О мыслях, концентрации и кофе

Я послал вон всех людей с рождения, потому как видел, что они идиоты. И это не оскорбление. А констатация факта. И причём довольно перистая. А Вы? Когда вы это сделали?

Две стихии разного потенциала столкнулись на одном поприще. Руководящая ума, логики, для таких же строго мыслящих, не допускающих изъянов в писании: для человеков жаждущих конкретики, осязаемой на лад как здесь и сейчас с одной стороны и первичного чувства свободы неограниченного созидательного потенциала, формирующего реальность всего остального с другой. Мир ума и безумия, аккурат воде и пространству, в котором она пребывает. Первое следствие безусловно осязаемо, но второе априори аксиома того, что без пространства ничему не быть. У безумцев, в отличии от заложников ума нет ничего невозможного. И в то время, когда умник будет очередной раз просчитывать условия несуществующей формулы, позволившей бы ему беспрепятственно преодолеть некий, вымощенный собственной фантазией барьер, безумец будет невозмутимо воздет над смыслами, идущими позади, силой или чувством его Психеи, формирующей реальность остального, в ней пребывающего. Ибо всё от Вселенной и каждый "витающий” в ней – от неё.

Но чтобы понять смысл этих слов, нужно пребывать там, где никогда не был. Но Ваша реальность иллюзорна. В ином случае вы бы не возбранили то, что впоследствии станет частью жизни каждого устремившегося к необъятному знанию Вечного. Такие как вы “человеки ума” будут работать на условие, ими несозданное. И это не оскорбление. А констатация факта “и причём довольно перистая…” Каждый важен. Но не нужно переоценивать важность своего присутствия как минимум, находясь с самим собой. Вы себя не знаете. Истинного. А ваше вторичное, именуемое эгоцентризмом, заверю сделает всё возможное, чтобы никогда и не узнали. Всплеском или неконтролируемым забвением чувств, испытываемых в секунды аффекта, дозволяя рабовладельческой эмоции ума превалировать над ситуацией. Вы будете до конца жизни слугами своего тела, ума, чувств, симпатий, эмоций – ежели Ваша зависимость от этого не будет искоренена. Полностью. Лишь разрушенный до основания мир возмог впоследствии стать иным: более совершенным и более не подверженным к воздействию извне. В любом обстоятельстве должна быть невозмутимость, неколебимость, чтобы там не было, – вы не должны позволять эмоции ума брать верх над своей осознанностью. Любой эмоции априори не существует. В том числе самых пагубных: страха, гордыни, ревности, алчности, жалости, жадности, тщеславия, усталости, вожделения.

Вы будете вечно пребывать в таких ситуациях, обстоятельствах в которых просто невозможно познать, услышать голос своего Я. В иные вы не попадёте вследствие того, что голос первичного, живущего в Вас, именуемый интуицией, априори не подчиняющийся логике ума, настолько слаб, насколько взгляд муравья к стоящей перед ним преграды в лице человека. Так и вы. Только вы, сопоставляя масштаб, стоите у преддверия чувства Вечности, – непознанной Вами науки. Но милость Его высочества настолько безгранична, что даже самый нерадивый будет прощён, ежели Ваше внутреннее познает несовершенство текущего воззрения. И попросит прощения. Но прежде у самого себя за то, что позволило эмоции ума взять верха над осознанностью.

Моя стихия – следствие всех остальных. Моя – причина (зарождение) всего остального. Моя в данном случае выступает аккурат тому же, как люди говорят о жене. Мой трактат не совсем мой, ибо моего в этом ничего нет, ибо мой – значит для меня. Меня материализованного. А это совсем иное. То действие, когда я Вам пишу – это от меня. А трактат не от меня. Он для меня. Он от чувства. От первичного, зарождающего жизнь. От Вечного. От непостижимого. Трансцендентного или Абсолюта, именуемого как угодно, но не тем, чем привык человек. Моя стихия Вашей мать. Но это лишь констатация факта “и причём довольно перистая…”

Вы уже здесь должны признать свою некомпетентность и извинившись за сказанное в порыве эмоционального забвения, прибегнуть к импичменту текущего воззрения. И перестать навязывать своё состоявшееся всем кому неугодно, топча их тропы ведущие к единому, своим омерзительным голосом человеколюбия. ВЫ даже не представляете, насколько слово, изреченное из уст такого как вы могло уничтожить сформированное раннее представление об истинном. Эгрегор Вашего слова настолько силён, что в действительности имел аналогичную силу, сопоставимую единице, формирующей пространство. Но дело в том, что это слово, эта эмоция, заложенная в слово – не воля (чувство) пространства. Силой пространства (или чувством, формирующим реальность или жизнь всему остального) вы неосознанно закладываете в слово, аккурат тёмному заклинанию, энергетический посыл опасный для человека, не имеющего защиты извне. Задумайтесь об этом. Стоит ли еще говорить насколько опасно делание, рожденное тёмной эмоцией злосчастия?

Таким словом. Той эмоцией, пребывающей в слове, к чьей вы прибегаете в порыве агрессии – на тонком плане можно если не убить, то покалечить человека. Причём настолько неосознанно сильно, неосязаемо сразу, (вы ведь получили удовольствие от оскорбления, вследствие неконтролируемой гордыни человеколюбия) насколько катастрофично последствие от грядущего цунами, еще не обрушенного, но уже зародившегося – поделом за нынешнее, совершенное в неведении. Но в рамках одного внутреннего сопереживания. Заверю, что осязаемое чувство бессилия в пасмурный день в период физического недуга от простуды или болезни – лишь качание волн на фоне того, что вы неосознанно провоцируете в момент, когда позволяете слову срастаться с эмоцией негодования.

Ваше текущее знание от мысли.

Вы черпаете его не из глубины – где для Вас его нет (ибо вас туда не пустят, ибо вы слишком грязны), а с поверхности, куда в течение жизни сами и "положили." Простыми словами вы опираетесь на апостериорное знание и догадки. Прибегая к логике и возможному видению на этот взгляд, но точкой зрения мира ума, а не чувства, зарождающего жизнь. Философы как правило пребывают в замкнутом круге трехмерного пространства восприятия реальности, и четвертая, вышеупомянутая, раскрывающая видение экспонента (вздымающая выше самого представления о высоте) для них недоступна. Вследствие того, что для выполнения немыслимого условия УМ должен быть укрощён или находится в вечном состоянии покоя: неприменимого условия к их текущему воззрению. Ибо если он остановится, если он утихомирится, то все знания и все существующие, питающие их восприятие ценности, не сдержав крах ценностей, рухнут с такой силой, что от их обладателя ничего не останется намного раньше, чем придёт осознание для чего это произошло.

Вы этого не понимаете, ведь чтобы мысль исчезла, фактически нужно делать совершенно иные вещи, идущие в разрез сформированной картине мира каждого (!) устоявшегося, сросшегося со своей человечностью (чувствами, эмоциями, желаниями – или ЗАВИСИМОСТИ от этого всего низшего, но не приятия, понимания того процесса, вследствие которого ваше сердце, ваши мысли и ваше "материализованное' Я , вами не осознаваемое, существует). Вы питаете свой непобежденный эгоцентризм, или эмоцию стабильности, успеха, даже не понимая, не осознавая, где грань между собой и тем злосчастным чувством ума человека. Вы просто пребываете в дне, как неосознанное существо. Вы не знаете, где от ума, а где от чувства. Вы считаете это одним и тем же. А когда эмоциональное наваждение Вас кутает своей непредсказуемостью, вследствие болезни или физического недуга, то сразу ищите оправдание, ссылаясь на физиологию, в некомпетентности случая вашего пребывания в том или ином месте, спровоцировавшем текущее положение дел.

Я беру знание из недр, из глубины той реальности, которая пребывает вечно и описываю ее процессы языком, доступным к восприятию любому другому, кто встал на путь искомый. Подчёркиваю путь искомый – так как дорога к тому незыблемому, вечному чувству о котором гласят все канонические писания, крайне унизительна, омерзительна, иллюзорна, но в конечном счёте триумфальна ослепительна и обескуражено неколебима к идущему, пронявшему её вкус свободы. И сыскать её под стать лишь идущему, а не уповающему в нечто в бездействии. Я беру знание оттуда, откуда сумасшедшее, пребывающие в Психушке тонут ежедневно. Ибо я Океан. И тонуть мне более не в чем. Уловили? Я буду дальше вещать с безвоздушного Континенталя о несбыточном, незыблемом, миновавшем каждого, но лишь одной общей целью – очнуться, потому как мог. Потому, как отныне я господин своей реальности.

На этом я объявляю Вам мат. Игр больше не будет. С такими как вы, я буду обходиться крайне избирательно жестко, ставя их на место ещё до того, как к ним снизойдёт осознание. И это сказал не Я. А голос Вечного, непостижимого, Трансцендентного или Абсолюта, именуемого, как угодно, но не тем, чем привык человек.

Желаю удачи.

Вступление. Часть 1

О, держащий в руках, чего не понять, прежде не став тем, что отныне не подчиняется следствию ума! Чувством. Но не эмоцией «от ума», а чувством «первичного Я» – мелодией души. Это напутственное сочинение прежде посвящается всему человечеству. А лишь затем всем остальным, «сопричастным». Тебе. Остальных я зрел воочию.

Лишь целью одной, – чтобы однажды безвозмездно-кристальное поверие нахождения себя в обстоятельстве «как не зря» стало неотъемлемой частью каждого, ступавшего напролом бытию-мгновению, будучи осознавая, что за этим всем есть более Высокий, не всегда постижимый думе нынешнего мировосприятия первичный смысл.

Glory of Eternity.