О с Г 2

Во дворце перед тем, как идти на траурную церемонию, лорд-канцлер собрал приближенных и ждал только Сергея.

— Не хочу лезть, граф, в твою личную жизнь, но скажи, ваши отношения с принцессой наладились?

Тот опустился на кресло, брякнув рапирой.

— На днях свадьба. Подробности нужны?

Во внимательных глазах канцлера промелькнула ирония, тот явно заметил круги под глазами и другие признаки, свидетельствовавшие, сколько усилий пришлось приложить подчиненному для укрепления отношений.

— Опустим их. Грех говорить, пока усопшие еще не отпеты и не погребены, но для траура нет времени. Англичане приближаются. И если двое сумели натворить столько дел, что будем делать с целой экспедицией?

— Если нужно, будем воевать. За ингрийцев ручаюсь — в строй станут даже женщины и подростки, — заверил Люк.

— Нам не нужны женщины и подростки в качестве жертв, — возразил Сергей. — Выход вижу один: надо британских посланцев, когда приблизятся к Гее, послать нахер. На то они и посланцы. Но не просто от имени империи Киенны. И Солана, и все другие державы планеты должны узнать — только твердость спасет их от оккупации.

— Времени мало, — усомнился Рей.

— Так как конспирация полетела к чертям, я вызываю челнок для полетов на станцию, топлива в нем хватит. Флаер еще есть, заржавел, небось. Как только принцесса вступит на трон, она подпишет письма ко всем, так сказать, коллегам. Многого от них не надо — подтвердить, что считают себя полновластными государями на свои земли, воды, недра. И даже на воздух над головой. Делиться ни с кем не хотят, все свободны вчера. Да, будут трудности. Предвижу территориальные споры — кто-то захочет под шумок урвать соседнее баронство-другое, ну и пусть! Главное, чтобы на Гее не осталось ни миллиметра ничейной земли. Даже снега на полярных шапках.

— Сам полетишь на челноке — развозить письма? — даже для Хорхе подобная инициатива казалась излишне экстравагантной.

— Думаю, мы с принцессой нанесем визит императору Соланы, все же крупнейшая держава западного полушария, к тому же их монарх, несмотря на расстояние, уважительно относился к Бодуэну. Пусть познакомится с преемницей. В остальные столицы пусть летят птенцы гнезда Эдуарда, наша золотая молодежь. Все равно, спектакли ставить пока некому.

— У меня предложение, — подал голос Антуан. — Как выгоним англичан, нужен профессиональный театр. Газеты пора выпускать, пока нет телевидения и интернета.

— Правильно! Женюсь и подскажу принцессе назначить тебя министром культуры, Антуан. Легче и титул будет выхлопотать, тебе же обещано.

— Спасибо, ваше сиятельство!

— Скоро буду просто «Серж», от титула намерен отказаться. Чую сердцем, британские здесь больше не котируются. А тебя, Антуан, попрошу, прикажи мне подать двойной кофе без сливок и сахара. Мне в карауле у гробов стоять, а я на ходу засыпаю.

В первой десятке караула оказался Пуатье.

Перед заступлением на пост он шепнул Сергею:

— Ваше обещание в Шанси… Или как всегда — потом, потом?

— Капрал, ты хорош, только когда стреляешь. Потому что все остальное время жалуешься.

— Жизнь у меня такая, ваше сиятельство. Мало в ней хорошего.

— Ладно тебе, нытик. Принцесса сама спрашивала — кого наградить из вчерашних. Ты первый в списке, после Рея и меня, главный вдоводел.

— Кто?!

— Сколько баронских жен ты сделал вдовушками, не считал? Жизнь у нас такая, Пуатье, сам только что сказал. Выбирай баронство, хочешь — с вдовушкой, хочешь — бери девицу. Чтобы что-то получить, надо сначала убить прежнего хозяина.

— Везде так. И всегда.

— Нет. Даже здесь многое переменится, скоро. Я стану принцем-консортом, надеюсь, к законному мужу Ее Императорское Величество будет прислушиваться больше.

Капрал некоторое время переваривал услышанное, потом, стесняясь, спросил:

— Мадам Леа перевезете в Киенну?

— Не думаю. Им с Тибальтом и в Шанси хорошо.

— Но она все равно останется машери?

— Она в любом случае останется матерью моего старшего и пока единственного сына. Ты к чему клонишь? Признавайся!

— Да какая разница, у вас полные права на нее.

— Запал, значит, — Сергею захотелось хлопнуть Пуатье по плечу, но здесь это не принято. — У тебя хороший вкус. Но пойми, она — не лошадь, я не могу продать ее тебе, переписать на тебя договор.

— Понимаю…

— Да перестань нудеть! Завтра дуй к сотнику, сошлись на меня и испроси себе отпуск на десять дней. Поедешь в Шанси, там и устраивай личную жизнь.

— Вы не передумаете? А как же… — насколько быстро капрал управлялся с автоматом и с командованием отрядом, настолько был тугодум в остальном. — А скока вы ей платите?

Сергей назвал сумму, и печальные усы Пуатье обвисли совсем.

— Будешь скулить, не получишь и баронства. А оно, между прочим, даже средненькое, дает несколько сотен в год, а то и тысячу. Вот что. Я не снижу содержание Леа ни на грош при двух условиях — ты с ней венчаешься в церкви и растишь Тибальта до шести лет, но парень должен знать, кто его настоящий отец. Потом я его заберу в Киенну.

— Спасибо, ваше сиятельство!

— Не спеши целовать мне руки, — Сергей брезгливо отдернул правую. — Если Леа не согласна, наш с тобой договор не вступает в силу. Один совет: улыбайся. Она, как и я, не любит пессимистов. Все! Идем к гробу.

***

Средний транспортный корабль, принадлежащий Форин-Офис правительства Его Императорского Величества, вышел из точки перехода в шести световых часах от Геи. Оружия для битвы в космосе он практически не нес. Но несколько атмосферных штурмовиков и рота космодесанта на борту корабля прекрасно соответствовали древней доктрине: «война — продолжение дипломатии иными средствами».

Министр иностранных дел империи, решившийся на вояж к этой довольно проблемной, хоть и перспективной планете, первым делом спросил у офицера, возглавлявшего военную часть миссии:

— Полковник, есть свежие донесения от агента Джейн?

— Нет, сэр. Я приказал доложить о текущей ситуации. Ответ ожидается в течение тринадцати часов. Прошу учесть время прохождения сигнала до Геи и обратно.

— Хорошо, Джордж. Поскольку пространство и время перестали играть в чехарду, предлагаю выпить чаю. Где наш флот, там и добрая старая Англия.

Министр слыл поклонником викторианской эпохи и даже заказал себе трость в стиле лондонских денди XIX века, а свой несколько расплывшийся вид объяснял, что к полноватым улыбчивым людям больше доверия, они не выглядят опасными. Полковник же придерживался космофлотских традиций — минимум лишнего телесного груза в боевом скафандре.