Об иных горизонтах здешнего. Апология вечного возвращения

Происхождение нового мира и времени при воспламенении стоиков хотя объясняется, но остаётся необъяснённым, поскольку в момент полного разрушения Вселенной времени нет – только бог-логос и правещество, и тоже непонятно, что и «когда» их может подвигнуть к активности.

Иная доктрина: время и весь этот мир не имеют начала, а также конца, они никогда до конца не исчезают и не сворачиваются в идеальную вечность: время и мир были и будут всегда. Эта доктрина, пропагандируемая ещё атомистами Античности, ныне достаточно популярна, однако вызывает не меньше вопросов, чем происхождение мира из вечности. Если сей преходящий мир был всегда, позади нас – бесконечное количество мгновений, которые к настоящему моменту уже прошли. Но бесконечность неисчерпаема и «бесконечное количество мгновений» никак не может «пройти», то есть наступившее настоящее невозможно. Кроме того, выходит, что этот неизвестно откуда взявшийся космос движется неизвестно куда и, главное, неизвестно зачем.

Представления о происхождении мира и времени можно обсуждать без конца, однако наша задача вовсе не в том, чтобы исследовать неисповедимое, тем более выяснить истину и дать ответ. Несколько примеров на эту тему приведены лишь для того, чтобы напомнить: происхождение мира и времени – бездна из бездн.

Всемирное время

Я смотрю на часы: три пятнадцать. Прибор зафиксировал данный момент, вернее, данный момент по стрелкам часов получил название «три пятнадцать». Данный момент, настоящее – то, что прямо сейчас находится здесь и всюду вокруг, вообще везде. Универсален ли этот момент для всей Вселенной, видимой и невидимой, – имеет ли он одинаковый смысл вообще для всего сущего или же значим только для мира людей?

Согласно общепринятому представлению настоящее и есть настоящее, и оно одно и то же везде, для всех и всего. Всё, что есть, – в настоящем: прошлое миновало, будущее ещё не пришло. Иными словами, нам представляется очевидным, что существует вселенское настоящее, и если течение времени мысленно остановить, то, так сказать, перемещаясь в пространстве (а также в сфере фантазий и снов) по застывшему настоящему, можно заглянуть в любые миры и таким образом осмотреть всё, что действительно есть.

«И, взятое сразу [в определённый момент], время повсюду одно и то же…» (Аристотель. «Физика». Книга 4, глава 12).

Однако такое представление не покажется столь очевидным, если мы на минуту задумаемся об ангелах, которым открыты прошлое и будущее и потому настоящее воспринимается ими, видимо, как-то иначе, либо задумаемся о мире растений, животных, демонов или богов, либо – о совсем другом времени в наших снах, не говоря уже о времени в вечности. Течение времени в одном мире плохо соотносится, а то и вообще не соотносится с течением времени в мире другом, тем более в принципиально другом.

Наипростейший пример. Павел Иванович в кошмарном, мучительном сне карабкается к остроконечной вершине, в головокружительной синеве блещет гигантское солнце, камни срываются из-под ног и улетают в бездонную пропасть. А Петр Николаевич в не менее страшном сне бредёт по болоту при красной луне, утопая в чёрной мясистой трясине. Так день сейчас или ночь? Петр Николаевич оказался в болоте до или после того, как Павел Иванович карабкался к недоступной вершине? Если нет бодрствующего, взирающего на спящих со стороны, этого не определить: золотые часы Петра Николаевича не скажут ему, который теперь час у Павла Ивановича. Но бодрствующего, может, и нет – только множество спящих… Но если он даже и есть, может ли он измерить время одного или другого сновидца своими часами либо они покажут ему только его собственное время, несовместимое со временем снов?

Однако сомнение во всемирном времени может возникнуть и без обращения к «субъективному», например при анализе позиций чисто научных.

Согласно научным данным мы вообще не в состоянии лицезреть подлинное настоящее. Всё зримое и ощущаемое нашими органами чувств в данный момент не оказывается пребывающим в настоящем – не оказывается тем, что действительно есть. Свет, запах и звук распространяются не мгновенно, а посему, чем объект восприятия дальше от нас, тем больше он сдвинут в прошлое – на то время, которое требуется запаху, свету и звуку, чтобы добраться до нас. В прошлом находятся и зримые дали полей и лесов, и облака, и особенно звёзды. Пение соловья, оказывается, доносится до нас из ещё более далёкого прошлого, чем сам видимый соловей. Иначе говоря, весь зримый мир – не единое настоящее, не то, что существует прямо сейчас, а хаотичные отблески прошлых времён – отблески небытия, то есть сущего, которого более нет.

Спасти всемирное время удаётся, лишь заявив, что органы чувств несовершенны: мы видим всё ложно, вовсе не то, что действительно есть, а истинная картина окружающего и всемирное время постигаются в области формул и теорем при помощи трезвой научной мысли. При этом точкой отсчёта всемирного времени оказывается не какой-то пока неоткрытый галактический центр, а именно планета Земля, даже мы с вами, конкретные люди, поскольку именно и только мы, каждый из нас, находимся в настоящем – наверху, так сказать, пирамиды времён, – ведь всё остальное, весь наблюдаемый мир – лишь отблески, отзвуки прошлого. И наоборот: с точки зрения внешнего мира тот, кто его созерцает, находится в будущем…

При таких представлениях трудно рассуждать о многих вещах. К примеру, конец света, тотальная гибель Вселенной в некий час X по всемирному времени, будет происходить приблизительно так. Допустим, в час X всё и везде вдруг воспламенилось, взорвалось, пропало. Сначала погибнем мы с вами как пребывающие именно в этот час X (то есть мы с вами наблюдать конец света в дальнейшем не сможем, и в нижеследующих рассуждениях подразумевается воображаемый наблюдатель, не погибший вместе со всем остальным, но против всех правил как бы оставшийся здесь, на Земле, или в том месте, где она некогда существовала), мгновением позже (когда сюда дойдет свет от случившегося с ними в час X) погаснут земные ландшафты и сразу потом исчезнет планета Земля. Останутся только светила на небе, которые миллиарды и миллиарды лет, одно за другим, будут гаснуть и исчезать (по мере того как сюда будет доходить свет от момента их гибели в тот самый час X). Но, как было сказано, угасания звёздного неба здесь никто не увидит, поскольку не будет уже никого. Времени здесь тоже давно уж не будет – не будет вообще ничего.

Ещё хуже выходит при допущении пространственной безграничности Вселенной – тут непонятно вообще ничего: для воображаемого наблюдателя светила так и будут гаснуть одно за другим, без конца, и полная тьма никогда не наступит, хуже того – свет, отражённый от любых объектов, событий, прошлых и настоящих, так и будет бесконечно уходить всё дальше и дальше в бесконечное пространство, благодаря чему вообще ничего из некогда бывшего никогда не исчезнет и будет существовать всегда (правда, лишь как отражение).

Но всё же нельзя сказать, что всемирное время – идея нелепая: многие защищают её, и часто успешно. Ведь если всемирного времени нет, что же такое и как существует весь этот мир?

Однако не признающие всемирного времени придерживаются иных представлений о целостности и гармоничности Вселенной. Наличие великого множества всевозможных миров, в каждом из которых течёт своё время, для них очевидно и не вызывает вопросов.

Петуху, например, знать, что край солнца, явившийся из-за горизонта, на самом деле иллюзия – что «на самом деле» солнце находится в другом месте и взошло уже 8 минут назад, вовсе не нужно: он возглашает именно тот восход, который видит перед собой, и вообще живёт чувством и ощущением, которые формируют окружающий мир. Так же и нам вряд ли важн'a подлинная расстановка всех тел во Вселенной в каждый момент всемирного времени и вряд ли нам ст'oит стремиться во что бы то ни стало исчислить её. Какая нам разница, создаются ли в нашем восприятии озёра, леса, облака, звёздное небо над головой – весь внешний мир из отблесков прошлого или из каких-то иных ирреальных реалий, главное всё же – сам этот видимый и ощущаемый мир, который таков, каков есть, и соткан из тех именно звуков и образов, сияний светил, невидимых излучений и сил, пусть эфемерных, из которых и соткан…

Во многих учениях о реинкарнации считается возможным переродиться не в будущем, а в прошлом или, соответственно карме, оказаться вообще в другом мире со своим течением времени. Вопрос, где находится прошлое, то есть где и «когда» существуют эти иные миры, с точки зрения данных учений вообще неуместен – точно так же, как и вопрос, где находятся сны, кем-то увиденные или ещё не увиденные, а также те, что бесчисленные креатуры Вселенной видят сейчас.

Всемирное время известно с давних времён. И не только Аристотель упоминает о нём, но и иные философы, жившие прежде и после него. Вошло же оно в обиход в значительной мере благодаря монотеизму, где положения о начале и конце света с необходимостью подразумевают историзм всей Вселенной, который со всей очевидностью предполагает всемирное время…