Обаяние амфибий

— Да, было, а ты что, Робин Гуд, решил вступиться за обиженных? — Он выразительно протер рукавом ствол ружья.

— Излучатель средней мощности, модель МПТ, собран на Земле, — шепнул в ухе микроскопический динамик голосом Макса, — защитное поле выдержит, можешь не волноваться.

— Ребята, — я примирительно поднял руки и широко разулыбался, — только скажите мне, зачем вы это сделали, и я уеду.

— Да ты нахал, — высокий ухмыльнулся и, прицеливаясь, поднял излучатель на уровень глаз. — Ты сейчас не уедешь, а испаришься.

— Каламбур, — зловеще прошипел молчавший до этого напарник.

Они одновременно нажали на спусковые крючки, и силовое поле вокруг меня замерцало, поглощая энергию лазерных лучей «средней мощности». Увидев эти спецэффекты, «охотники» почуяли неладное и медленно попятились, все еще держа меня под прицелом.

— Очень жаль, что не получилось диалога, — я изобразил на лице глубокое разочарование. — Макс, огонь!

Глаза врагов расширились, а когда пара бесшумных выстрелов парализующими иглами уложила стрелков на мокрую траву, очи их закрылись. Жаль, не навсегда. «На поражение» гуманный кибер без крайней необходимости стрелять отказывался. Не такое у него, видите ли, воспитание.

— Ну, и что будем с ними делать? — я собрал трофейное оружие и задумчиво пнул слетевшее с головы блондина кепи.

— Грузи бандитов в меня. Пока летим к городу, покопаюсь в их мозгах, если таковые имеются.

— Я обещал прибыть на ужин единолично, а не с эскортом из фальшивых охотников.

— Они проспят до завтра, так что времени на развлечения у тебя предостаточно.

— Ладно, а что ты имел в виду, когда говорил, что МПТ собраны на Земле, их маскировку под охотничьи ружья?

— Нет. Модель клайров, но материалы земные.

— Что значит «земные»? — я недоверчиво повертел ружье в руках.

— То и значит. Знаешь, как лицензионное производство. Металлы, пластик, линзы — все из местных химических элементов. Даже маркировка есть. Буквы, правда, японские, но цифры наши.

— Не буквы, а иероглифы. Чугунок ты, Макс, и шутки у тебя чугунные… Открывай багажник под погрузку.

Я без труда забросил парализованных злодеев в багажный отсек, запрыгнул в свое любимое кресло и, прежде чем дать команду стартовать, спросил:

— Скажи, Макс, этот проектор внушения может быть маскировкой того, что мы ищем в рабочее время?

— На девяносто процентов — нет, — твердо ответил кибер.

Судя по тону, он обиделся на «чугунка».

— Десять процентов не так уж и мало…

— Забудь. Мы и так выбились из расписания…

— Господин бортовой кибермозг, решения, в конечном итоге, принимаю здесь я, потому что отвечать за них тоже мне. Расследование инцидента с участием неизвестной внеземной расы в этом секторе входит в наши служебные обязанности. Так что бери курс на переезд. Будет стыдно, если художники на их развалюхе приедут быстрее.

3. Старт. Три недели назад

— Всем занять свои места, — голос командира Русбата звучал глуховато и устало, — старт через пять минут.

— Укатали Сивку кривые горки, — блеснул знанием русского фольклора черный капрал морской пехоты США с редкой фамилией Смит.

— Крутые горки, — машинально поправил его Орлов, задумчиво потирая подбородок.

Он в который раз окинул взглядом просторный салон десантного транспортника.

Формирование Первой Космодесантной Бригады ООН проходило быстро, но без спешки. Подбор кадров осуществлялся серьезно, поэтому солдаты могли очень многое, в частности: говорить на языке бывшего «условного противника». Практически все говорили по-английски, многие по-русски, американцы любили щегольнуть арабским. Тем не менее к каждому батальону были прикомандированы офицеры и солдаты «связи» других национальностей, знающие язык батальона на уровне идиом и иносказаний.

При Русбате от американцев числился Смит, от немцев — Волкофф, с другими Сергей пока не успел познакомиться, хотя это и входило в его прямые обязанности. Он получил должность координатора, как и предсказывал командующий. Все иностранцы находились в его непосредственном подчинении, составляя отдельный взвод. Кроме этого, Орлов числился инструктором по огневой подготовке, что давало возможность вполне легально проводить в тире как можно больше времени.

Сейчас весь батальон в количестве пятисот человек удобно расположился в креслах инопланетного челнока, ожидая старта к звездолету. Техника, оборудование, оружие и припасы были загружены в трюм.

— Страшное дело, какой громадный «Боинг», — негромко поделился мыслями батальонный врач Алексей Анисимов.

Он сидел рядом с Орловым абсолютно неподвижно, напряженно ожидая старта.

— Это малый десантный корабль, как сказал Гость на инструктаже, — ответил Орлов. — Представляете, как выглядит средний, а тем паче — большой?

— «Тем паче»? — оживился Смит. — Что означает?

— Тем более, — ответил за Сергея Волкофф, — старорусское.

— Спасибо, — вежливый Смит просто излучал жажду знаний. — Скорей бы старт.

— Нервничаете, капрал? — немец поднял невозмутимый голубой взор на афроамериканца.

— Если что-то происходит со мной впервые, я всегда нервничаю, лейтенант.

— Обер-лейтенант.

— Этого мне не выговорить.

— А «Гусиноозерск» вы выговорить можете?

— Это же по-русски плюс — название стратегического объекта. Хочешь — не хочешь, а приходится.

— Вот и звание мое считайте стратегическим приоритетом, иначе бундесвер может перепутать морскую пехоту с бандой туземцев и открыть беспорядочную стрельбу.

— Беспорядочную? Охотно верю, — Смит снисходительно посмотрел на Волкоффа и пожал плечами. — Оґкей, фельдмаршал, пусть бундесвер живет.

Волкофф покраснел, но от дальнейшего препирательства воздержался. «С претензиями, но не глуп, — отметил про себя Сергей, — а Смит очень даже хорош для капрала».

Насколько напряженно все ждали сигнал к старту, настолько неожиданно он прозвучал. Анисимов вздрогнул, Смит перекрестился, Волкофф крепко сжал подлокотник кресла. Других Сергей не видел, поскольку сидел у стенки и мощная грудь немца заслоняла ему весь боковой обзор.

Старт прошел на удивление мягко, никаких перегрузок, заложенности в ушах, тряски или других неприятных ощущений. Чувствовалось легкое ускорение, через несколько минут, по просьбе большинства, была устроена краткая демонстрация невесомости, затем все пришло в норму, и голос комбата пояснил:

— Мы в космосе, расчетное время стыковки — через два часа. Можете расслабиться.

Неформальный комментарий командира вызвал приглушенный взрывчик улюлюканья и аплодисментов. Пятьсот свежеиспеченных космонавтов сгрудились у иллюминаторов, с которых плавно сползли наружные защитные шторки. За толстым стеклом чернело космическое пространство.