О природе таланта

Науки о человеке настолько сконцентрировали усилия на изучение мозга, что он стал их символом XX века.

Одно лишь непонятно: для чего в таком случае человеку (извините - мозгу) душа?

Это был второй вопрос, который мы задавали тем же людям, и, представьте, ни один из них не нашелся, что ответить.

У нас был и третий вопрос: если наша жизнь - это функция мозга, - то в чем же для нас смысл такой жизни? Но он так и не прозвучал ни разу: мы не встретили никого, кому бы стоило этот вопрос задать.

2

Откуда пошло это всеобщее абсолютизирование мозга?

От науки.

От научной маскультуры.

Наконец - от всеобщей грамотности и воинственного, категоричного атеизма.

Сто лет назад любой человек, отвечая на наш вопрос, прежде всего вспомнил бы о душе. Тысячу лет назад - о теле.

Но современная наука ткнула перстом в лоб ошалевшему обывателю: ты - homo sapiens - человек мыслящий, - и он поверил. Весь его мир - это круговорот семья-работа-еда-дом; все его интересы - как бы поменьше работать, побольше получать, как бы не заболеть, как бы чего не случилось; весь его кругозор - злорадное (порою и завистливое) наблюдение мира через светящееся окно телевизора. У него нет ничего своего!
– ни чувств, ни мыслей, ни памяти, ни свободы (ведь за всю жизнь он ни минуты себе не принадлежит), но когда его спрашивают: кто ты?
– он гордо отвечает: homo sapiens.

Повторяем: это заблуждение существовало далеко не всегда; оно - плод научной революции. Научной!..

А что же было до нее?

Ну, во-первых, наука была ничем не хуже нынешней, не зря же и сами ученые любят повторять, что все новое - это хорошо забытое старое.

А во-вторых, переживая подъем, интегрируя знания, храня целостность его, находя все во всем (сейчас происходит противоположный процесс - всеобщая дифференциация, то есть безусловный спад), - наука объясняла мир человеку действующему. Человеку, выполняющему свое человеческое предназначение. Предназначение стать творцом.

Человек действующий - homo creator.

Как же так?
– справедливо усомнится сообразительный читатель.
– Если не мышление главное достоинство человека, то в чем же его отличие от животных? Ведь любое животное - существо действующее-

Не совсем так.

(Обратите внимание: это первая попытка договориться о терминах. Вы под словом «действие» подразумеваете процесс, в результате которого появляется нечто новое.)

Животное перемещается в пространстве в поисках пищи, самки, безопасного убежища. Оно может строить соты или гнездо, оно может съесть кого-то либо его съедят - от этого в окружающем мире ничего (в принципе) не изменится.

Если животное запрячь (посадить на велосипед, дать барабан) - оно будет работать. По чужой воле.

Но действовать-

Человек забивает молотком гвозди. Он действует при этом?

Ответим так: смотря что он при этом делает. Иначе говоря - ради чего он забивает гвозди. Дальше все ясно:

раб сколачивает из досок ящик;

потребитель получает удовольствие от своего умения одним ударом ловко вогнать гвоздь в дерево;

созидатель мастерит новую вещь.

Раб и потребитель - работают, созидатель - творит.

Человек может быть очень разумным и рассудительным, ничего не делать с кондачка, обдумывать каждый свой шаг (представляете, сколько он задает работы своему мозгу?), - и оставаться рабом, говорящей (если вам больше нравится - мыслящей) машиной. (При Платоне не было понятия машина, поэтому он говорил иначе: говорящее орудие.)

Человек может читать очень умные книги, наслаждаться прекрасным, хранить в своей памяти бездну сведений из любых областей знания, подняться до вершин интеллекта, - но при этом не изменить мир даже на крупицу. Потому что он потребитель: судья, хранитель, связующее звено, - кто угодно, только не человек действующий.

Человек может быть мало образован; он может иметь весьма туманные представления об общей культуре; его память может быть дырявой и потому бедной на информацию; в обычной беседе вы вряд ли разглядите его интеллект; да и насчет рассудительности ему не мешало бы поработать над собой, потому что - едва перед ним появляется задача, - он не обдумывает ее, не анализирует, не ходит вокруг, собирая информацию, - он тут же начинает ее решать. И представьте себе - получается! Получается новое. Только так!
– ведь он созидатель.

3

Итак, увлекшись дифференцированием, расчленив человека, как машину, наука приписала каждому его органу определенную функцию. Ухо необходимо, чтобы слышать, рука нужна, чтобы хватать, сердце - чтобы толкать кровь, мышцы - чтобы двигать и человека, и каждый его орган. Мышление было отдано мозгу.

А теперь возвратимся к вопросу, который мы задавали еще четверть века назад: какой человеческий орган обслуживает механизмы эмоций, чувств, мыслей, движений, памяти? Вот как бы на него ответили тогда (за четверть века наши представления не изменились) мы: их обслуживает психомоторика.

Не только механизм, не только система, не только функция, - но и механизм, и система, и функция, которые - слившись - образуют орган.

Орган человека.

Человека - а не тела.

Современная наука о человеке, завороженная анатомией, увлекшись расчленением, тягой к процессам на микроуровне - от органа к ткани, от ткани к клетке, от клетки к молекуле, - слона-то не приметила: забыла о целом человеке. Как так случилось? Да потому, что упустили из вида душу. О ней-то помнили, но как бы вообще, без привязки к реалиям нашей жизни, к человеческой нашей сущности. Мол, есть тело, которое можно разглядеть, изучить и понять, - и, возможно, есть душа, которая неким образом уживается с этим телом-

Но ведь еще полторы сотни лет назад Сеченов сказал: есть психомоторика, есть нераздельная связь движений душевных и телесных (прямая и обратная). Ему бы сделать еще один шаг вперед и сказать: психомоторика - это орган человека, - и огромное число проблем прояснились бы и стали на места.

Это посчастливилось сказать нам.

4

Чтобы сделать шаг вперед - шаг не мнимый, шаг истинный - нужно иметь истинную опору. Иметь - от чего оттолкнуться.

Истинных опор не так много, как с первого взгляда кажется.

Интеллектуал скажет: опереться можно на любой фундаментальный закон природы. Но как отличить, где истинный закон, а где научный миф, который, возможно, будет развенчан через несколько лет, когда изменятся правила игры?

Эрудит скажет: тот камень, за который возьметесь, и будет краеугольным. Но как отличить камень от его голографического подобия? Мы живем в выдуманном мире, в мире, сложенном из условностей, и кто подскажет, где в этом творении сотен поколений людей уцелевшие истинные ценности?