О русском рабстве, грязи и «тюрьме народов»
Шрифт:
Но Ливонская война стала источником новой порции черных мифов о России. Московитов обвиняли в страшной жестокости, в несоблюдении законов войны (при том, что невероятную жестокость, по понятиям XXI в., в ходе войны проявляли абсолютно все).
И, конечно же, московитов обвиняли в нападении на Ливонский орден, а потом на Великое княжество Литовское.
Есть большая разница в пропаганде двух стран, сделавших на Руси самые большие территориальные приобретения: Речи Посполитой и Швеции.
Поляки в этой войне придавали огромное значение политической пропаганде. В конце концов, объединение Польского королевства и Великого княжества Литовского в 1569 году означало, что в состав польского государства вошла значительная
В 1579 г. в его войсках появилась походная типография. Благодаря чуду техники XVI в. весь мир должен был узнать об агрессивности русских (при том, что агрессором тогда была сама Польша).
В 1579 году в войсках Стефана Батория появляется первая в польской истории походная типография. Руководитель этой типографии с простонародной фамилией Лапка получил впоследствии шляхетское достоинство и дворянскую фамилию Лапчинский. [160]
160
Первая война России и Европы. Материалы круглого стола // Родина. 2004. № 12.
Придворные литераторы Стефана Батория и его походная канцелярия продолжали традицию «оршанской пропаганды». Пропаганда Батория была нужна для оправдания агрессии самой Речи Посполитой, а в Московии никаких «антиевропейских» планов не было.
Это в Европе, в конце Ливонской войны и в ходе Смутного времени появились первые планы завоевания и расчленения России.
В первой книге «Мифов о России» мы уже писали о планах немецкого авантюриста Штадена. Этот план он предлагал владетельным князьям Германии. План предусматривал завоевание России, пленение и вывоз в Европу Ивана Грозного, установление во всей стране оккупационного режима. Все это представлялось в качестве необходимого «превентивного» удара против агрессивных московитов.
Шведская пропаганда была намного сдержанней. В ней русских объявляли не агрессорами, а жертвами своей непросвещенности и дикости.
Шведский аристократ Якоб Делагарди прибыл на Русь в 1609 году во главе вспомогательного отряда, который Швеция направила по договору с правительством царя В. И. Шуйского для войны с Польшей. С поляками Делагарди воевал и тогда, и потом. В 20-е годы XVII века он возглавил шведские войска в польско-шведской войне за уже оторванную от России Восточную Прибалтику.
Но и с Россией он вел войну: у Делагарди возник план воссоздать Новгородское княжество под протекторатом Швеции.
Прибыл на Русь со шведским отрядом, чтобы помочь русским в войне с поляками. В неразберихе вместо этого решил «урвать» для Швеции порядочный кусок русской территории.
К «чести» Делагарди, к русским он относился вполне «вежливо», и свое намерение разделить Русь объяснял не борьбой против русской агрессии, а «историческим стремлением» Северо-Западной Руси к Швеции. Мол, ребята, «у вас тут такой бардак, извините, смута, так что ничего личного, просто бизнес». Он и Рюрика вспомнил,
этот образованный аристократ Делагарди, но вот про вечное стремление России кого-то завоевать — ни слова. Да и как бы он доказывал агрессивность Руси, будучи со своим отрядом в Новгороде?И кто бы ему поверил в Смутное время, когда Русь стала землей обетованной для всяческих европейских авантюристов?
В общем, кричал о русской агрессии громче всех тот, кто больше всех сам наследил на Руси. И тот, кто больше всех Руси боялся.
Московия Романовых — вместе с остальной Европой
В XVІ-XVІІ веках миф о русской агрессии оставался локальным польско-литовским мифом. Польша навязывала его Европе, но получалось не особо хорошо.
В первой половине XVII века Московия воевала с Речью Посполитой, и воевала успешно, присоединив Смоленскую землю. Но во всей остальной Европе это трактовалось, как война двух государств за спорную территорию. «Оршанская пропаганда» так и не настроила Европу против Москвы: Европе было глубоко наплевать и на Смоленск, и на всю «Тартарию» к востоку от него.
В Речи Посполитой, союзном государстве Польши и Великого княжества Литовского, южные русские земли, будущая Украина, оказались в составе Королевства Польского. Православное население Руси жестоко притеснялось поляками-католиками, которые называли православное крестьянство коротко и ясно — быдло, то есть попросту говоря, — скот, скотина. С 1600 по 1640 год на Украине вспыхнуло до ста восстаний со стороны православного населения. С 1648 года отдельные очаги восстания сливаются в единый пожар под руководством Богдана Хмельницкого.
Не будем изображать этого сложного человека как народного заступника и сторонника единого русского государства. С Польшей он начал войну в основном из-за денег и личных обид: худородных Хмельницких затирали богатые магнаты, князья Вишневецкие. Доходило до частной войны: до нападений вооруженных отрядов на имения враждовавших семей. Во время одного из таких нападений враги не только сожгли и разграбили имение Богдана Хмельницкого, но и запороли насмерть его 10-летнего сына.
История дичайшая, конечно, и ничего кроме жалости к несчастному ребенку испытывать невозможно. Но история очень в духе тех времен. И в духе нравов феодальной вольницы, воевавшей друг с другом отчаянно и жестоко.
По-мужски совершенно понятно стремление Хмельницкого отомстить и расправиться с врагами. Вот, кстати, кто уж отомстил за поруганную честь семьи, так отомстил!
Богдан воспользовался тем, что польская корона не всех желавших казаков включала в так называемые «реестры». Реестровые казаки считались служащими «польской короны» и получали от государства вооружение и жалование. Не включенные в списки, естественно, хотели туда непременно попасть… Война казаков с Польшей первоначально вспыхнула именно для того, чтобы включить в реестр как можно больше казаков. По современным понятиям складывалась довольно забавная ситуация: военнослужащие, не поставленные на воинский учет и лишенные «пенсии», объявляют войну государству, при этом их главное требование — возьмите нас на службу в армию!
Еще появились на волне военных успехов и личные амбиции Богдана: он захотел основать свое государство — то ли Княжество Русское в составе Речи Посполитой, то ли независимое от всех Герцогство Чигиринское. Но начиналась эта война именно с личцой одержимости Хмельницкого, его личных обид на правящих в Польше магнатов, особливо на клан Вишневецких. Не могу не удержаться от констатации очевидного факта.
В общем, и к народу Богдан относился с таким же отвращением, как польская шляхта: после сражения под Берестечком (1651 г.) могилы казаков вырыли отдельно от могил крестьян-ополченцев, ведь казаки считали себя более высокородными, не быдлом и не хотели лежать вместе со «скотиной».