О, мой принц!

Да, блин, и что это за дела-то?

Не, ну серьезно, не поняла, что это за кошёлка драная? Бабуля Глафира и так, вообще-то, никакая, ей лет уже, наверное, сто. А эта молодая здоровая кобыла, и не оторвись от неё, надо же, тварюка какая, а. Я метнулась к поверженной бабуле, плеснув водицей, собралась было уже приступить к искусственному дыханию, но слава, как здесь говорят, Создателю, обошлось. Бабуля вскинулась, заморгала.

– Это что за отроковица? – вдруг вопросила кошёлка.

Оу, она меня и не помнит, надо же, роды всё же стресс большой.

– Дайте дочек, – продолжала сотрясать воздух недавняя роженица.

Крайне радостные бабульки наперегонки кинулись выполнять. Вообще, такое впечатление, что бабки как-то прямо в эйфорию впали, как будто сами родили. Примчалась Гальянка с кувшином молока и двумя крохотными бутылочками с намотанными на них беленькими тряпочками, что-то типа сосок.

– Подожди, Гальян, а на фига им молоко-то это, – дошло до меня, – им же сейчас титьку сунуть, да и все дела.

– Да что ты, благородным нельзя, на это кормилицы прибудуть поутру.

– Как нельзя-то, малышки смотри, синие какие, им сейчас точно титька нужна, а то помрут ещё, – для острастки добавила я.

– Упаси, Создатель, ведь и правда, в чём души-то у них держатся, – поддержали меня обе бабки.

– Ваша светлость, – кланяясь, Марьинила уже подкладывала малышек к груди их мамаши, – извольте покормить разок деток, уж больно слабенькие оне, их сиятельство осерчает, ежели помрут-то.

Не знаю уж, какой довод подействовал, но её светлость всё же позволила бабулькам приложить к каждой груди по малышке. Те будто только того и ждали, захлюпали своими ротиками, будто век не ели, носики свои сморщили, порозовели, мамашка их разулыбалась, на дочек глядя, да и все мы с облегчением вздохнули. Всё же так приятно, когда всё путём…

Глава 7

Элеонора.

К концу этого бесконечно длинного дня мы наконец-то сидим с Гальянкой в углу огромной чистейшей кухни с кучей каких-то котлов, разного размера каминов, ещё чего-то совершенно непонятного, и наконец-то я могу спокойно поесть.

Гальянка натащила мне кучу всего нереально вкусного. Продукты, кстати, те же, что и у нас, приготовлены только по-другому. Что-то типа тушёной картошки с мясом, котлетки, пирожки с чем-то сладким, вкусный горячий отвар типа компота или, может, это чай у них такой. Я, честно говоря, есть хочу так, что не особо разбираю, что там, мету всё подряд.

Бабуля Глафира с каким-то дедом уже отбыла, бабуля Марьинила несёт вахту у её светлости. Её светлость зовут Нэймэри. Гальянка взахлёб, беспрестанно оглядываясь, выкладывает подробности личной жизни этой самой Нэймэри.

Кошёлка она, оказывается, как я сразу и подумала, ещё та. Чуть что не так, сразу или на конюшню отсылает навоз чистить, или может и руки распустить. Один раз Гальянка ей молоко перегрела, так Нэймэри схватила вазу и приложила Гальянку по лицу так, что у Гальянки до сих пор остался небольшой шрам около уха, который Гальянка мне и продемонстрировала. Шрам почти незаметен, конечно, но сам факт.

Но Создатель, по словам Гальянки, эту Нэймэри наказал, да ещё как. Оказывается, Нэймери жена графа, владельца этого замка, его сиятельства Эдуарда Корнегейского.

Так вот, этот самый граф пропал на границе межмирья аккурат чуть больше восьми месяцев назад. И если бы эта самая Нэймэри вскорости после этого не объявила о своей беременности, то уже давно была бы в обители Скорбящих и шанса выйти оттуда у неё бы не было. Потому как ежели граф и вернулся бы, то забирать её оттуда точно бы не стал, потому как, по слухам, и так собирался её туда отправить незадолго до пропажи.

– Как это можно ни с того ни с сего отправить графиню не пойми куда? – не поняла я.

Оказалось, что, во-первых, как горячим шёпотом поведала мне Гальянка, вовсе не ни с того ни с сего, а очень даже с того, потому как со дня свадьбы прошло, почитай, три года, а графиня-то не беременела! Потому ейный муж имел полнейшее моральное и законное право отправить её куда Макар телят не гонял. А именно в некую обитель Скорбящих. Как я поняла, что-то вроде нашего монастыря.

– Гальян, а что его светлость на границе, гм, межмирья делал-то? – я слегка боялась показывать свою совсем уж неосведомленность в простейших, видимо, вещах, поэтому решила применить отвлекающий маневр, разбавив глупый вопрос шуткой. – От её светлости, что ли, сбежал?

Гальянка зашлась в звонком хохоте. Пять баллов тебе, Сергеева, по социологии, Князьков тобой бы в этой ситуации гордился, вернее, собой как преподавателем.

Дальнейшие полчаса мы с Гальянкой с удовольствием мыли кости как её светлости, так и графу Эдуарду Корнегейскому, его многочисленным любовницам, не менее многочисленным скандалам супружеской четы, причинам и следствиям оных скандалов… В общем всё как любят девочки во всех, как выяснилось, мирах и даже временах.

Также, как оказалось, служивый народ замка, то бишь, многочисленная прислуга, чётко подсчитала сколько дней прошло с момента отъезда графа и через сколько, пардон, дней начались схватки у графини. Также весть о том, что девульки крохотные, слабенькие, успела всколыхнуть народ, и в недрах коллективного разума робко зарождается мысль: а не семимесячные ли младенцы-то?!

– Гальян, а вот граница-то, – я попыталась было натолкнуть Гальянку на интересующую меня тему.

– А чего с границей-то этой? Тама как и всегда, воюют чего-то с измырями, да и всё, – ну вообще не внесла ясность. Ладно, с этим попозже, не всё сразу. Я зевнула, напряжение сегодняшнего дня сказывается, всё же я не железная.

– Ой, Эли, да ты спишь на ходу. Пойдём, сегодня у меня ночуешь, а завтра наша старшая поселит тебя куда-нить.

Мимо носившихся по коридору горничных с вёдрами, белейшими стопками белья, с какими-то флакончиками, с подносами, заставленными чем-то вкусно пахнущим, я на полнейшем автопилоте дошла до Гальянкиной комнатки, маленькой, очень чистенькой, с двумя аккуратно заправленными диванчиками и, свалившись на один из них, уснула мгновенно и без сновидений…

Глава 8

Элеонора.

Утро в этом замке началось просто сверх рано. Не успела я, что называется, голову к подушке прислонить, как Гальянка меня уже и расталкивает. Я сначала вообще не поняла, что за дела? Кто меня тут будит-то? Не может быть, чтобы на пары так рано. Да и вообще, у нас в общаге никого будить не принято, спит человек, ну и пусть себе дальше спит, его личное дело.

Правда, вскочив послать подальше того, кому жить надоело – мне спать ранним утром не давать, мгновенно вспомнила всё, что было и всё, чего не было. В основном вспомнилось то, чего не было, а именно знакомства с зеленоглазой мечтой всей моей жизни.

Я, честно говоря, после этой нечаянной встречи, причем, встречи, похоже, только с моей стороны, всё время слегка как не совсем в себе. Ну постоянно этот парень, на прекрасного принца похожий, у меня перед глазами стоит. Можно сказать, мысленно мы всё время вместе.

Может, поэтому и свое переселение, или падение, или, может, полёт всё ещё непонятно куда, я перенесла относительно легко, в смысле, крыша у меня не съехала с катушек. Да более того, у меня, честно говоря, до сих пор какое-то ощущение постоянной эйфории, как будто я слегка пьяненькая, хотя я, вообще-то, не пью совсем. Вернее, почти.