О происхождении и деяниях гетов

Сразу же после смерти Феодосия везеготы, не получая полагавшегося им как федератам империи вознаграждения ("даров" - dona), провозгласили королем Алариха и двинулись, перейдя Дунай, на Константинополь. Сыновья Феодосия (Гонорий на Западе и Аркадий на Востоке) не обладали талантами правителей и оказались всецело под влиянием фактических носителей власти: полководца Стилихона (при Гонории) и префекта претория патриция Руфина (при Аркадии). По версии, передаваемой Иорданом (Rom., 319), Руфин подкупом склонил Алариха на поход в Грецию. Действительно, после переговоров с Руфином готы Алариха повернули в Македонию и Фессалию, проникли через Фермопилы, разрушили Афины, сожгли Коринф, опустошили Пелопоннес. Устрашенный этим грозным походом, Аркадий пожаловал Алариху заманчивое для варварских вождей звание магистра армии ("magister milituin") Иллирика. Таким образом, готы снова, как при Феодосии, стали частью римских войск и могли получать, кроме жалованья ("дани", "tributum"), оружие и содержание, подобно всем римским солдатам.

Иордана преимущественно занимал последний период походов Алариха, а именно его нападение на Италию, куда он двинулся "через Паннонию", "через Сирмий" (Get., 147). Этими географическими указаниями Иордан намечает путь везеготов в первом походе на Италию: вверх по реке Саве, через Эмону (нын. Любляна), через Юлийские Альпы и вниз по реке Изонцо (cp. прим. 756 о пути Теодериха в Италию). В ноябре 401 г. Аларих осадил Аквилейю и затем вошел в Италию "правой стороной", "dextroque latere" (с точки зрения Иордана, как бы смотрящего с юга. Ср. прим. 430). Далее в изложении Иордана события 401-410 гг. сливаются; он не различает трех походов Алариха на Рим. Рассказывая лишь об одном, он совмещает факты, относящиеся к различным походам. При первом появлении в Италии (осенью 401 г.) Аларих взял Аквилейю, зимой 401-402 гг. занял всю провинцию Венетий и подошел к Милану; ввиду того, что со стороны Вероны спешил Стилихон, стремясь освободить Гонория, находившегося в Милане, Аларих продвинулся к западу, по-видимому, намереваясь уйти в Галлию. Совершенно неправильно сообщение Иордана, что уже в (первом) походе на Италию Аларих осадил Равенну, в которой находился Гонорий (Get, 148 и 152). Но вполне правдоподобно объяснение причины, по которой Аларих продолжил движение на запад: Гонорий в надежде освободиться от опасных врагов предложил везеготам отправиться на завоевание "далеко лежащих провинций", а именно Галлии и Испании ( 153), почти потерянных империей. Однако и здесь Иордан стягивает в одно разные, хотя и близкие по времени, события: он поясняет, что "далеко лежащие провинции" подверглись нашествию "короля вандалов Гизериха". Этого не могло быть в 401-402 гг., так как вандалы появились в Галлии лишь в 406 г., а Гейзерих начал править ими еще позже - в 427 г. Затем Иордан правильно упомянул о незамеченном Аларихом (отошедшим уже к городу Асти) приближении Стилихона и описал их столкновение. 6 апреля 402 г., в день Пасхи, около Поллентии (нын. Полленца, на левом берегу Танаро, южного притока По) на везеготов напала часть войск Стилихона, не соблюдавшая дня важнейшего христианского праздника; это была аланская конница под предводительством Савла (ср. Oros., VII, 37, 2). Иордан изобразил (Get., 154-155) эту битву как победоносную для готов, хотя, по свидетельству современников (например: Cl. Claud, De bello Pollentino sive Gothico, v. 565 sq.; Prudent. II, 714 sq. и другие авторы), ни одна из сторон не получила решительного перевеса: битва была прервана наступлением ночи (см. прим. 449). Сообщение Иордана, что после этого сражения Аларих опустошил Эмилию и земли по Фламиниевой дороге между Пиценом и Тусцией (Get, 155) и закончил поход захватом Рима ( 156), неверно. Из-за такого упрощения походов Алариха на Италию Иордан не упомянул о битве между войсками Алариха и Стилихона летом 403 г. (или 402 г., ср. L. Schmidt, S. 440, Anm. 3) под Вероной, к северу от которой открывался путь на перевал Бреннер: Аларих снова хотел уйти из Италии. Продвинуться за Альпы ему не удалось, потому что Стилихон окружил его в горах и, стремясь использовать крупные силы везеготов в интересах Западной империи, в результате переговоров побудил Алариха отойти в Иллирик. Впоследствии Гонорий для укрепления союза с везеготами утвердил за их вождем звание магистра армии в Иллирике; в Риме осенью 403 г. был устроен триумф в честь победы Стилихона над Аларихом.

Следующий поход Алариха в Италию начался сразу же после смерти Стилихона, казненного 23 августа 408 г. С его гибелью прекратилась политика сотрудничества с везеготами, которых он стремился использовать главным образом для воссоединения Иллирика с Западной империей (Феодосий перевел бoльшую часть Иллирика в число провинций Восточной империи), а может быть, и для борьбы за ускользавшие из-под власти западного императора Испанию, Галлию, Британию. Около императора получила силу группа людей, не сочувствовавших никаким переговорам с варварами, тем более уступкам им или союзу с ними. Лишенный звания магистра армии, Аларих снова, как и в начале первого похода на Италию, перешел Юлийские Альпы, беспрепятственно двинулся на запад по Ломбардской низменности (по-видимому, по старой Постумиевой дороге), пересек реку По у Кремоны и направился к Риму. Гонорий со своим двором к этому времени переместился уже в огражденную болотами Равенну, более безопасную, чем предыдущая столица, Милан. Аларих окружил Рим, перерезал дороги и нарушил подвоз зерна к городу по Тибру, и при переговорах потребовал передать ему все находившиеся в Риме сокровища и всех рабов варварского происхождения. Контрибуция была выдана (см. Zos., V, 37-41), а рабы (?? ???????) сами крупными партиями уходили из осажденного города, чтобы присоединиться к войску Алариха. Зосим (Zos., V, 42) называет цифру в 40 тысяч человек. Везеготы сняли осаду Рима в декабре 408 г. и отошли в Тусцию в ожидании решения Гонория. Но в Равенне не спешили с заключением мира, полагаясь на силу нового войска из гуннов; Аларих же, испытывая трудности с продовольствием для войска (тем более, что к нему из Паннонии пришел с войском зять его Атаульф), снизил требования: сначала он желал получить для везеготов провинции обеих Венетий, Далмацию и Норик, позднее же согласился занять только Норик (Zos., V, 48). Получив отказ из Равенны, он вновь двинулся на Рим (конец 409 г.) с намерением посадить на престол императора по собственному выбору. Это ему удалось после захвата запасов зерна, направлявшихся из Порта (Portus) в Рим, и нажима на сенат. Посаженный Аларихом на трон и крещенный, как все готы, арианином, Приск Аттал "даровал" своему покровителю звание магистра обеих армий ("magister utriusque militiae") и тем самым предоставил ему все средства для содержания войска. Однако вскоре же из Африки был прекращен подвоз зерна и масла; в Риме возобновился голод. Возникла мысль о походе в Африку, но император-ставленник старался воспрепятствовать этому. С Гонорием переговоры не давали желательных для Алариха результатов (Zos., VI, 8; Olympiod., 13) Тогда он в третий раз двинулся к Риму (Zos., IX, 10; Oros., VII, 39, 1-18; 40, 1-2), но сил на овладение городом у везеготов, как и в предыдущие два похода, не хватило. Аларих вошел в Рим (14 августа 410 г.) только благодаря свирепствовавшему там голоду: согласно легенде, благочестивая женщина по имени Проба приказала своим рабам открыть ворота Porta Salaria и впустить везеготов, чтобы прекратить голод. Не кроется ли в этой легенде отголосок бурного социального движения рабов осажденного Рима, которое разрешилось сдачей города варварам? Третий поход Алариха на Рим и взятие им города отражены Иорданом в 156, хотя его рассказ об этих событиях весьма краток и непоследователен. Он отметил, как и другие авторы, что везеготы опасались грабить храмы (возможно, места нахождения мощей святых, так как Иордан говорит "loca sanctorum").

Итак, события, связанные с походами Алариха в Италию, Иордан передает в укороченном и искаженном виде. В общих чертах он правильно отразил отношение Гонория к Алариху, но осада последним Равенны произошла не в 401 г., во время первого похода Алариха на Италию, как сказано у Иордана, а либо летом 409 г., когда Аларих ждал выполнения своих условий мира и везеготы еще "не причинили в Италии никакого вреда" ( 154), либо летом 410 г., после того как Аларих, свергнув возведенного им на императорский престол Приска Аттала, подчинил себе многие города в Эмилии и в последний раз сделал попытку провести переговоры с Гонорием. Все же следует признать, что Иордан довольно верно уловил характер походов (у него - одного похода) Алариха в Италию: он показал и страх варваров перед войсками римского императора (в битве при Поллентии везеготы "сначала ужаснулись", "primum perterriti sunt", - 155), и колебание их перед завоеванием Италии, которое выразилось в просьбе к Гонорию позволить им мирно остаться в его государстве ("если он позволил бы готам мирно поселиться в Италии", "si permitteret ut Gothi pacati in Italia residerent"). Высказанное дальше предположение Иордана о слиянии готов с местным населением ("они жили бы с римским народом так, что можно было бы поверить, что оба народа составляют одно целое", - 152) следует, пожалуй, считать отзвуком того политического плана, который сквозит в труде Иордана и, быть может, разрабатывался уже Кассиодором (см. вступительную статью). Очевидны и страх Гонория перед Аларихом, совмещающийся с полным непониманием соотношения политических сил, и сочувствие Иордана могуществу Алариха, и тенденциозная антипатия к выдающемуся его противнику Стилихону, который начал будто бы на погибель всей Италии и бесчестье себе ("ad necem totius Italiae suamque deformitatem") сражение при Поллентии, на самом деле временно пресекшее нашествие везеготов на земли Западной империи.

Исключительно Иордану принадлежит рассказ о погребении Алариха (Get., 158). Быстро уйдя из разоренного, разграбленного и истощенного голодом Рима, везеготский завоеватель направился в Южную Италию с намерением переправиться в Сицилию, а затем и на африканское побережье. Африка представлялась везеготам желанной целью их походов, "спокойной страной" ("ad Africam quietam patriam"). Но подготовленный для переправы флот разметало бурей, а смерть постигла Алариха (в конце 410 г.) близ города Козенцы в Бруттиях (Калабрия).

Примечательны приводимые Иорданом сведения о погребении Алариха в русле реки или ручья Бузент (нын. Бусенто, приток Крата). Пленники ("captivorum agmina"), приготовившие могилу, были перебиты, "чтобы никто никогда не узнал того места". Место это, действительно, бесследно исчезло; производившиеся в речке Бусенто поиски, - и близ Козенцы, и выше по течению, - не привели к желанной находке, которая могла бы быть крупным археологическим открытием.

Естественно, что описание погребения в русле реки, к тому же принадлежащее перу автора VI в., вызывает большой интерес археологов. Однако, насколько известно, попытки рассматривать некоторые погребения как "речные" или "подводные" пока не получили признания и остались лишь недостаточно обоснованными домыслами. Так, едва ли погребение, обнаруженное в 1918-1919 гг. и относимое на основании собранных к 1928 г. вещей, к рубежу IV-V вв., находилось в русле потока на правом берегу реки Суджи (ниже деревни Большой Каменец Льговского района Курской области). Вероятно, погребение было первоначально помещено (подобно другому, расположенному неподалеку, также на реке Судже) близ крутого склона, в дальнейшем осыпавшегося в овраг. Вещи из погребения, о котором идет речь, найдены не in situ, а в размытых частях берега. Эти предметы должны быть отнесены к погребению, которое находилось на высоком берегу реки, недалеко от его кромки (см.: Л. А. Мацулевич, Погребение варварского князя в Восточной Европе, стр. 52-59, 74-76, 92-100). То же самое, по-видимому, следует заключить и о сарматском погребении первых веков нашей эры в Поднепровье, около села Петрик (бывш. Звенигородского уезда Киевской губернии), обнаруженном еще в 1873 г. Эти соображения относительно археологических данных о некоторых погребениях едва ли справедливо рассматриваемых как захоронения в русле реки, ни в коей мере не уменьшают значения ясного рассказа Иордана, представляющего, несомненно, достоверное свидетельство о погребении Алариха в 410 г.

Менее отчетливое сообщение о подобной, скрытой течением реки, могиле дошло до нас из мира, весьма далекого по отношению к готам и к Италии V в. Ибн-Фадлан в дневнике путешествия на Волгу в 921-922 гг. описал способ захоронения "наибольшего царя" у хазар; в данном месте записей арабского путешественника наблюдается некоторая сбивчивость, но все же ясно, что поверх могилы направляли течение реки и что после погребения, в целях сохранения тайны, убивали людей, устраивавших могилу (см.: А. П. Ковалевский, Книга Ахмеда Ибн-Фадлана о его путешествии на Волгу в 921-922 гг., Харьков, 1956, стр. 146-147; или в предыдущем издании того же памятника под ред. акад. И. Ю. Крачковского - "Путешествие Ибн-Фадлана на Волгу", М.-Л., 1939, стр. 84).

428 Консульство Флавия Стилихона (на Западе) и Флавия Аврелиана (на Востоке) приходится на 400 год.

429 Сирмий (Sirmium, Sirmis, Syrmis, слав. Срем, близ нын. Митровицы) крупный город в Нижней Паннонии, на левом берегу реки Савы, правого притока Дуная. Сирмий был центром префектуры Иллирика и важным укрепленным форпостом Восточной Римской империи против натиска варваров из-за Дуная. Когда готы при расселении племен после падения гуннской державы получили по договору с восточным императором обе Паннонии, то к ним отошел и город Сирмий (Get., 264). Впоследствии он часто переходил из рук в руки. Прокопий отмечает (Bell. Goth., III, 33-34; 1, 3), что Сирмий был захвачен гепидами, потом готами (остроготами), затем возвращен империи при Юстиниане. При последнем, когда натравленные византийской дипломатией друг на друга лангобарды и гепиды схватились в ожесточенной борьбе, Сирмий вновь переходил то к одной, то к другой стороне. Иордан подчеркнул важное значение Сирмия как узлового пункта на пути из Панноний, являвшихся владением разных варварских племен, в область Венетий и в "Гесперию" (в Италию). Через Сирмий, как говорит Иордан, шел в Италию Аларих в начале V в. (Get., 147), через Сирмий в 489 г. провел свои войска Теодерих, когда отправился отвоевывать ту же "Гесперию" у Одоакра (Get., 292).

430 Следует обратить внимание на это место, так как оно свидетельствует о местонахождении автора во время создания его труда. Представляется, что автор находился где-то в Италии, и потому для него, смотрящего с юга на север, появление Алариха с северо-востока было появлением "с правой стороны". Едва ли мог Иордан, достаточно осведомленный в географии как Балканского, так и Апеннинского полуостровов, совершенно механически, без осмысления списать слова о "правой стороне" у Кассиодора. По-видимому, и для него - Иордана сторона, с которой появился Аларих, была "правой".

431 Италия к моменту появления Алариха (400-401) была "пуста", т. е. лишена войск, по той причине, что Стилихон со всей армией находился в Рэции, где отражал вандалов, которые затем двинулись к северо-западу и перешли Рейн в конце 406 г.

432 Мост Кандидиана упоминается Кассиодором под 491 г. в "Chronicon breve". По-видимому, это был мост через речку Кандиано, севернее Равенны. Иордан говорит о мосте в связи с походом Алариха в Италию в первых годах V в.; он называет мост именем Кандидиана, который, быть может, не построил, а лишь возобновил или украсил старый мост под Равенной. В дошедших до нас фрагментах Олимпиодора (Olympiod. 24 и 46) имя Кандидиана упомянуто в связи с браком Галлы Плацидии и Атаульфа, а также в связи с возвращением Галлы Плацидии в 425 г. в Равенну. Следует отметить, что среди корреспондентов Сидония Аполлинария (ум. после 479 г.) был житель Равенны по имени Кандидиан (Sidon. Apoll. Epist., 8, а. 467).

433 Миллиарий отмечает расстояние, равное около 1,5 км. Называемый Иорданом мост отстоял, таким образом, от Равенны примерно на 4,5 км (см. также прим. 3, 4, 31, 99, 101, 349).

434 Река Пад (Padus, нын. река По в Ломбардии). Ввиду того что военная опасность (для северной Италии) надвигалась чаще всего с севера или с северо-востока, река Пад была существенным препятствием на пути к Равенне. Поэтому, хотя город и расположен южнее устья Пада, река рассматривалась как одна из защитных линий в окрестностях Равенны, огражденной, кроме того, болотами и морем.