О вкусах не спорят, о вкусах кричат
Шрифт:
Спорить я не стала, потому что если Ринтар обратился частично, то Зулор уже перекинулся полностью. Сказать, что это было жутко, значит, ничего не сказать. За дверь нас вынесло мгновенно. Немного отойдя и усыпив охрану, я закрыла Кае рот рукой, чтобы она нас не выдала.
– Умеешь вплетать тьму? – спросила я почти беззвучно.
Она просто закивала головой.
– На счет «три»…
И, отсчитав, начала творить заклинание, которое оплело всю дверь. Дождавшись, когда Кая закончит вплетать свою тьму, я его активировала и начала подслушивать разговор.
…потерял контроль…
– Зулор,
– Я не понимаю…
– Все ты понимаешь! Ты подверг мою невесту опасности и теперь говоришь «не понимаю»? Сейчас не та ситуация, когда можно бегать от себя.
– Хорошо, мое животное признало эту… Каю моей женщиной! Это – моей женщиной! Да я поверить не могу.
– Насколько признало?
– Я думаю, полностью.
– Тогда в чем проблема? Почему ты ведешь себя, как последний свинорыл?
– Как это – в чем проблема? Да кто я и кто она?
– Она, между прочим, ближайшая подруга будущей императрицы.
– Да… Но ты ее видел? Да к ней же подойти страшно! Через некоторое время я стану главой самого влиятельного рода, после императорского, и женюсь на страшиле? Ты подумал обо мне?
– Ты заботишься о том, что скажут люди?
– Нет, я забочусь о том, как я буду с ней спать, если весь ее вид внушает мне отвращение. В конце концов, как будут выглядеть наши дети!
– Зулор, ты меня разочаровываешь!
– Я тебя разочаровываю? Тебе хорошо говорить, твоя невеста не страшная – по крайней мере, не в плане внешности. Не мне тебе говорить, как важно, чтобы женщину приняла не только животная натура, но и человеческая!
– Меня бы это не остановило. И ты верно заметил: ты будущий глава одного из сильнейших родов после моего и, следовательно, у тебя очень сильное животное. Ты не имеешь выбора!
– Я ждал три тысячи лет и еще столько же подожду.
– А толку-то? Не мне тебе говорить, что это, возможно, твой единственный шанс. Но решение принимать тебе. Только одно я должен тебе сказать: если провалишь операцию, то ты, будущий глава, всю оставшуюся жизнь будешь работать с навозом, ты это понимаешь?
– Да.
– И если из-за своих эмоций навредишь Натаниэлле, я тебя на шпиль резиденции насажу, тоже понимаешь?
– Да, мой принц. И я не знаю, что мне делать, просто не знаю…
– В этом я тебе не советчик, это решение каждый темный в своей жизни принимает сам.
Пойди и выпей яду, коз-з-зел!
Подслушивать дальше не имело смысла, все интересное я уже услышала и развеяла заклинание.
В это время, деактивировав свою тьму, Кая зажала себе рот рукой и начала оседать на пол. Подхватив девушку и пассом руки приведя охрану в порядок, я потащила ее в свою комнату, приказав страже никого не впускать, а то в пыль развею.
Подойдя к Кае, съежившейся в углу, я не знала, что сказать.
– Может, ты хочешь поговорить?
– О чем говорить? О том, что темный мужик, прожив три тысячи лет без женщины, готов прожить еще столько или даже больше, только чтобы не ложиться со мной в постель?
Что тут скажешь? Друзьям я в этих вопросах никогда не лгала и начинать не собиралась. Беда будет.
Она сидела, обхватив свои колени руками, ее застывший взгляд был направлен перед собой.
Девушку всю трясло – так больно ей было. Наверное, ее болью можно было наполнить самое глубокое озеро.– Так, пойду-ка я за чаем.
Я отошла только на минутку, чтобы сообщить охране приказ о чае и сладком, и тут же вернулась… но Каи уже не было. Пометавшись по комнате, я побежала в лабораторию и увидела, как она пьет из пузырька с надписью «Яд». Метнулась к ней, но не успела и отобрала уже пустую бутылочку.
Повернувшись ко мне, Кая совершенно спокойно спросила:
– Скоро должно подействовать?
– Не знаю…
– Пойдем полежим.
Я мимоходом отметила, что Кая стала обращаться ко мне на «ты».
Улегшись на кровать, мы разместились поудобнее, и я начала слушать ее предсмертный рассказ, который включал в себя все мельчайшие подробности ее жизни. Под утро она затихла. Посмотрев на нее, такую спокойную и неподвижную, я отправилась в свою лабораторию за успокоительным. У меня было ощущение, что меня окунули в кипящее масло: столько боли, отчаяния и страха на меня вылили за эту ночь. После такого пересматриваешь свои взгляды на жизнь и благодаришь бога за своих кошмарных родителей.
Потом я отключилась.
Утро началось с того, что кто-то тормошил меня за руку. Еле открыв глаза, я увидела над собой склоненное лицо Каи, которая пребывала в крайнем удивлении.
– Почему я жива?
Некоторое время просто смотрела на нее, пытаясь понять вопрос, потом спросила:
– А не должна?
– Я же вчера отравилась!
– Чем?! – мгновенно подскочила я на кровати.
– Ядом у тебя в лаборатории.
– Тьфу, напугала! Я думала, что-то серьезное. И охота с утра пораньше рефлексировать…
– Но… что было в той бутылочке?
– Мое новое зелье. Я его только разработала, но пока не тестировала, до тебя.
– Э-э-э… До меня не тестировала?
– Не успела, началась эта ловля шпиона.
– А почему на нем была этикетка «Яд»?
– Чистой посуды не было, взяла первую попавшуюся бутылочку, планировала перелить, как только протестирую.
– И что теперь со мной будет?
– Ну посмотрим… В любом случае все к лучшему.
– К лучшему?!
– И ядом не отравилась, и подруге помогла. Не думаю, что ты cтала бы пробовать его добровольно. А раз мне не пришлось тебя откачивать, значит, это перспективный проект, которым мы с тобой и займемся, если не состаримся, разыскивая этого шпиона.
– Это мало меня утешает. Почему ты так смотришь на меня?
– Твое поведение изменилось. То ли это последствия сделанного мной зелья, то ли тебе просто надо было выговориться.
Тут она покраснела и округлила глаза.
– О боже, я же тебе такое рассказала о себе!
– И что?
– Стыдно.
– Тебе нечего стыдиться того ужаса, ведь ужасное делала не ты. Но эта тема подводит нас к тому, что случилось ранее. И Зулор, я тебе скажу, попал!
– Не надо…
– Что надо, а что нет, я уж как-нибудь сама решу. Когда ты принесла мне клятву, то приняла на себя обеты и обязанности. Насчет обетов ничего тебе не скажу, но обязанности есть и у меня. К тому же ты мой друг, и совокупность всего этого сделает жизнь де Нарха невыносимой. Он был бы уже мертв, если бы не был нужен Ринтару и не являлся другом его детства.