О моем перерождении в бессмертного

В тот момент как я собирался уходить, из земли вылезла рука. Моей отец… Все это время он был жив. Я, наверное, даже мог спасти его магией исцеления. Но я не умел использовать ее. Мне стало страшно.

Я испугался его осуждающего взгляда. Я не хотел слышать, что он мне скажет. Пускай он запомнится мне отцом, что любил меня, хоть и по своему. Я не хотел слышать слова ненависти.

— А-а-а-а-а-а-а-а! — закричал я.

Я выпускал в него один каменный булыжник за другим, пока от его головы ничего не осталось.

Теперь никто не осудит меня. Не осталось никого, кто осудил бы меня.

Я снова закопал его. Но не так глубоко как хотелось… Ведь с того дня, его рука каждый день является мне во снах, как напоминание о том дне.

Я убил собственных родителей.

Я отвратительный человек. Я плохой человек.

И я ненавижу себя за это.

Но я все еще жив, как и просила мама.

И я обязательно выживу.

— Часть 4 —

— Условия моего контракта крайне сложно выполнить. Нужно всего лишь убить своих родителей. Но веришь или нет, в этом месте за шестьсот лет не проходил ни один убийца сразу двух родителей. Так уж сложилось, что я привязан к этому городу, так что двигаться за его пределами не могу. Но если мы заключим контракт, то оба получим то, чего хотим. Я свободу, а ты силу, — он пытался соблазнить меня.

Но я не хочу заключать контракт с дьяволом.

— Если не хочешь быть мертвым грузом для своего любимого Кью, тогда тебе стоит переступить через свою гордость и согласиться.

Гордость? У меня ее нет… Я просто не хочу делать то, чего не понимаю.

— Тогда я объясню тебе, в чем суть…

…

***

Проснувшись в холодном поту, я ощутил теплое дыхание в районе своих губ.

— Ты наконец-то проснулся! — обрадовалась Лиза.

Все мое тело дрожало. Дыхание было неровным, а в глазах все кружится.

— Я старалась позвать на помощь, но к сожалению дома никого. Когда они уходят, то закрывают двери… Я так рада, что с тобой все в порядке, — с облегчением выдохнув, сказала она.

— Спасибо, что позаботились обо мне.

Мне стало так плохо из-за нахлынувших воспоминаний. Это так глупо…

А главное, я так и не понял, для чего это вообще было нужно. Зачем он заставил меня вспомнить все это? Какая ему разница, помню я или нет, если условие выполнено?

— Как себя чувствуешь?

— Нормально… вроде, — оперевшись на локти и слегка приподнявшись, ответил я. — Даже не знаю, почему сознание потерял…

— Ты был таким холодным… — вытирая слезы с моих щек, сказала она.

— Теперь все нормально.

— Ты все равно какой-то бледный.

— Да это просто свет такой, — мой взгляд повело в сторону тусклого света свеч, и на стуле я увидел бюстгальтер.

— Это…

Лиза сразу поняла о чем речь:

— Я пыталась согреть тебя своим телом.

А? Телом? Чего…?

— Зачем… — вырвалось у меня.

— Я же сказала, чтобы согреть. Или у тебя это вызывает отвращение?

— Девушка не должна так легко оголяться перед незнакомцем…

— Разве ты для меня незнакомец? — она начала гладить мои волосы. — Да и для меня в этом нет ничего особенного.

— Ничего особенного? Постой…

Она приложила указательный палец к моим губам, не дав договорить.

Лиза легла на меня всем телом и поднесла свои губы к моим. Хоть и через рубашку, но она прижалась своей грудью ко мне.

— Хочешь? — шепотом спросила она и я почувствовал теплоту ее дыхания.

— Н-н-не-нет-т… — я начал судорожно отталкивать ее.

Она провела холодной ладонью по моей оголенной груди и спросила:

— Уверен?

Мы оба замолчали. Было слышно только наше дыхание, да стук дождя о крышу.

И тут мы оба услышали как дверь внизу открылась. Хозяева вернулись?

— Часть 5 —

Спускаясь вниз по лестнице, Лиза сказала:

— Не бери в голову, это была шутка, — она поправила волосы и убрала несколько прядей за левое ухо. — Я бы не стала заниматься таким с ребенком.

Она же сама еще ребенок. Со скольки лет она этим занимается? И с кем она этим занимается… С вольхами? Мне противно от одной только мысли об этом.

Но сейчас меня волнует кое-что другое.

Я не понимаю почему, но я не рыдаю прямо сейчас. Раньше одна только мысль о родителях вызывала у меня мокроту глаз. Сейчас я достал закопанные воспоминания, и ограничился парой слезинок. Это не похоже на меня. Что вообще происходит? Почему я так спокоен?

Может ты объяснишь?

Я впервые сам обратился к дьяволу, но он проигнорировал меня. Вот же засранец.

А если я скажу, что готов заключить контракт, он тут же объявится? Пожалуй не буду бросаться такими словами, только ради проверки.

Спустившись в главный зал, мы не обнаружили семейку арлекино. Но на ковре были грязные следы от больших лап.

— Ой-ой… — слегка пошатываясь, Фор схватился за голову.

Что он здесь забыл вообще?

— Так ты все же здесь… — он был пьяным в стельку. Пальцем акула указывал на Лизу. — Я пришел тебя забрать…

— Господин Мюстар заплатил вам за меня… Я вернусь в клетку через неделю, как и было в договоре.

Клетку? Так значит он ее владелец.

— Ты будешь мне перечить? — от него несло спиртным даже на расстоянии пяти метров.

Это брусничное пиво? Я почти всю жизнь работал в таверне и разносил спиртные напитки, так что в этом деле нюх меня вряд ли обманет.

— Нет… — все тело Лизы начало дрожать после его слов.

— То-то же… — он почти упал на спину, но вовремя удержал равновесие, и из-за этого ударил своей ногой по земле.

Вся посуда в доме загремела.

Кстати, этот придурок выбил дверь. Я наконец-то могу покинуть это чертово место.

Игнорируя акулу, я пошел в сторону выхода. Но дрожащая Лиза схватила меня за руку.

— Не уходи… — я даже не услышал ее сначала, так тихо она сказала. Поэтому она повторила. — Не уходи, или меня накажут.

— Фор же забирает тебя. Да и дверь он выбил. Так что фактически вся вина лежит на нем.

— О чем это вы там шепчитесь? Пацан, ты хоть поиграл с ней? Хотя не дорос ты еще до нее… ик…

Пьяная акула. Даже звучит как нонсенс.

И все же выглядит устрашающе. Будто одно лишнее слово и он раздавит мою голову своей лапой. Но почему-то я совсем не ощущаю страха.