О Вячеславе МенжинскомВоспоминания, очерки, статьи
Шрифт:
участников Октябрьской
революции. М., 1957,
с. 19–30,
В ДНИ ВЕЛИКОЙ БУРИ
Такая жизнь…
В ней славою страны многоязыкой
Сияет, воплощенный до конца
Знак преданности Партии великой,
Знак страсти пролетарского борца.
A.
В ночь на 25 октября 1917 года и весь этот день отряды красногвардейцев, революционных солдат и матросов, возглавляемые представителями Военно-революционного комитета, захватывали почту, телеграф, вокзалы, министерства, военный штаб и другие центры Петрограда. Были заняты также Главное казначейство, Экспедиция заготовления государственных бумаг и Государственный банк.
Государственный банк помещался в большом трехэтажном полукруглом здании, с обширным двором, отгороженным от улицы массивной высокой решеткой. Здание это находилось на Екатерининском канале (ныне канал имени Грибоедова), № 32, напротив маленького, красивого Банковского моста. Другой своей стороной оно выходило на Садовую улицу, от которой его тоже отгораживала решетка. Банк охранялся местной командой, в которую входило 125 человек. При Временном правительстве охрана банка была усилена взводом солдат Семеновского полка.
В ночь на 25 октября комиссар Военно-революционного комитета Гвардейского флотского экипажа получил от комитета предписание № 1372 за подписью председателя ВРК товарища Подвойского и секретаря т. Антонова занять главную контору Государственного банка на Екатерининском канале к 6 часам утра. Предписание было выполнено точно.
В 6 часов утра к зданию банка подошел отряд моряков Гвардейского флотского экипажа (около 40 человек). Часовой у ворот при виде вооруженных матросов несколько растерялся. Разбудили взводного охраны, который быстро нашел общий язык с комиссаром Военно-Революционного комитета.
Большевистский отряд матросов был впущен на территорию банка без сопротивления со стороны охраны. Моряки расставили свои караулы у входов и выходов, у кладовой, у городских телефонов и т. д. В банке установилась двойная охрана. Приходящие на работу чиновники Госбанка должны были предъявлять пропуска революционным морякам, которые тщательно их проверяли! Возникавшие инциденты улаживались с помощью солдат местной охраны, которые помогали морякам…
Около 3 часов дня 25 октября в министерство финансов (Мойка, 43) пришел Вячеслав Рудольфович Менжинский — член партии с 1902 года, один из закаленных представителей ленинской гвардии. Тов. Менжинский сообщил о низвержении Временного правительства и заявил, что он, как временный комиссар Военно-революционного комитета, уполномочен заведовать этим министерством.
Чиновники министерства позвонили по телефону и Зимний дворец, где спасалось Временное правительство, и связались с министром финансов М. В. Бернацким. Министр командировал из Зимнего дворца своего заместителя А. Г. Хрущева. Явившись в министерство, последний заявил чиновникам, что Временное правительство еще не арестовано, и предложил распоряжений Менжинского не выполнять.
Так началось сопротивление финансовых чиновников Советской власти. С каждым днем оно становилось все более яростным, превращалось в злостный саботаж. Саботажниками руководили открытые и подпольным контрреволюционные центры; их тайно финансировали банкиры…
26 октября банкиры решили обеспечить всех чиновников трехмесячным содержанием при условии полного неучастия их в какой бы то ни было государственной и административной работе при Советской власти. В тот же день служащие Госбанка, Экспедиции заготовления государственных бумаг, Главного казначейства по призыву образовавшегося стачечного комитета объявили забастовку в знак протеста против появления комиссаров. Частные банки тоже весь день были закрыты. Служащие министерства финансов также приняли предложение банкиров и вынесли решение не исполнять своих обязанностей и не передавать их представителям Советской власти.
В Смольном стало известно, что саботаж финансовых
и банковских работников не дает возможности рабочим получить заработную плату, тормозит работу продовольственных организаций. Вечером 26 октября Военно-революционный комитет обратился ко всем служащим Экспедиции заготовления государственных бумаг и Госбанка с предложением не прерывать своих обычных занятий. «Внесение хаоса и дезорганизации в работу в революционное время, — говорилось в воззвании, — совершенно недопустимо. Всякое нарушение революционного порядка будет сурово караться».Предупреждение Военно-революционного комитета, однако, не возымело действия. 27 октября служащие Госбанка продолжали забастовку, и он был снова закрыт. Руководители Госбанка во главе с управляющими. П. Шиповым, выполняя постановление стачечного комитета, заявили приехавшему в Госбанк Менжинскому, что они не признают новой власти и станут выполнять свои обязанности только в том случае, если комиссары не будут вмешиваться в работу банка…
27 октября состоялось заседание Центрального правления Кредиттруда [42] . Товарищ Менжинский и председатель Военно-революционного комитета товарищ Подвойский явились на заседание, чтобы объяснить необходимость открытия банков и призвать к этому служащих. Руководители Кредиттруда, проводя линию банкиров и контрреволюционных центров, не разрешили комиссарам присутствовать на заседании. Они заявили комиссарам, что чеки на заработную плату рабочим будут оплачиваться, что же касается «соображений общегосударственного характера», то правление станет выполнять директивы только «Комитета спасения».
42
Так назывался профсоюз служащих кредитных учреждении, во главе которого стоял совет уполномоченных. Президиум совета состоял из эсеров и меньшевиков.
В субботу (день выдачи заработной платы) 28 октября банки вновь открылись только на один час. Так же как и накануне, подавляющее большинство предприятий денег на заработную плату не получило.
По прямому указанию «Комитета спасения» на общем собрании служащих Госбанка 28 октября было принято постановление: объявить забастовку и производить операции лишь для оплаты «неотложных нужд». Не согласные с этим решением счетчики ушли, заявив, что они приступят к работе.
Продержаться, не дать большевикам овладеть Госбанком, не допустить выдачи денег Советскому правительству, задерживать выдачи на заработную плату, вызывая недовольство населения Советской властью, — такова была тактика банковских руководителей, направляемых «Комитетом спасения» и городской думой. В эти дни (27 и 28 октября) «Комитет спасения» готовил восстание юнкеров, которое изнутри должно было поддержать наступавшие на Питер казачьи части под руководством Керенского и Краснова…
После разгрома юнкерского восстания банкиры, члены «Комитета спасения» и городской думы, меньшевистско-эсеровские руководители Банксоюза и Кредиттруда все свои надежды возлагали еще на поход Керенского и старались всячески поддержать его.
В воскресенье 29 октября в помещении Учетного ссудного банка Персии состоялось совещание руководящих работников министерства финансов и Госбанка. Присутствовало около 20 человек во главе с товарищами министра финансов В. В. Кузьминским, С. А. Шателеном и М. И. Фридманом. Обсуждался вопрос, как лучше opгaнизовать саботаж в министерстве финансов, Госбанке, Главном казначействе и Экспедиции заготовления государственных бумаг.
Утром 30 октября собрались представители правлений частных банков. Ссылаясь на крайне напряженное состояние на улицах, частую стрельбу и перерыв телефонного сообщения, а также на то обстоятельство, что чеки на Государственный банк оказались во многих случаях неоплаченными, они постановили в этот день банки не открывать. Госбанк также 30 октября не работал, в нем продолжалась забастовка. Таким образом, рабочие, не получившие заработной платы в субботу, оставшиеся без денег в воскресенье, были лишены возможности получить их и в понедельник.