О вас, ребята

Паша не знал ширины брода.

— Сейчас я проверю! — вызвался он.

Но Алексей Александрович остановил его.

— Это потом!.. Допустим, брод достаточно широк. Как же ты думаешь засыпать глубокие места?

Увидев, что учитель одобрительно относится к проекту освоения Кленовика, ребята заговорили наперебой. Одни предлагали таскать песок и землю на носилках, другие стояли за то, чтобы построить большой плот и на нем перевозить грунт. Паша и здесь оказался находчивее своих товарищей.

— Выпросить бы лошадь с телегой! — мечтательно сказал он. — Но нам не дадут! Вот если бы вы…

* * *

Председатель колхоза охотно выслушал Алексея Александровича и сказал:

— С лошадьми у нас туго, но… Под вашу личную ответственность…

Вот так и получилось, что утром в воскресенье к правлению колхоза, где временно в задней пустовавшей комнате поселился Алексей Александрович, подкатила телега. Правил Вася Щекин. Сзади него сидели пять девчат с лопатами. Учителю освободили самое удобное место. Каурый жеребец послушно свернул на дорогу, ведущую к Степанцу.

А на озере уже производились исследовательские работы. Мальчишки, с Пашей во главе, пришли сюда пораньше и «прощупывали» ширину брода. По бокам ставили вешки — втыкали в дно высокие жерди, вырубленные тут же, на берегу.

На острове горел костер. Ребята по очереди подбегали к нему погреться. Из котла, подвешенного над огнем, вкусно пахло ухой. Рыбу еще вчера наловил Паша, а варили уху Петухов и Кукушкин.

— Как только дотянем вешки до острова, так обедать будем! — говорил Паша всякий раз, когда ему казалось, что усердие ребят ослабевает.

Сам он давно не вылезал из воды, и руки у него посинели, но зато работа двигалась споро. Воткнутые в дно жерди образовали довольно широкий прогон, вполне достаточный для прохода стада. До острова оставалось метров двадцать, когда из леса донеслось глухое постукивание колес и на берег озера выкатилась телега. Ее встретили радостными возгласами. Кто-то из ребят замахал вешкой.

У Петухова не было в руках никакой палки. Он схватил с котла крышку, махнул ею, подпрыгнул и… нечаянно стукнул коленом по рогатине, на которой держалась поперечина с котлом. Рогатина покосилась и упала.

Котел боком шлепнулся в костер. Уха вылилась и зашипела на угольях.

Петухов и Кукушкин одновременно ахнули и уставились друг на друга.

В это время Вася Щекин, сложив ладони рупором, крикнул:

— Выходи на берег! Короткое совещание! Все выходите!

— Бежим, — сказал Кукушкин. — Скажем, что без нас свалилось!

Петухов согласился.

— Верно! И никто нас винить не будет! Мы-то здесь при чем? Нас позвали! Скажем, не надо от дела отрывать! Щекин и виноват будет! А?

— Конечно! — ответил Кукушкин. — Понадобилось ему это совещание! Бюрократ какой нашелся! Бежим!..

Друзья побежали к броду. Они ловко придумали свалить вину на Васю, но радости от своей выдумки почему-то не испытывали. Когда все собрались вокруг Алексея Александровича и Щекина, только у Петухова и Кукушкина были довольно кислые лица.

Вася поднял руку.

— Внимание!.. Будем говорить с цифрами в руках. На работу вышло шестнадцать человек. Нет одного: Свахина! Он и прошлый раз в воду не полез, а ушел домой, пока мы на острове были. Это я уже потом сообразил! Но о Свахине поговорим особо. А сейчас давайте распределимся. Бригада Паши ставит вешки — девять человек. Двух девочек переправим к костру — пусть уху доваривают. А Петухову и Кукушкину нечего там лодырничать! Они пойдут в мою бригаду — землю на телегу грузить. Ясно? Перерыв в двенадцать часов.

— И обед тогда же! — подсказал Паша. — По две рыбины на брата! А Алексею Санычу — налим! Во какой! Я его вчера под корягой зажал! Еле вытащил!

Петухов страдальчески посмотрел на Кукушкина и вдруг сказал:

— Не будет обеда… И налима не будет… Я пролил все… Нечаянно…

Если бы не смиренный вид, Петухову намяли бы бока. Но он стоял с опущенной головой, несчастный, бледный. И гневные глаза ребят уставились на Кукушкина. Он попятился, растерянно посмотрел на Алексея Александровича и заплетающимся языком произнес:

— Так получилось… Разлили… Больше не будем…

Учитель выручил провинившихся.

— Я считаю, что по такому случаю не грех и поголодать.

Ребята не видели ничего такого, что могло бы оправдать Петухова и Кукушкина. Тогда учитель объяснил:

— Вспомните басню Крылова… После сегодняшнего случая мы твердо можем сказать: Нет! Иван Андреевич писал не про наших ребят! Наши Петухов и Кукушкин — люди честные, принципиальные. Мы сейчас в этом убедились!.. Что касается обеда, — мы с девочками подумаем…

Увлеченные делом ребята забыли происшествие с ухой, а два друга помнили о нем весь день.

Кукушкина мучил вопрос: почему Петухов сознался? Ведь они так хитро придумали! Не подкопаешься! А он взял и сказал! Но Кукушкин не осуждал этот поступок. Где-то в нем жила тайная уверенность, что и он сам сегодня не сумел бы довести до конца задуманное. Не хватило бы духа врать ребятам.

До обеда расставили все вешки, подвезли и высыпали в озеро пять телег песку. За это время Вера — та самая девочка, которая писала сочинение о Свахине, успела сбегать в деревню и принесла из комнаты Алексея Александровича три банки мясных консервов и несколько килограммов картофеля. В котле забурлил суп.

За обедом вспомнили уху. Кукушкин и Петухов услышали немало шуток по поводу их неудавшейся поварской карьеры. Но шутки были необидные, добрые.

* * *

Две недели ребята с Алексеем Александровичем в свободное время работали на озере. Наконец глубокие места были засыпаны. Наступил день, когда по пастушьему рожку, прозвучавшему в пятом часу утра, проснулся и вышел на улицу весь пионерский отряд.

Мальчики и девочки были в галстуках.

Стадо, подгоняемое нетерпеливыми возгласами ребят, пыля и мыча, пошло по деревне. Заскрипели ворота хлевов. Женщины выгоняли своих коров, которые паслись вместе с колхозными. Маленькую бодливую коровенку выгнала на дорогу и мать Митяя Свахина.

Вася Щекин подошел к ней.

— Тетка Марфа! Сегодня на новое место идем. Буди Митяя — он должен помочь!

Марфа Свахина спросонья не поняла.

— Чего помочь-то? Пастух заболел, что ли?

— Пастух здесь, но гонит стадо на новое место! Осваивать его нужно! Не пришлешь Митяя, — и корову не примем: будет голодная стоять в хлеву!

Свахина поняла, что может остаться без молока. Она махнула рукой и ушла в избу.

Митяй появился на крыльце, когда стадо уже миновало деревню. Корова Свахиных обиженно стояла посреди дороги и сердито мычала, стараясь зацепить Щекина кривым зазубренным рогом. Но Вася, вооружившись хворостиной, не пускал ее дальше. Увидев Митяя, он сказал: