Об искоренении глобальной угрозы «международного терроризма»
Шрифт:
Речь идёт о том, что для человека нормальна биологическая цивилизация, в которой люди свободны от необходимости воспроизводить и развивать техносферу и искусственную среду обитания в целом. [505]
Вследствие развития технологий, техносферы и искусственной среды обитания люди в нынешней цивилизации оказались на одной из вершин пирамиды трофических цепей биосферы: вид «Человек разумный» ест многих, но сам не является нормальной пищей для других биологических видов — если кого-то из людей съела акула, задрали волки или тигр и т.п., то это — редкие несчастные случаи, а не сколь-нибудь значимая составляющая в статистике смертей. При этом:
· Человечество оказалось вне алгоритмики обычного для биосферы действия механизма «естественного отбора», под
· Экологическая ниша человечества расширилась.
· Само человечество перешло к качественно иным статистическим показателям «количество особей, умерших или погибших, ранее достижения ими половой зрелости, приходящееся на одну особь, достигшую половой зрелости», вследствие чего и расширившаяся экологическая ниша стала заполняться быстрее.
Если обратиться к истории, то можно заметить, что все культуры прошлого так или иначе сталкивались с проблемой «перенаселения», которая выражалась в том, что численность населения росла многократно быстрее (в геометрической прогрессии), нежели спектр производства обществом продукции (который рос в арифметической прогрессии), вследствие чего рост численности населения сопровождался его обеднением и снижением качества жизни из-за скопления избыточного количества людей на ограниченных территориях регионов, городов и селений помельче.
Проблема «перенаселения» решалась путём экспансии на не занятые и мало населённые земли, а также и путём агрессии в отношении соседей с целью завоевания их территорий и освоения их природных ресурсов.
При этом агрессивное общество порождало в отношении себя «противоестественный отбор»: если в природе «естественный отбор» вычищает из популяций самых слабых и больных, то «отбор», осуществляемый механизмом войны, уничтожал большей частью сильных и здоровых, оставляя в тылу больных, слабых физически и психически, а также некоторое минимальное количество самых сильных, которые от боёв не прятались, но выходили из них без существенного вреда для своего здоровья как телесного, репродуктивного, так и психического.
В таком процессе общество в преемственности поколений дурело и биологически вырождалось, а более или менее нормальные люди, — живущие осмысленно и обладавшие волей, — будучи в нём в меньшинстве, оказывались неспособны заниматься выпасом толпы вырожденцев и деградирующих субъектов. В результате общество, сохраняя приверженность этому способу жизни, неизбежно приходило к катастрофе:
· либо экологической, когда оно, следуя идее «жрать и иметь всё и всех!», уничтожало биоценозы в регионе своего обитания и продуктивность биосферы падала так низко, что оно вымирало или разбегалось;
· либо к катастрофе культуры, в результате чего в нём начиналась война всех против всех
Обе катастрофы могли сопутствовать друг другу, а кроме того, соседи-агрессоры, живущие по тем же принципам, но находящиеся в иной — более ранней — стадии того же процесса, который Л.Н.Гумилёв назвал «этногенезом», “помогали” выродившемуся обществу уйти в историческое небытие либо полностью, либо интегрировав в себя его человеческие остатки и элементы культуры.
В прошлом описанное здесь в общих словах, не детально и кратко, наиболее ярко выразилось в истории становления, развития и краха Римской империи.
Отчасти похожее состояние преддверия краху, хотя и со своей спецификой предъистории [506], отличной от истории древнего Рима, переживает в настоящее время и Россия. Но есть и другая специфика, также отличающая происходящее в России в наши дни, от происходившего в древнем Риме в преддверии его краха: древнеримский кризис был региональным, а нынешний российский кризис — составляющая часть общего глобального кризиса человечества.
Но Бога не обманешь, и, выйдя из-под воздействия одних подавляющих обратных связей, естественных для жизни в природе, люди оказались под воздействием других: человечество —
самый болезненный вид во всей биосфере планеты, а фармакология имеет тенденцию к тому, чтобы стать одной из отраслей пищевой индустрии [507].Т.е. выиграв количественно и казалось бы успешно защитившись от среды обитания, человечество во многом утратило качество.
В итоге такого развития цивилизации люди в их большинстве (особенно жители городов типа «каменные джунгли») давно уже не чувствуют каждый персонально своей личной связи с биосферой Земли и вследствие этого бесчувствия многие уже забыли и о том, что:
Человечество и каждый человек персонально — только часть биосферы Земли, а не самодостаточная система, некоторым образом оказавшаяся во взаимодействии с — подсистемой в составе Мироздания.
Среди того, что люди забыли и стали понимать извращённо, это — предназначение каждого из полoв в жизни всякого биологического вида и многие аспекты взаимоотношений представителей того и другого пола друг с другом.
С того времени, как в подростковом возрасте пробуждается интерес к половой жизни, сначала со слов приятелей и приятельниц, а потом большинство и на основе собственных чувственных переживаний все узна ют, что совокупление нормально сопровождается оргазмом; что путь к оргазму увлекателен, интересен и приятен; что после оргазма, особенно если партнёры переживают его синхронно, а прелюдия к нему была продолжительной и доставила много чувственных наслаждений и переживаний, то в течение некоторого более или менее продолжительного времени сохраняется подъём положительных эмоций. Всё это характерно для всех млекопитающих, и является в природных условиях обитания биологических видов стимулом к тому, чтобы особи стремились к совокуплению и совокуплялись.
Но представители вида «Человек разумный» — создания особенные. Зная, что совокупление невыносимо приятно до полного изнеможения, но достаточно часто влечёт за собой беременность; обнаружив, что беременность может быть нежелательной в тех или иных социально и культурно обусловленных обстоятельствах, люди издревле озаботились разрешением проблемы предотвращения беременности: при половом акте, после него, прерыванием беременности на ранних сроках, когда ещё нет внешне видимых её признаков.
Причины проявления интереса к контрацепции и прерыванию беременности на протяжении истории нынешней цивилизации — одни и те же: позор при зачатии вне брака; невозможность прокормить «лишних» детей в семьях бедноты и простонародья; невозможность обеспечить всем детям социальный статус в семьях “элиты” в силу ограниченности доли общественного богатства, которое “элита” может присвоить; и наконец — желание обрести возможность секса без последствий (зачатия и венерических болезней) как общедоступного и приятного занятия в свободное время.
Последнее в историческом прошлом большей частью поражало правящие “элиты”, представители которой создавали сами себе свободное время в избытке, заполняя его разнородными удовольствиями, и это становилось предвестником гибели государств и культур.
Так человечество дожило до начала ХХ века, когда прогресс химической индустрии и фармакологии обеспечил возможность общедоступной (по крайней мере в «развитых странах») контрацепции — предотвращения беременности.
Потом появились всевозможные философские обоснования права на такой «свободный секс», суть которых сводится к тому, что потребность в систематическом половом удовлетворении — естественная человеческая потребность, такая же как потребность в пище, и потому в цивилизованном обществе она всегда должна гарантированно удовлетворяться без вреда для здоровья партнёров как в смысле предотвращения нежелательной беременности, так и в смысле заражения венерическими болезнями. А вот когда они пожелают завести детей — тогда они их заведут: главное, чтобы к этому времени культура «свободного и безопасного секса» сохранила им репродуктивное здоровье.