О русской грязи и вековой технической отсталости
Шрифт:
Зато мало кто из читателей сей массовой литературы слышал о Наталье Петровне Бехтеревой, внучке Владимира Михайловича, продолжившей его дело. В Институте мозга человека РАН в Петербурге проведены уникальные исследования, делающие приоритет России мировым, а наших зарубежных коллег — отсталыми отпрысками, которым еще двести лет учиться застегивать брюки.
В этом Институте под руководством Н. П. Бехтеревой ученые научились выделять участки головного мозга, отвечающие за те или иные реакции организма, за различные психические и физиологические функции. Настолько научились, что они могут лечить наркотическую или игровую зависимость... хирургическими методами. Стоит такая операция немало, но наркомана и правда могут вернуть к жизни, аккуратно «заморозив» небольшой участок его мозга. И все, личность человека сохраняется, а проклятой зависимости нет.
Как-то даже попал на
«Хирург Наталья из Ленинграда» делает в этом запутанном триллере невероятные эксперименты с человеческим мозгом, вокруг открытий русских врачей совершаются всевозможные преступления.
И в очередной раз становится обидно за нас: ну почему даже такого рода вагонная литература, где прототип Бехтеровой — лишь мелкий эпизодический герой, - и то пишется французом и о французах? Неужели не можем сами прославить своих замечательных ученых — хотя бы таким способом?
78
Вербер Б. Последний секрет. М., 2006.
А пока что идеи и открытия, составляющие наш исторический приоритет, благополучно воруют. Как и во многих других случаях, зарубежные ученые охотно присваивают наши достижения. А почему нет? У нас до сих пор ученый осознает себя как слуга общества. Как член профессионального сообщества, как - член корпорации, своего рода «цеха ученых». Он — часть образованного слоя, миссия которого—хранить знания, нести просвещение в массы.
Открыл что-то новое и интересное? Скорее поделиться, опубликовать, рассказать. И уж конечно постараться применить новое открытие для облегчения страданий больного, для излечения.
Так и Попов поторопился применять изобретенное им радио до того, как получил патент. Полезно же. Имеет значение для общества и государства.
А западный ученый не таков. Он человек практичный, вырос в обществе, где главный приоритет — не знание, не образованность, не абстрактная польза для общества, а деньги. Очень конкретные деньги. Он не столько просветитель, сколько предприниматель. Какой-то русский дурак рассказывает, как может резко продвинуть науку? Так надо быстрее присвоить и освоить его идеи. Что с воза упало, то пропало.
Н. П. Бехтерева. Доктор Наталья из романа модного француза Бернарда Вербера «Последний секрет» и наша Наталья Петровна Бехтерева - кажется, одно лицо. Вперед, к тайнам человеческого мозга!
В своей книге Н. П. Бехтерева не раз рассказывает о ситуациях вроде сложившейся после выхода в 1977 году книги «Мозговые коды психических процессов». Тут же, почуяв приоритет, а вслед за ним и запах денег, один зарубежный коллега, «знающий наши работы и цитирующий их в других своих исследованиях, здесь „обошелся" без нас. Ну что ж, надо не только работать, но и уметь бороться за сделанное...» [79]
79
Бехтерева Н. П. Магия мозга и лабиринты жизни. М., 2007. С. 232.
Наверное, бороться за сделанное и правда надо уметь. Но только почему ученые должны бороться? Где правоохранительные органы? Правительство? Увы, они все очень-очень заняты. Заняты совершенно другими делами.
Русские геологи — эволюционисты
Западный геолог - узкий специалист. Живое порождение классической науки, он отличный профессионал, знает и умеет многое, но в очень узком диапазоне. Специалист по добыче медной руды при бурении пород обнаруживает остатки древних животных и древнее русло реки. Так, нужно звать других специалистов: палеонтолога для определения костей и палеогеографа, чтобы разобраться с руслом реки.
Тем более западный специалист, как правило, не теоретизирует.
В царской и особенно - Советской России геолог сложился как широчайший эрудит, как носитель научной картины мира, как практик, исследующий земные недра для добычи полезных ископаемых, и одновременно - как теоретик, глобальный эволюционист.
Русские геологи дали миру нескольких специалистов, обеспечивших ее приоритет во многих областях знания. Особенно в области «теории Земного шара» и эволюции живых организмов и природы в целом. А. Л. Яншиным [80] и М. И. Будыко [81]
созданы учения об ископаемых климатах и ископаемых ландшафтах, при которых и в которых формировались залежи полезных ископаемых.80
Яншин А. Л. Эволюция геологических процессов в истории Земли. Л., 1988. Уроки экологических просчетов. М., 1991.
81
Будыко М. И. Эволюция биосферы. Л., 1984. Климат и жизнь. Л.,1971. Влияние человека на климат. Л., 1972. Изменение окружающей среды и смена последовательных фаун. Л., 1982. Будыко М. И., Ронов А. Б., Яншин А. Л. История атмосферы. Л., 1985.
И. А. Ефремов знаменит не только как блестящий писатель-фантаст. Еще в школьные годы, помнится, приходилось записываться в долгую очередь в районной библиотеке, чтобы получить на руки его залистанные сотнями рук драгоценные книги: «Лезвие бритвы», «Таис Афинская»... Недавно «переслушал» в аудиоформате когда-то в детстве прочитанный и показавшийся довольно скучным «Час быка». Сюжет традиционен для советской космической фантастики 60-х годов, когда все жили ожиданием галактического чуда: ведь только вчера вывели в космос спутник, а уже сегодня - человек в открытом космосе, астронавты на Луне, зонды-роботы летят на Марс... Значит, уже завтра наши корабли будут на световой скорости бороздить просторы Вселенной, а послезавтра — коммунизм, бесконечный прогресс науки, освоение одной галактики за другой... 60-е-начало 70-х -период феерического расцвета мировой фантастики, но скажем откровенно, при всех талантах Рэя Бредбери и бывшего нашего Айзека (Исаака) Азимова, Стенли Кубрика и Джорджа Лукаса ни одна литературно-киношная школа фантастики тех лет не давала такого ощущения уверенности в светлом завтра, безграничной веры в человеческий научный и нравственный гений, такого заряда добра и позитивизма, как советская. Я убежден, что и Беляев, и Ефремов, и Стругацкие, и Парнов, и Булычев на каком-то этапе искренне верили, что еще чуть-чуть — и человечество действительно шагнет в бесконечность Вселенной. Что мы, хорошо, пусть не в 1980-м, как обещает Никита Сергеевич (в это не верил даже сам Хрущев), так хоть в 2080-м - будем жить при коммунизме. Реальность оказалась намного циничнее...
Так вот, в ефремовском «Часе быка» земные космонавты оказываются волею судьбы на некой планете Тарманс. На Земле - естественно, давно уже коммунизм, на Тармансе - дикий по содержанию, но достаточно высокотехнологичный по форме капитализм. Наверное, для советского читателя, отдавшего лет 40 назад за кровный экземпляр «Часа быка» 20 кг макулатуры и заветный зеленый талончик, либо же подобно мне, высидевшего заветную книгу в городской библиотеке, перипетии сюжета могли показаться немного надуманными, но... перечитайте этот роман сегодня... И вы ужаснетесь, поняв, что Ефремов написал не фэнтези, не космическую сагу и не научно-фантастический гротеск. Он нечаянно создал остросоциальный и совершенно реалистический сюжет о... нашей современной жизни! Ибо его Тарманс далекого будущего - есть Россия после Беловежской пущи, есть Россия «лихих 90-х» и «вертикальных нулевых». Да что там говорить о Ефремове!
Перечитайте вдумчиво «Обитаемый остров» Стругацких. «Мир наизнанку» - не мы ли это сегодня? Не знаю, понимал ли Федор Бондарчук, что он взялся экранизировать (получилось, если не придираться по мелочам — ярко, зрелищно и попсово, что и нужно для киноблокбастера), но если смотреть на роман Стругацких сквозь призму сегодняшнего дня, то планета Саракш выглядить так трогательно знакомо, так издевательски, до рези в желудке по-нашему...
Ну ладно, давайте все-таки вернемся к нашему герою - Ефремову. Напомню, что он не только одаренный писатель-фантаст, но и по-настоящему большой ученый, создатель науки о закономерностях захоронений ископаемых растений и животных [82] .
В науке есть такое понятие: «индекс цитируемости». Это число ссылок на книгу, статью или открытие в работах других ученых. Если «индекс цитируемости» хотя бы 10 - это уже прекрасно, вы состоялись как самостоятельный исследователь. У Ефремова «индекс цитируемости» превысил 30 тысяч.
82
Ефремов И. А. Тафономия и геологическая летопись. М., 1950.