Об этом нельзя забывать:Рассказы, очерки, памфлеты, пьесы

Для пьесы «Любовь на рассвете» (1949 год), возможно, как ни для одной из предыдущих пьес Я. Галана, характерна глубо­кая классовая конфликтность. Раскрывая непримиримые со­циальные противоречия на селе, драматург прослеживает, как они проникают в семейные отношения, разрушают патриархаль­ные устои.

С именем Я. Галана неразрывно связано становление проле­тарской драматургии и театра на Западной Украине. Его твор­чество формировалось под большим влиянием многонациональной советской драматургии. Драматургия Я. Галана расширила и обогатила проблематику, жанровые возможности театра, открыла важные новые черты героя, который идет на героический подвиг во имя светлого будущего своего народа.

Еще в начале творческого пути Я. Галан обращался к таким литературным жанрам «малых форм» как рассказ, очерк, фейлетон, памфлет-рецензия. Если говорить о жанрово-тематических особенностях его прозаических произведений, то для них прежде всего характерно изображение трагических событий, внимание к драматическим биографиям, судьбам. Особенно это относится к произведениям, написанным в условиях буржуазного общества.

Обращаясь к «вечной теме» — судьбе обездоленного чело­века — писатель вносит в ее раскрытие качественно-новое виде­ние. Он изображает не только бесправие и страдания человека. Его герои все чаще задумываются над причинами, породившими их страдания. Формирование такого самосознания, симпатий к Советскому Союзу особенно характерно для одного из лучших рассказов Я. Галана — «Казнь» (1932 год). Сквозь призму судьбы бедного украинского крестьянина Орестюка автор пока­зывает типичную судьбу бесправного и обездоленного человека в условиях буржуазного общества. Орестюка посадили на скамью подсудимых и осудили к смертной казни только за то, что он, спасаясь от голодной смерти, вместе с односельчанами и своей маленькой дочерью пытается перейти границу, чтобы по­пасть на советскую землю.

Писатель раскрывает сложный мир переживаний забитого «хлопа», его мысли о смысле жизни, о добре и зле. Он — не рево­люционер, но в трагических обстоятельствах прозревает и от стихий­ного бунтарства приходит к убеждению, что. так дальше, жить нельзя, открывает в себе «целое море ненависти», которая до этого «дремала в нем». Поднимаясь с этим чувством на виселицу, он в последний раз хочет посмотреть в глаза своим палачам, но те прячут их, «словно испугались ненависти, которую источали глаза Гната». В одном из последующих рассказов «Савку кровь залива­ет» герой выскажет твердое убеждение: «Должно быть иначе...»

Я. Галана всегда привлекала тема интеллигенции, в частно­сти сельской. Обращался он к ней и в драматургии, и в публи­цистике, и в прозе. В одном из ранних рассказов «Три смерти» (1932 год) писатель нарисовал трагические картины народной жизни, показал судьбу сельской учительницы, прообразом кото­рой была его родная сестра. В статье «Так растут ростки» Я- Га­лан в эти же годы писал: «Ужасна наша действительность... Есть большая тюрьма, в которой живут миллионы, есть меньшие тюрьмы, с решетками, за которыми десятки и сотни тысяч, а есть тюрьмы без решеток...» (писатель имел в виду украинские шко­лы в буржуазной Польше). В центре рассказа «Три смерти» — трагическая судьба сельской учительницы. Героиня видит вокруг несправедливость, жестокость, но не находит выхода. Она идеализирует прошлое и не видит ничего утешительного в на­стоящем и будущем. В этом ее трагедия. Учительница умирает от голода среди таких же голодных и обездоленных, как она, односельчан. В рассказе показаны три разные смерти, три раз­ные биографии, через которые воссоздается вся острота клас­совых противоречий, рост революционного сознания и отцов, и детей.

Уже в советский период творчества в пьесе «Любовь на рас­свете» Я. Галан снова вернулся к образу учительницы (Варвара), в которой воплотил черты интеллигента нового типа. Варвара Петрич в условиях новой жизни увидела счастливые перемены, которых не могла увидеть героиня рассказа «Три смерти»; увидел их и Грицко Гуцало из рассказа «Школа» (1946 год). Юный герой мечтает учиться, строить в жизни мосты. Но в село пришли фа­шисты и закрыли его любимую школу. Почти четыре года ждет мальчик возвращения советских воинов-освободителей. И вот снова он учится — «снова ученик шестого класса». Только как-то «серым, осенним утром» отец разбудил Грицка и сказал: «Они подожгли школу». Мальчик знал, что значит «они». Грицко «про­клял бандеровцев». Отныне он становится «ястребком» — с ору­жием в руках вступает в открытую борьбу с националистическим охвостьем. Я. Галан удачно использует в рассказе элементы пуб­лицистики. Как и в очерках, он нередко обращается к приемам и средствам новеллистическим. Немало его рассказов родилось на жизненно-документальной, очерковой основе («Дед Мартын», «Незабудка», «Дженни», «Створка» и упомянутый рассказ «Школа»).

В лице писателя видим уникальный пример органического сочетания таланта художественного, публицистического и науч­но-исследовательского. Творчество Я. Галана-публициста — са­мобытная и неповторимая страница в истории советской ли­тературы.

Начиная с первых своих выступлений на страницах журнала «В1кна», писатель в таких памфлетах и фельетонах, как «Рыцари черной руки», «Как поет канарейка», «Получат», средствами сатиры и юмора изобличал предательство украинских нацио­налистов, их сумасбродные планы «похода на Киев», реакцион­ную сущность униатской церкви, в частности профашиствующего митрополита Шептицкого, которого уже тогда назвал «бо­родатым мутителем святой водички». В целях конспирации в условиях жестокой цензуры Я. Галан нередко обращался к эзо­пову языку («Последние годы Багатонии»). Здесь особенно ощу­тимо влияние сатиры Салтыкова-Щедрина и Франко. Именно в публицистических произведениях писатель оперативно откли­кается на политические события в буржуазной Польше, в между­народной жизни, показывая глубокое понимание тех социальных процессов, классовых конфликтов, которые происходили в анта­гонистическом обществе.

Велика его заслуга в популяризации советской литературы, пропаганде советского образа жизни. В то время как буржуазная пропаганда, литература ополчились на нашу страну, когда, по меткому выражению В. Маяковского «газеты соревновались во весь рот, кто СССР получше обоврет», Я. Галан и его сорат­ники по перу и подполью бесстрашно поднимали голос в защиту Страны Советов, ее литературы, искусства, при этом особенно ценно в его публицистическом творчестве — последовательное утверждение идей интернационализма и гуманизма.

Публицистический талант Я. Галана повернулся своими новыми гранями в советский период творчества. Эти годы (непол­ное десятилетие) отмечены высокой творческой активностью именно в жанрах публицистических. Писатель испытывает острую потребность в постоянном общении с читателем, в диалоге с ним на остроактуальные темы внутренней и международной жизни, литературные и театральные. Я. Галан понимал, что основой основ советского общества является дружба народов. В одной из статей он с гордостью писал о вечной дружбе украин­ского и русского народов, благодаря которой «мы живем и будем жить как народ, как страна, как государство» («То, чего не за­бывают»).

Особенно плодотворным в жизни Я. Галана был нюрнберг­ский период. Он интересен смелыми творческими поисками писа­теля жанровых возможностей, новых выразительных средств. Именно Я. Галану принадлежит большая заслуга перед нашей публицистикой в расширении эстетических возможностей такого жанра, как памфлет-портрет. Он создает на документальной основе цикл таких памфлетов («Сверхчеловек»., «Геринг», «Йоахим фон...», «Когда убийца смеется», «Акушеры третьей империи»). Писатель разоблачал не только реакционную сущ­ность фашистской идеологии, украинского национализма, но и идеологию католицизма, философию клерикализма. Здесь он достойно продолжал традиции классической украинской литера­туры (И. Вишенский, Т. Шевченко, И. Франко). В таких памфле­тах, как «С крестом или с ножом», «Что такое уния?», Я. Галан достоверно показал мужественный и драматичный путь борьбы украинского народа против экспансии католицизма.

Публицистическое творчество Я. Галана — это и научно- исследовательская деятельность. Работая над антицерковными памфлетами, Я. Галан изучал произведения основоположников марксизма-ленинизма о религии, историю папства, глубоко знал первоисточники, умело анализировал и отбирал факты (здесь ему помогал художественный опыт). Автор тонко сочетал анализ конкретных событий с домыслом, с материалами био­графии исторической личности. К этому приему он, например, обратился в памфлетах «С крестом или с ножом», «Сумерки чужих богов», в которых он прослеживает почти полувековой путь предательств и преступлений митрополита Шептицкого. Понятно, почему так злобно реагировали представители като­лической церкви на антирелигиозные произведения писателя, вот почему так жестоко с ним расправились, подослав наем­ных убийц.

Только теперь заокеанские украинские националисты узнали, что В. Росович (автор брошюр «С крестом или с ножом» и «Что такое уния?»), а также И. Семенюк (автор брошюры «Доволь­но!»)— одна и та же личность — Ярослав Галан. Было это для них как гром среди ясного неба. Когда в книжных магазинах и киосках Львова появлялись эти издания, они раскупались бук­вально за несколько часов. Интерес к ним, правда, был разный. Как потом стало известно, одни покупали, чтобы узнать правду о реакционной политике церкви на западноукраинских землях, а иные — чтобы их потом сжечь в печах и каминах. После И. Вишенского, Т. Шевченко, И. Франко, Остапа Вишни, А. Довженко в истории украинской литературы не было такого последова­тельного разоблачителя католицизма и украинского национа­лизма. Его имя по праву стоит в ряду имен лучших пред­ставителей мировой антиклерикальной литературы — Эразма Роттердамского, Поля Лафарга, Анатоля Франса, Максима Горького.