Об истине и зверях
Шрифт:
Взгляд Чиллиона стал задумчивым:
— Да, ты сделаешь это.
— И я буду готов, когда настанет время следовать за нею, — твердо добавил Шаодх.
Чиллион посмотрел на своего подчиненного, немного удивленный уверенностью Шаодха в том, что последует затем. Ханнаши смотрела на своего товарища с почти ошеломленным выражением на прекрасном лице.
Шаодх кивнул Чиллиону, отвернулся и направился к выходу. Но Ханнаши кинулась за ним. Она схватила Шаодха за рукав и что-то зашептала ему в ухо.
Чиллион окликнул их:
— Вы оба подготовьтесь… к долгому путешествию.
Глава 17
Перед
Чейн все еще выглядел растерянным, но уже не так плохо. Его бледное лицо хранило следы травм. Он утверждал, что его не должны были увидеть при хорошем освещении, ведь это заставит каждого в гостинице задаться вопросом, что с ним случилось. Красная Руда ничего не сказал и отступил на три шага позади Чейна, чтобы ждать. Винн проигнорировала их обоих.
Она наклонилась вниз, чтобы погладить Тень по голове, но тут пожилой владелец гостиницы с сонными глазами вновь появился в одной из двух высоких дверей комнаты.
— Все три комнаты готовы, госпожа, — сказал он по-эльфийски.
Преклонного возраста, он был намного выше, чем она, его тонкие серебристые волосы были связаны в высокий хвост. Его потрясение после того, как он в первый раз увидел Тень, осталось, но в целом он был доброжелателен, словно присутствие маджай-хи не могло повлиять на ведение дел.
— Спасибо, — ответила Винн и отсчитала две серебряные монеты в его руку.
— Если что-нибудь понадобится, колокольчик у каждой комнаты есть маленький. Позвоните в него, и я приду.
— Спасибо, — повторила Винн.
Она вышла и обнаружила Красную Руду и Чейна точно там же, где она их оставила.
— Пошли, — сказала она, и они последовали за ней.
Самостоятельность не принесла никакого облегчения Винн. Это, казалось, только ухудшит положение вещей. Чейн и Красная Руда теперь не разговаривали друг с другом, а Винн боролась с растущим чувством вины от того, что она отрицала цену товарищеских отношений Чейна.
Она знала, кем он был, но продолжала видеть другого Чейна, пока он не потерял себя на Первой Поляне. Тот не-мертвый монстр его скрытой сущности был всем, что осталось от него тогда. И это было вызвано большим, чем просто влиянием леса.
Это было ещё и из-за нее.
Кто-то мог терпеть напрасную боль, или даже умереть ни за что. Он же пожертвует чем угодно ради нее.
Тень трусила у ног Винн, а оба мужчины шли за ними в дальний конец гостиницы. Винн открыла дверь в первую комнату и заглянула внутрь. Только тогда до неё дошло, что ключа не было.
Было странно оказаться в месте, где беспокойству о безопасности и уединении не было уделено никакого внимания. Комната выглядела простой, удобной и очень чистой, но что они все будет делать теперь? Сидеть в своих комнатах до утра, пока Чейн не упадёт бездейственным, а она выйдет за припасами?
— Мне нужна новая рубашка, — заявил Чейн, ломая тишину.
Он стоял перед следующей дверью, насмешливо наблюдая за ней. Возможно, ее
натянутое спокойствие не было так убедительно, как она думала. Но его предложение выйти, чтобы купить припасы сейчас, было весьма привлекательным. Ужин давно прошел, хотя некоторые магазины могли все еще работать. По крайней мере, это давало им возможность что-то сделать, а не говорить — или думать.— Хорошо, но давайте сначала оставим наши вещи, — спокойно согласилась она.
Войдя внутрь, она поставила свою сумку у двери, а затем поколебалась, держа посох с солнечным кристаллом в руке. Ей не нравилось идти куда-то без него, но его может стать неудобно нести, если они найдут достаточно припасов сегодня вечером. Она прислонила посох в углу у двери и вышла.
Красная Руда стоял перед третьей дверью с сундуком на плече.
— Ты можешь и не идти, — сказала она ему.
Красная Руда открыл дверь в третью комнату, поставил сундук внутрь, а затем закрыл дверь и застыл в ожидании.
Чейн не ожидал, что упоминание о новой рубашке приведет к тому, что все пойдут на рынок. Он хотел уйти один. Но теперь ему приходилось бродить по аккуратным переулкам, разыскивая открытые магазины.
Напряженность между ними была слишком плотной. Хуже того: он все еще не мог вспомнить, что он сделал на Первой Поляне. Винн избегала этой темы, а Красная Руда наблюдал за каждым его движением.
Чейна не беспокоило то, что Красная Руда — или даже Тень — думают о нем, но Винн была другим вопросом. Она казалась напряженной и была более далекой, чем когда-либо. Ему хотелось оттащить ее в сторону и потребовать, чтобы она сказала ему, что не так.
Часть его знала, что лучше так и сделать, другая часть боялась ее ответа. Поэтому, он так ничего и не предпринял.
Красная Руда указал на магазин впереди с бледно-зелеными дынями на деревянном прилавке. Этот вид вернул Чейна к дням его жизни. Дыни, хотя большие и тяжелые, были бы хорошим источником пищи, а у них был фургон, чтобы везти их. Они хорошо хранятся, а также питательны.
Красная Руда подошёл к прилавку, чтобы привлечь внимание владельца магазина, подметающего крыльцо.
— Сколько? — спросил он на нуманском, указывая на дыни.
Довольно коренастая для эльфа женщина внимательно оглядела его:
— Деньги или обмен?
Она, очевидно, знала гномскую манеру вести дела.
Когда начался торг, Чейн шепнул Винн:
— У меня есть другие дела. Я встречусь с тобой позже в гостинице.
Она подняла на него взгляд, и видимость спокойствия на ее лице не скрыла печаль в глазах. Он дрогнул снова, снова захотелось оттащить ее в сторону и поговорить, но она кивнула и вернулась к наблюдению за Красной Рудой.
— Я уже жалею эту лавочницу, — тихо произнесла она. А затем мягко добавила: — Иди.
Чейн вздрогнул.
Страх потерять её даже прежде, чем эта поездка закончится, мучил его. У него был только один шанс добыть кое-что редкое и важное — призрачная надежда на нахождение другого способа поддержать ее жизнь, если произойдет самое страшное. Это всё, что имело значение. Он тихо отступил в тень и сошёл с дороги в широкий проход между зданиями.
Чейн перешёл на бег, как только скрылся из вида Винн.