О русском пьянстве, лени, дорогах и дураках

В дальнейшем кабаки появились и в Сибири.

Распространение пьянства в Сибири вынудило правительство издать в 1698 году указ, в котором, в частности, сказано: «...которые питухи озадорятся и напьются пьянством безобразным и учнут товары, мягкую рухлядь своего промысла в заклад или мену пропивать, так их унимать и обрав его всего в особый чулан, чтобы проспался, положить, а как проспится по вине смотря наказать его словами, или высечь батожьем, все ему отдать в целости, а взять только по правде сколько он пропил, а лишнего чего он не памятует отнюдь не имать и в государеву казну не класть и гораздо смотреть, чтобы никто через свою силу не пил, а от безмерного питья до смерти бы не опился и душу свою на веки не погубил».

Кабаки содержались «на вере» или «на откупе» почти до конца XVIII столетия, причем правительство пользовалось то одной, то другой системой, то обеими вместе.

Все же распространение пьянства в народе вынуждало иногда правительство предпринимать меры, чтобы положить ему предел.

Однако это стремление не было решительным и последовательным. Как говорилось при Михаиле Федоровиче (1596-1645 гг.), первый царь (с 1613 г.) из рода Романовых, «по грехам, в Московском государстве от войны по веем скудность... кроме таможенных пошлин и кабацких денег, государевым деньгам сбору нет». Так, народ постепенно отвыкал от пива и меда и пристрастился к водке^[38].

При Алексее Михайловиче (1629-76 гг., царь с 1645 г., отец Петра I) кабаки были переименованы в кружечные дворы, и было решено снова ограничить число питейных заведений по одному на город.

Грустный вывод, а что поделаешь? Начало алкоголизму на Руси положила сознательная политика правительства.

Но и в XVII веке на Руси пили все же много меньше, чем в Европе.

Лояльное пьянство Европы

Если правительство ограничивает пьянство непоследовательно, так ведь оно и спаивает народ непоследовательно. И уж конечно, никакой пропаганды пьянства, никаких потуг связать лояльность власти и привычку пить водку. А в Британии было именно так.

В 1649 году казнили короля Карла I. К власти пришли радикальные протестанты — пуритане. Их лидер, Оливер Кромвель, попытался обуздать пьянство, и английских пьяниц стали наказывать жестокой поркой.

Злые языки говорили, что именно гонения на алкоголь привели назад к власти роялистов — сторонников короля и свободной продажи спиртного. В 1660 году был коронован Карл II, объявивший длительные возлияния патриотическим долгом каждого англичанина. Пьешь вино? Ты англиканской веры! Ты «свой»! А если не пьешь? Наверное, ты скрытый пуританин! Ты «неправильной» веры и враг короля.

В городах появились лихие банды сторонников короля, которые силой затаскивали прохожих в пабы и заставляли их покупать выпивку. Правители справедливо считали, что чем больше народ пьет, тем меньше хлопот он доставляет властям. А те, кто объявлял себя трезвенником, подлежали аресту как тайные враги монархии и нераскаявшиеся пуритане. Их подвергали жестоким избиениям. В общем, стоило человеку сказать, что у него нет настроения выпить, как его прямо в пабе могли спокойно прикончить.

На Руси никогда, ни в один период ее истории, выпивка не была признаком лояльности. На царском пиру не поднять заздравную чашу «во здравие царя и великого князя всея Руси» было бы, конечно, политически некорректно. Но какой процент населения Руси принимал участие в таких пирах? И сколько раз в год они происходили?

Британский опыт попросту не имеет никаких аналогов в жизни Руси. У нас никогда не заставляли пить. Из правила есть исключение, Петр I и его Всешутейный всепьянейший собор — мерзкая пародия на церковь и ее обряды. Но вряд ли можно считать Петра типичным русским царем, а его время — обычным периодом русской истории.

Черный миф о русском пьянстве

Из овса они делают жгучую жидкость или спирт и пьют, чтобы спастись

от Озноба и холода: иначе от холода они замерзли бы.

Матвей Меховский «Трактат о двух Сарматиях», 1517 г.

Доказывая чрезмерное пристрастие русских к алкоголю, особенно часто ссылаются на воспоминания западных путешественников XVII века, и в частности на Адама Олеария^[39]. Вообще, вопрос о том, что пьют русские, всегда был предметом особого интереса у иностранцев. Трудно припомнить хоть одно их произведение (отчет, донесение, путевой дневник, трактат) о России, где бы этот вопрос не затрагивался. Такой болезненный интерес к постоянному предмету своих вожделений испытывают, пожалуй, только законченные алкоголики, хотя глупо было бы думать, что на Русь ехали только представители этого несчастного сословия. Однако факт налицо.

Так вот, Олеарий утверждал, что ни один народ так не предается пьянству, как русский, и даже духовенство не составляет исключения: «духовные особы часто так напиваются, что только можно по одежде отличить их от пьяных мирян».

Впрочем, описания Олеария очень двойственные. Не успев рассказать об ужасах русского пьянства, он делится новым откровением.

У него же находим описание одного из кварталов Москвы, построенного специально для иноземцев: поляков, литовцев, немцев, которых из-за частого и слишком обильного винопития называли «налейка— ми» — от возгласа «Налей». «Это название появилось потому у что иноземцы более московитов занимались выпивками, и так как нельзя было надеяться, чтобы этот привычный и даже прирожденный порок можно было искоренить, то им дали полную свободу пить. Чтобы они, однако, дурным своим примером не заразили русских... то пьяной братии пришлось жить в одиночестве за рекой».

Таинственная слобода в двух километрах от Кремля интересовала всех иностранных наблюдателей. У Герберштейна описана она так: «Особый обнесенный стеной городок, где немного лет тому назад государь Василий выстроил своим телохранителям новый город Нали; на их языке это слово означает "налей"». По сведениям флорентийского купца Джиованни Тидальди, в городке под названием Наливки жили католики, которые «приезжали в этот квартал с правом продажи вина, пива и прочего; что не дозволено московитам». Вот откуда расползалась зараза!

Однако! Вот, казалось бы, справедливость и восстановлена, «всем сестрам» раздали «по серьгам». Но не тут-то было.

Установка на создание порочного образа народа очевидна. Противоречивые, исключающие предвзятость утверждения, подобные приведенным выше, не принимались во внимание. С настойчивым упорством на протяжении веков цитируются только те наблюдения иноземцев, в которых говорится о русском пьянстве.

Некоторые современники в том же XVII веке даже возмущались столь вопиющему передергивание фактов. Хорват Юрий Крижанич заявлял: «Пишут... не историю, а язвительную и шутейскую песнь. Наши пороки, несовершенства и природные недостатки преувеличивают и говорят в десять раз больше, чем есть на самом деле, а где и нет греха, там его придумывают и лгут»^[40].

Итак, свершилось Запущена лживая, унизительная, политически ангажированная сплетня. Нас судят и осуждают, брезгливо морщатся и выталкивают из европейской семьи. Мы — недостойны. Любопытно, кто же эти строгие судьи, поборники нравственности, из каких городов и весей приезжают носители истинных, нам недоступных ценностей?

А судьи кто?

У кого чего болит, тот о том и говорит.

Дразнилка