но чем выше я поднималась, тем больше сожалела о своем решении, потому что на самом верху башни оказалась комната, и, судя по всему, книги про кровь были именно там. И все отчетливее видела неяркий свет, вероятно, от одной единственной свечи. Тусклый, едва приметный свет, показавшийся мне вначале отблеском. Но, осознав, что там кто-то действительно есть, я остановилась. Идти вверх было бы безумием. Но и не узнать, кто столь активно интересуется магией отступников — глупость. Мама рассказывала, что у отца одной из любимых поговорок была «Врага надо знать в лицо». Когда-то я рассказала об этом дяде Тадору, он рассмеялся и ответил: «Враг — грязь под твоими ногами. Знать каждого? Велика честь, Риа. Иди к цели прямо, не оглядываясь, и тогда будешь топтать врагов, даже не замечая их гибели».

И я медленно отступила. В данный момент у меня ни магии, ни защиты, ни нормального физического самочувствия, жаль, что так получилось, но лучше я вернусь сюда в другую ночь.

Осторожно повернувшись, я начала медленно спускаться…

И вот тогда случилось непоправимое!

Он не бежал по лестнице — видимо, счел это напрасной тратой времени, и потому просто слетел вниз в шахте лестничного проема, подлетел к стеллажам «Рхеа», начал торопливо, зло как-то, искать книгу. Нашел. Две. Схватил обе, полетел вверх, и как я ни пыталась слиться со стеной, прижавшись к ней и замерев без движения — лорд Гаэр-аш остановился конкретно напротив меня.

Мой взгляд скользнул по первой из двух сжимаемых ректором книг, и я увидела название: «Рхеа. Акадос рэха». Перевела мгновенно — «Страсть. Методы уничтожения».

Неловкость охватила нас обоих лишь на миг, потом я ощутила страх, а лорд Гаэр-аш вполне обоснованную ярость. Вылившуюся в уместную случаю фразу:

— Что вы здесь делаете, Каро?

Ответ застрял где-то в горле, я не смогла сказать ни слова, испуганно взирая на ректора. Мне казалось, что я едва дышу, но единственный звук, раздававшийся в башне, был звук моего дыхания. И с нарастающим ужасом я увидела, как взгляд лорда Гаэр-аша начал меняться. Пусть сумрачно, пусть мой пульсар, когда лорд появился, едва мерцал, но готова поклясться Тьмой — взгляд ректора изменился. Как изменилось и его лицо, будто каменея…