О молитве Иисусовой и Божественной Благодати

Без всякого сомнения первое место между всеми способами должно дать способу, предлагаемому святым Иоанном Лествичником [26] , как особенно удобному, вполне безопасному, нужному, даже необходимому для действительности молитвы, приличествующему всем благочестиво жительствующим и ищущим спасения христианам, и мирянам и инокам… Лествичник говорит: „Подвизайся возвращать, точнее, заключать мысль в словах молитвы. Если, по причине младенчественности, она изнеможет и уклонится, опять введи ее… Начало молитвы — помыслы, отгоняемые молитвой при самом их начале; середина — когда ум пребывает в одних словах, произносимых гласно или умом, конец — восхищение ума к Богу… Борись с мыслью непрестанно, возвращая ее к себе, когда она улетает, — Бог не требует ох послушников молитвы испарительной. Не скорби, будучи окрадаем, но благодушествуй, постоянно возвращая ум к самому себе“. Здесь преподан способ внимательно молиться, молиться и гласно, и одним умом. Во внимательной молитве не может не принять участие сердце… Опыт не замедлил показать, что при употреблении [этого] способа, в особенности сначала, должно произносить слова с крайней неспешностью, чтоб ум успевал вмещаться в слова, как в формы; этого нельзя достигнуть при поспешном чтении. Способ святого Иоанна весьма удобен и при упражнении молитвой Иисусовой, и при келейном чтении молитвословий, даже при чтении Писания и отеческих книг. Приучаться к нему должно, как бы читая по складам, — с такой неспешностью. Приобучившийся к этому способу стяжал молитву устную, умную и сердечную…

26

«Мысль заключай в словах молитвы» — этой формулой выражается так называемый способ Иоанна Лествичника («Лествица», 28:17, 4:92). Имеется в виду полное осознание смысла молитвенных слов, произносимых с предельным вниманием. Или, как комментирует это Афанасий Критский: «Всеми силами нудь себя вводить в молитву ум свой целым и чистым и затворять и заключать всю мысль и весь свой помысел в то понятие, которое подает слово совершаемой тобою молитвы, не позволяя им уклоняться ни в ту, ни в другую сторону». Святые отцы о молитве и трезвении. «Отчий дом», М., 1997 — с. 159.

Священноинок Дорофей [27] , наш соотечественник, великий наставник духовному подвигу, подходящий этим достоинством своим к святому Исааку Сирскому, советует приобучающемуся к молитве Иисусовой сперва произносить ее гласно… „От молитвы гласной многой, — говорит священноинок, — истекает молитва умная, а от умной молитвы является молитва сердечная. Произносить молитву Иисусову должно негромким голосом, но тихо, вслух себе одному“. При особенном действии рассеянности, печали, уныния, лености очень полезно совершать молитву Иисусову гласно: на гласную молитву Иисусову душа мало-помалу возбуждается от тяжкого нравственного сна, в который обычно ввергают ее печаль и уныние. Очень полезно совершать молитву Иисусову гласно при усиленном нашествии помыслов и мечтаний плотского вожделения и гнева» ^{32} .

27

Священноинок Дорофей — древний российский подвижник и аскетический писатель, автор знаменитой книги «Цветник», написанной во времена первых патриархов. Книга была «особенно уважаема отечественными иноками, упражнявшимися в возвышеннейшем монашеском подвиге. По этой книге обучился Иисусовой молитве знаменитый соловецкий подвижник Иисус Голгофский [он же — прп. Иов Анзерский (†1720), канонизирован в 2000 г.]; по ней обучился Иисусовой молитве прп. Иоасаф Каменский, Вологодский Чудотворец». Подробнее см.: Свт. Игнатий, т.1 «Посещение Валаамского мон-ря» — с. 444.

В своих частных письмах к монашествующим и мирянам свт. Игнатий не раз касается вопросов, относящихся к начальным стадиям молитвы: «Что значит молитва телесная? Это вообще молитва новоначальных, в особенности же клиросное пение, а наипаче нотное, где все внимание обращено на голос. От этой молитвы, сопровождаемой сильной наружной ревностью, также плотскою, переходит человек [в свое время] к сердечному и умственному вниманию… Не прелестный образ упражнения Иисусовой молитвой состоит в тихом произношении ее устами или умом, непременно при внимании и с чувством покаяния… Заботиться о заключении ума в слова молитвы должно и при молении молитвой Иисусовой, и при чтении акафистов и прочих молитвословий. Святые отцы советуют желающему преуспеть в молитве заниматься и молением молитвой Иисусовой, и чтением правил — попеременно. Такое разнообразие облегчает молитвенный подвиг и способствует преуспеянию. Новоначальным должно заниматься молитвой понемногу, но часто, чтобы сохранить вкус к молитве и не произвести в уме утомления, от которого происходит оставление молитвы. Когда находишься один, — молись несколько вслух, чтобы слышать самого себя. Это способствует к вниманию. На приходящие мысли, как бы они ни были явственны, не должно обращать никакого внимания… Придет тревога — отвергни мысли, приносящие ее, уйми волнение крови, принимая за верное, что всякая мысль, приносящая тревогу, — богопротивная, и опять продолжай молитвенное занятие…

Духовного преуспеяния тебе надо искать в отсечении своей воли. Это дело умерщвляет страсти и изводит, как из ада, из плотского мудрования. В отсекающем свою волю действие молитвы является само собою при упражнении во внимательной молитве с заключением ума в слова молитвы. Если предварительно не очистится человек отсечением воли, то истинного молитвенного действия в нем никогда не откроется… Ты должен отречься сам в себе от всякого сознания достоинства к преуспеянию и в нищете духа (что и есть отсечение воли), во внимании словам и страхе Божием предстоять мысленно Богу, вопиять о помиловании и всего ожидать от милости Божией… Для не отрекшихся от своей воли опасна прелесть… Нужно отрицаться от себя, т. е. не признавать себя достойным какого-либо преуспеяния, а решительно положиться на Бога. Даже не должно думать о преуспеянии, а заботиться о том, чтобы молитва была совершаема со вниманием. Впоследствии увидишь, что все твои стремления к преуспеянию были не что иное, как увлечения по причине вещественного разгорячения… С разгорячением всегда соединено самомнение. От самоотвержения, которое выше объяснено, является истинное смирение духа, нищета духа, а такое смирение привлекает к человеку милость Божию…

Держись решительно заключения ума в слова молитвы. Если при этом явится какой-либо механизм, сам собой, то пусть действует, доколе не отойдет. Если отойдет, то не смущайся. У тебя молитва еще вполне вещественна… При этом последнем механизме [заключении ума в слова] является в свое время неоцененное молитвенное действие, вполне духовное… Кто терпеливо молится своей оскверненной молитвой, сказал св. Иоанн Лествичник, и не покидает ее, наскучив ее скверной, тому Бог в свое время дает истинную молитву. Внимай себе, т. е. словам молитвы, а не внимай помыслам, приходящим во время ее… Когда при молитве ощущается нечувствие, то, несмотря на это… полезно нудиться к внимательной молитве и не оставлять молитвенного подвига, творя молитву гласно и неспешно, потому что после нечувствия внезапно прикасается к сердцу благодать Божия и оно приходит в умиление. Периодом борьбы со страстями никак не должно отягощаться. Период этот назначается Богом по Его премудрому смотрению… Преждевременное освобождение от внутренних браней душевредно… Для преуспеяния в молитве и для избежания прелести необходимо самоотвержение, научающее искать в молитве одного внимания. Тогда подвиг молитвенный упростится и облегчится; облегчатся и искушения, которые, однако, всегда сопутствуют подвигу»^{33}.

В «Соловецком патерике» помещены записки подвижника XIX века — схимника Иеронима [28] . Рассуждая о молитве, старец, в частности, касается темы обучения словесному навыку: «Я неоднократно беседовал с искусными отцами и слышал от них следующее: монахи, оставшиеся в безмолвии и уединении, получали утешение душам своим от молитвы Иисусовой, совершаемой умом в сердце, и то при искусных и не прелестных наставниках; потому что некоторые, упражняясь в этой молитве, по неискусству и самочинию подпали прелести диавола и болели иногда неисцельно… Святые отцы оставили нам в „Добротолюбии“ наставления, как соединиться с Богом умом в сердце… До издания „Добротолюбия“ желавшие учиться Иисусовой молитве ходили в Молдавию и Нямецкий монастырь к истинному учителю Иисусовой молитвы, старцу Паисию Величковскому, и там получали наставления и согласно с ними жили в России. Таковых людей я видал. Ныне же, по издании „Добротолюбия“, для желающих заниматься умною молитвою открылся удобный случай, потому что все козни диавола в этой книге объяснены.

28

Иеросхимонах Иероним (Лукин; 1765–1847) — насельник Анзерского скита Соловецкого монастыря. Старец не имел образования, «но, при обширном уме, он сам образовал себя духовным чтением и беседами с духовными старцами, с которыми приходилось ему встречаться на жизненном пути. Он имел увлекательный дар слова и редкую силу убедительности; советы его были особенно полезны для боримых помыслами и смущаемых совестью. Наставления его, основанные на опыте, были истинным врачевством духовным». Иеросхимонах Иероним. // Соловецкий патерик. Синодальная библиотека М., 1991.

Сердечная молитва есть дар Божий, а не человеческая хитрость. Обращаясь с искусными молитвенниками, я насмотрелся, как они занимаются этим деланием; совершенно верую и чистосердечно возвещаю, что это делание душеполезно, но только требует совершенного безмолвия. И те люди лишаются этого делания, которые вдаются в какое-либо хлопотливое занятие. Во-первых, как мне говорили искусные старцы, надобно устами творить молитву по четкам, например, хоть сотню раз наедине в келье, так чтобы и мысль наша внимательно прислушивалась к словам молитвы, через это будет впечатлеваться молитва в памяти. Надобно тогда беречься от всякого помысла и мечтания; если же без помысла не возможешь исполнить сотни, то опять начни и постарайся исполнить ее без помыслов. Это наша азбука; с нее мы начинаем все, говорили старцы. И если кто навыкнет, может и более ста раз творить молитву, не внимая помыслам. Я послушал этих старцев и уже с лишком сорок лет учусь умной молитве, и благодарю Господа моего Иисуса Христа за навык. Упражняющийся в Иисусовой молитве не пренебрежет церковною службою. Он прежде всех спешит в церковь и последний исходит. Одни самочинники пренебрегают церковной службой. Я лучше хочу сказать в церкви одно „Господи, помилуй“, нежели прочитать в келье на воздух всю Псалтирь»^{34}.

Ту же тему развивает в своих наставлениях современный подвижник — ныне здравствующий греческий старец Ефрем [29] : «Молитва на устах? Там и благодать. Кроме уст, она должна проходить и в ум, спускаться в сердце. А для этого нужно много времени и труда. Трудность молитвы состоит в начале, как и во всяком добром деле. Язык должен потрудиться, расплачиваясь за все свое пустословие и падение. Должна выработаться привычка. Ибо без труда и подвига привычка не вырабатывается. Нужно также смирение, чтобы пришла благодать. После этого открывается путь. Молитва соединяется с дыханием. Ум просыпается и следует за нею. И с течением времени приходит облегчение от страстей. Стихают помыслы. Успокаивается сердце. Неутомимо возвращай свой ум назад, сколько бы он ни отвлекался. Бог увидит твое старание и твой труд и пошлет Свою благодать, чтобы собрать его. С благодатью все делается с радостью и без труда… Придерживайся, насколько можешь, меры во сне и желудке, чтобы быть способным удерживать свой язык и глаза. Когда случится поесть или поспать больше, то и в деле Божием потрудись больше. И демонам станет горько, когда увидят, как в одном уязвили тебя, зато во втором были побеждены.

29

Архимандрит Ефрем Филофейский (род. ок. 1928) — игумен и старец греческого монастыря Филофей на Афоне. Широко известный духовник. Один из ближайших учеников Иосифа Исихаста. Поступил в послушание к старцу Иосифу в 19-летнем возрасте. О. Ефрем активно способствовал возрождению духовной жизни на Афоне во второй половине XX в. после ее кризиса. Возобновитель монастырей на Св. Горе, он основал также около 10 монастырей (мужских и женских) в Америке и Канаде. По приглашению епископов о. Ефрем много ездит по миру, духовно окормляя народ, потому вынужден каждый год на несколько месяцев покидать свою обитель. Афонские разговоры. // Беседа. № 7, 1988. Ленинград — Париж.

Смотри и поступай осмотрительно. Может быть сильное желание, но болезненное тело. Будь внимательным в том, как себя вести. Если будешь повиноваться своему желанию, то разрушишь орган души — тело. Занимайся духовным трудом. Сюда направляй излишек желания, дополняя таким образом немощь тела. Нужен не только труд, но и рассуждение, и последнее больше — согласно отцам… Внимательно следи за воображением. Не принимай никакого образа. Он станет для тебя идолом, чтобы ему поклоняться. Бесстыдный неуч, блуждающий ум, рисует все более и более чудные картины, входя в запрещенное… С молитвой образ, который едва лишь начинает возникать, разрушается. Насколько промедлишь, настолько больше поработаешь и пострадаешь»^{35}.

В аскетическом труде епископа Петра (Екатериновского) касательно словесной молитвы читаем: «Молитва может совершаться одним умом с участием сердца, без выражения словами и внешними знаками, в которых Бог, как сердцеведец, не нуждается. Однако же и устная молитва не только не излишня, но и полезна, даже нужна, сообразна с устройством нашей природы… Потребность устной молитвы подтверждается и примером Спасителя, Который даже преподал Своим ученикам образец молитвы „Отче наш“. Апостолы и все великие подвижники благочестия вместе с умственной молитвой соединяли и устную… Особенно нужны образцы устной молитвы для новичков, неопытных в духовной жизни, не привыкших к сосредоточению мыслей». Но и устная молитва как «выражение благочестивых мыслей и чувствований» с необходимостью «должна происходить из сердца, а иначе она и не будет молитвой». Не может считаться «молитвой одно произношение благочестивых слов, которым ум не внимает и сердце не сочувствует. Хотя известные образцы молитв, каноны много способствуют к возбуждению и питанию благочестивых мыслей и чувств, но этим формулам нельзя присвоять особенной силы, как будто одно механическое произношение молитвенных слов может произвести желаемое действие. Ошибаются те, которые всю важность приписывают прочитыванию многих молитв, канонов, акафистов, которым ни ум не внимает, ни сердце не сочувствует; одно механическое лепетание уст — напрасный труд»^{36}.

Размышления на обсуждаемую тему встречаются и в записках выдающегося подвижника XIX века Георгия Затворника [30] под заглавием «Предпутие хотящим чести книгу иже во святых отца нашего Григория Синаита и не погрешати разума в ней лежащаго». Обращаем внимание на самое начало сего труда: «Мнози убо чтуще сию святую книжицу св. Григория Синаита, и не ведуще искуса умному деланию, погрешают праваго разума, мняще, яко единых безстрастных и святых мужей сие бе дело; и отсюду держащеся, по нынешнему обычаю, единаго псалмопения, тропарей же и канонов, препочивают на едином внешнем своем молении, и не разумеют сего, яко таковое песненное моление за немощь и младенчество ума нашего предаша нам отцы на время, яко да помалу обучающеся восходим на степень умнаго делания, а не до кончины на том пребудем. Что бо есть младенчественнейшее паче сего, егда внешнее наше моление устнами прочетши, радостным мнением повлачаемся, мняще; яко, велико нечто творим, единым количеством утешаяся и сим питающе внутренняго фарисея… Аще ли не могут внешния чувства ума от помысл уставити, прочее настоит нужда уму бежати от чувств в час молитвы внутрь до сердца, и стояти тамо глуху и нему от всех помысл. Аще же кто внешно точию удалится зрения, слышания и глаголания, получает некую тишину от страстей и помысл злых; много паче множае, егда удалит ум свой от пути чувств внешних, затворяя той во внутренней и естественной клети, или пустыни, насладится покоя от злых помысл, и вкусит радости духовныя, прибывающия умною молитвою и вниманием сердечным» ^{37} .

30

Георгий Затворник Задонский (монах Стратоник; 1789–1836) — Георгий Алексеевич Машурин, дворянин, кавалерийский офицер, затем — строгий подвижник и прозорливый старец, нареченный в тайном постриге Стратоником. В возрасте 29 лет уволился с военной службы в чине поручика и поступил послушником в Задонский Богородицкий монастырь. По особому произволению Божиему удалился в затвор, пребыв в нем 17 лет вплоть до своей кончины в возрасте 47 лет. Собрание писем Георгия Затворника до революции многократно переиздавалось.