О том, что сильнее нас
Шрифт:
Телефонный разговор был ничуть не менее сумасшедшим, чем все события последних месяцев. Буквально на первой моей фразе – Катя чуть не подавилась, и вдруг продолжила абсолютно изменившимся голосом:
– Слушай, я не знаю, что ты сейчас обо мне подумаешь… Но… Как ты отреагируешь, если я спрошу, что ты делаешь сегодня?
– Тебя в гости жду.
– Даже так? Прямо и в лоб?
– А ты против?
– Да, против. Всегда. Но не сейчас. Встречай на автобусной остановке ровно через час.
– Договорились. Обратно в Интернет меняться фотками, наверное, не полезем, так что опознавай ты, тебе проще. На мне будут усы и очки. Не перепутаешь.
– Так неинтересно. Это ты не перепутаешь ( смех). Смотря на выходящих из автобуса — не прозевай красавицу с самыми роскошными рыжими волосами, которые ты когда-либо видел.
Разумеется, я был готов к тому, что прожду на остановке час, а девушка не появится. Равно как и к тому, что появится мымра, хотя судя по разговору — такая, что попить чаю да потрепаться всяко интересно будет. Не
Я таращился на неё как последний идиот и боялся подойти. Такого не бывает. Это — явный розыгрыш. Подошла сама, взяла под руку…
Дома я её долго и вкусно кормил. Хотя непросто это было. Я специально имел в виду закупить еду для ужина по дороге — выбирая совместно. Так ведь на любой вопрос о том, какой кусок предпочтёт, следовал ответ, что предпочитает старую добрую варёную колбасу, которая из туалетной бумаги делается. Пришлось на пряностях отыгрываться. Есть у меня друг узбек, который торгует пряностями. Он всякий раз, перед каждым покупателем, разворачивает целое театрализованное представление, а если это я с девушкой, то представление в трёх отделениях. Пробило. После просмотра спектакля по подбору пряностей, подбор куска мяса уже пошёл более творчески. Итак, привёл домой, начал кормить… Говорил, говорил, говорил… Не делая секрета ни из того, что я её откровенно боюсь, ни из того, в какой я пакостной ситуации нахожусь сам. Наверное, тем самым предупреждал, что толку из меня – гораздо меньше, чем может показаться по моему внешнему виду, осколок я от того, чем в принципе должен быть. Она — пила чай и смеялась. Смеялась и пила чай. Практически ничего не говорила. Только задала несколько каких-то совершенно несущественных вопросов. В воздухе опять сгущалась такая же вибрация. Опять без явно читающегося физического влечения. Опять без читающихся чувств. Снова что-то мне незнакомое и непонятное.
Мы сидели не рядом, а через стол — я слишком боялся и стеснялся. Но в некоторый момент — не удержался. Нет, не то, о чем вы подумали. Я протянул руку через стол только для того, чтобы потрогать её волосы и убедиться, что они настоящие. Более того – сказал об этом желании вслух. Идиотизм, да? Так не более, чем остальное… Абсолютно для меня неожиданно — Катя плотно прижалась к моей ладони щекой. Все мышцы её тела напряглись и пришли в движение. Хотите верьте, хотите нет, но с её платья сами собой, безо всякой помощи моих или её рук, только от вот этого напряжения мышц, отскочили то ли две, то ли три пуговицы. Минуты три так и сидели, а потом я начал подниматься, чтобы обойти стол и пристроиться рядом. Я ещё не успел встать, как Катя уже попросила выключить свет, а когда я подошёл к дивану — она уже успела раздеться.
Ничего подобного я не видел никогда в жизни. И никогда в жизни не чувствовал такого стыда. Она меня переигрывала, а я слишком привык быть ведущим. Она заводилась за полсекунды, от одного прикосновения к любой части тела. Судорожно изгибалась под невообразимыми углами… Её дыхание звенело на всю квартиру и обжигало на расстоянии. А я — так ничего и не смог. Не умею я заводиться с такой скоростью. Слишком прочно во мне сидело, что женщина всегда заводится медленнее мужчины, и слишком долго я учился тому, чтобы сдерживаться, дожидаться… Когда она меньше чем за секунду выходила на готовность, а у меня ещё только-только начиналось пробуждение — моё желание гасло, не успев развиться. Ну нельзя же так опережать события!
В «антрактах» между неудачными попытками мы начинали разговаривать на совершенно удивительные темы. Катя вдруг начинала вещать о том, что вот, мол, как удивительно, что она ни разу в жизни не подцепила ничего венерического. Я спрашивал, а что в том удивительного? Она отвечала, что удивительное в том, что ни разу в жизни принципиально не пользовалась резиной, а мужчин у неё было много, но об этом она когда-нибудь потом расскажет. Я спрашивал, почему у нас всё так странно и так быстро началось, — она снова отвечала, что потом узнаю. Она спрашивала о других девушках, я честно отвечал — и она тут же говорила, что не хочет быть какой-то там десятой, а хочет быть единственной. Я спрашивал, зачем в последнее время очень многие девушки, как и она, начали брить лобок, неудобно же так, колюче, — она начинала рассказывать, что раньше она там вообще причёску ирокез учиняла, да ещё и в зелёный цвет красила, а потом вдруг волосы стали ей неприятны… Удивительно — но я не видел обиды даже при столь сокрушительном обломе. Да и вообще удивления достойно, как всех девушек, которые в то время у меня появлялись, могло устраивать, в какой я форме. По моему глубокому убеждению, каждая из них должна была сбегать
после первой же попытки. Ну ведь ни на что не пригоден был, по большому-то счёту. Почему-то не сбегали. Загадка.Я очень надеялся, что ближе к ночи мы всё-таки научимся попадать в ритм друг другу. Как-то само собой разумелось, что она останется. У неё в сумочке оказался и домашний халатик, и всё про всё необходимое, чтобы здесь застрять. То есть — знала заранее. Как? Откуда? Но вечером вдруг оделась и ушла. Попросив не обижаться и строго-настрого запретив провожать.
А на следующий день — появилась в замаскированном виде в том же самом чате, где мы познакомились, следила за моей реакцией на других девушек. Когда же я её вычислил — созвонились опять. Разговор получился совсем странным, в нём не было ни одной из ожидавшихся тем, а те, что были — были настолько виртуальны… Осталось прочное ощущение, что больше она не придёт.
Звонок в дверь. Состояние полного обалдения.
– Здравствуй. Гм… Слушай, мне ужасно неудобно. Но тебя не было целую неделю, и я за это время успел другую девушку себе завести… И даже, кажется, успел расстаться с ней обратно.
– Вот и правильно. Так и следовало сделать.
Отодвинув меня, пребывающего во образе статуи, Ника спокойно снимает дублёнку, проходит в комнату и располагается. Интересно, можно ли чувствовать себя бльшим идиотом? Пожалуй, даже приснопамятное поедание втроём одной кефали, когда напротив меня, плотоядно улыбаясь и источая утончённую вежливость, сидели Александра с Аллой, здесь меркнет. Я не знал, что говорить, куда девать глаза, в какой узел завязать руки, чтобы не мешались…
Через пару дней Ника опять исчезла, и опять было твёрдое ощущение, что это я её не удержал, и что это — насовсем. Но на этот раз на душе было спокойно. Происходящее было настолько абсурдным, что самоё мысль о том, что подобный ход событий можно нарушить, что им можно управлять, — казалась ересью. Событиями управляла, как тогда на Железных Воротах, чья-то мощная рука, и силы в той руке были космических масштабов. Можно было лишь смириться и ждать, надеясь на то, что, как и в тот раз, всё, что происходит, — не ко злу.
Впрочем, часом позже я позвонил Наталье и пожаловался на маразм, крепчающий по экспоненте, заодно попросив разведать насчёт Ники, как всё это с её точки зрения выглядит. Пока разговаривали — зазвонил мобильник. Женский голос, практически не опознающийся из-за искажений каким-то странным эхом, а, как через минуту выяснилось, ещё и тем, что звучал не только из мобильника, но и из-за двери, спросил номер моей квартиры. Бросив обе трубки, я метнулся открывать. Земля ушла у меня из-под ног.
– Катя?
– Ну да. А ты кого-то ещё ждал?
На этот раз она отказалась даже от еды и чаю. Пребывая в какой-то прострации, она сидела на диване, мусоля единственную рюмку кагора. Пять, десять, двадцать раз я подкатывался со всех возможных сторон в попытках вывести её на разговор. Три, пять, десять раз спрашивал, что случилось. Она пресекала попытку каким-либо совершенно сторонним контрвопросом и, не слушая ответ, опять погружалась в раздумья. Полчаса, час…
– Хорошо. Я расскажу тебе всё, что ты хочешь знать. Наверное, мне всё равно, что ты обо мне после этого будешь думать, хотя надеюсь, что поймёшь. Тебе тоже бывало плохо. Когда-то, давным-давно, мне было двенадцать лет. Соплюшка, в общем. И была ужасно влюблена. Впервые в жизни. В человека, который был гораздо старше меня. Не имеет значения, кто он такой. Он о моей влюблённости не знал тогда и не узнал никогда, не сложилось. Не сложилось потому, что меня тогда поймала и изнасиловала компания дворовых парней. После этого я не смогла смотреть ему в глаза, обходила стороной. А потом он исчез, и я никогда больше о нём не слышала. А сейчас — будет тебе и объяснение первой половины всего того, что тебя удивило. У тебя — его голос. Когда я услышала тебя по телефону, я чуть было со стула не упала. И через секунду уже знала, что не смогу иначе, что поеду к тебе, как только пригласишь, и что никакие силы в мире не удержат меня от того, чтобы оказаться с тобой в постели. Потому и взяла с собой и ночной халатик, и остальное, потому и пыталась отговорить тебя от идеи пир устроить. Теперь о прочем. Тогда, после его исчезновения, я на себя просто забила. Я откровенно блядствовала. Спала с каждым, кто предложит. Мне всё на свете было безразлично. Эх, если бы ты видел меня пару лет назад… Это сейчас я потолстела из-за проблем с гормонами после аборта. Вытащила меня тогда новая влюблённость. Появился парень, красивый, бестолковый, но с очень прикольными повадками. Я влюбилась. Он меня тоже любил. Прожила с ним более года. В начале весны залетела. У меня был выкидыш, я даже не успела ему сказать о беременности. Потом залетела снова. Сказала. А он оказался не готов. Вместо того, чтобы думать о будущем, начал рыться в прошлом, нарыл про то, как я блядствовала. Дальше он вообще перестал меня называть по имени, а только блядью. В некоторый момент я не выдержала. Сделала аборт на четвёртом месяце и рассталась с ним. Придя в себя, да и то не полностью, проблем со здоровьем у меня целая куча теперь, я осталась в депрессии. И тут появился ты. Я вовсе не обиделась, что у нас тогда ничего не получилось. Просто на следующий день я понаблюдала за тобой в чате и решила, что всё-таки ты не тот человек, какой мне нужен. А дальше — опять появился тот мой бывший парень. Уже три дня, как он подкарауливает меня у подъезда и около института, оборвал все телефоны… Говорит, что успел обзавестись гражданской женой, но вдруг понял все свои ошибки, готов её выгнать, вернуться ко мне, прощения попросить… Вот я и пришла к тебе опять.