Объект закрытого доступа

— К следующему твоему приходу сварю тебе кофейный кисель, — насмешливо сказал Александр Борисович.

— Я не против, — пожал Солонин широкими плечами.

Турецкий отхлебнул кофе и спросил:

— Милиция что-нибудь выяснила?

Солонин покачал головой:

— Нет. Тетка Смирнова утверждает, что он поехал к родственникам, в деревушку под Малоярославцем. Однако, по словам родственников, он до них так и не доехал. На этом следы Смирнова оборвались, и дело, как водится, застопорилось.

— Так, так. — Александр Борисович достал из кармана сигареты. — Не возражаешь, если я закурю? Бессонница замучила, без кофе и сигарет мозги вообще не работают.

— Курите, конечно. Правда, медицина утверждает, что чем больше человек курит, тем сложнее ему вечером заснуть. Я уж не говорю о кофе.

Турецкий закурил и небрежно махнул рукой с дымящейся сигаретой:

— Да что она понимает, твоя медицина!

— Кое-что понимает, — пожал плечами Солонин. — Меня она пару раз с того света возвращала.

— После ранений? Это совсем другое дело. Пулю ты себе сам не выковыряешь. А насчет кофе и сигарет… Знаешь такого поэта — Иосиф Бродский?

— Слышал.

— У него было три инфаркта, и врачи запретили ему курить и пить кофе. Так знаешь, что он им сказал? «Если с утра, проснувшись, нельзя выпить чашку крепкого кофе и выкурить сигарету, то зачем тогда вообще вставать?»

— Остроумно, — согласился Солонин. — И отчего он умер?

— Бродский-то? Сердце.

Солонин печально кивнул:

— То-то и оно.

Турецкий с усмешкой вмял окурок в пепельницу.

— Ладно, Виктор, хватит лирики. В общем, так. Нужно заняться этим пропавшим старлеем. Чутье мне подсказывает, что его исчезновение связано с делами, которые замышляют Рыцарев и его чеченские друзья. Хотя, конечно, я могу ошибаться.

— Все возможно, — философски заметил Солонин. — Но лучше, конечно, проверить.

— Сейчас же позвоню Грязнову и попрошу откомандировать молодого и бойкого оперативника. А ты, Вить, продолжай слежку за Рыцаревым. Пока что его поведение для нас загадка, но со временем все должно проясниться.

10

Тяжелая, обитая коричневым дерматином дверь открылась, и в образовавшемся проеме показалась седовласая женская голова. Серые глаза пожилой женщины внимательно оглядели стоявшую перед дверью девушку:

— Вы к кому?

— К Лидии Ивановне Смирновой.

— Я Лидия Смирнова. А вы кто?

— А я из милиции. Лейтенант Романова. Можно войти?

— Из милиции? — Женщина на секунду задумалась. — Что ж, заходите.

Дверь закрылась, затем снова распахнулась. Женщина потеснилась, впуская девушку в прихожую. Когда та вошла, женщина снова закрыла дверь и накинула на скобу цепочку.

— Вам бы глазок в дверь вставить, — посоветовала ей девушка. — Глазок надежнее, чем цепочка.

— С моими глазами? — печально усмехнулась женщина. — Да что я в него увижу, в этот глазок? Разве что фигуру. — Она близоруко прищурилась на девушку. — А ты, милая, в какой же службе служишь? Милиция ведь разная бывает.

— Главное управление, уголовный розыск МВД, — отрекомендовалась девушка.

Женщина схватилась рукой за сердце:

— Вы нашли Валентина?

Девушка вздохнула и покачала головой:

— Нет. Но я бы хотела поговорить с вами о нем.

— Поговорить? Что ж, давай поговорим. Проходи на кухню, дочка. Я немножко приболела, и в комнате у меня настоящий бардак. Да и от запаха лекарств хоть немного отдохну.

Девушка прошла на кухню, и Лидия Ивановна за ней. Глядя на высокую, тонкую фигуру девушки, на ее длинные черные волосы, женщина покачала головой — никогда раньше она не видела таких милиционеров.

Усадив девушку за стол, Лидия Ивановна поставила на плиту чайник и села сама.

— Тебя как зовут, дочка? — спросила она.

— Галина.

— Галя, значит.

Девушка кивнула:

— Да. Я пришла поговорить с вами о Валентине.

— Мне сказали, что поиски ни к чему не привели, — с горечью сказала Лидия Ивановна. — Я смотрю телевизор и знаю, что значат эти слова. Это значит, что они не верят, что Валентин жив. Я знаю, что милиция никогда не находит тех, кто пропал без вести. Они никому не нужны.

— Вовсе нет, — поспешно заверила женщину Галя. — Бывают сотни случаев, когда человек исчезает, а потом находится. Мы собираемся продолжить поиски Валентина. Поэтому я и пришла к вам.

Лидия Ивановна усмехнулась.

— Вы будете его искать? — недоверчиво спросила она.

— Да. И для начала я хочу, чтобы вы рассказали мне о Валентине. Прежде всего, я хочу знать, не происходило ли перед исчезновением Валентина чего-нибудь странного? Может, он о чем-то говорил вам? Или вел себя как-то нервно?

Лидия Ивановна задумалась.

— Да, — медленно проговорила она, — в последнее время он был какой-то… угрюмый, что ли. Как будто его мучила какая-то мысль.

— Это было на него не похоже?

Лидия Ивановна смахнула пальцем слезу:

— Совсем не похоже. Он ведь у меня мальчик веселый, заводной. Его еще в школе друзья называли «Десять шуток в секунду». А тут вдруг стал молчаливый, рассеянный. Простите…

Женщина достала из кармана кофты платок, вытерла влажные глаза и высморкалась.

Дождавшись, когда она успокоится, Галя спросила:

— Валентин часто вас навещал?

— Да, — кивнула Лидия Ивановна. — Не скажу, чтоб каждый день, но два-три раза в неделю точно. Валя приходил ко мне обедать. Ему очень нравилась моя стряпня. Еще с детства.

Женщина снова заплакала, но тут на плите засвистел чайник, и она занялась чаем.

Когда чай был готов и вместе с печеньем и вареньем выставлен на стол, Галя продолжила разговор.

— Лидия Ивановна, простите мне мою навязчивость, но… Валентин не говорил вам, с чем связана его тревога?

Женщина покачала головой:

— Нет. Хотя… — Она наморщила лоб: — Он говорил, что на работе у него какие-то проблемы, но все это так, вскользь. Как-то раз я прямо спросила: уж не уволить ли его хотят? Валя засмеялся и сказал, что таких, как он, не увольняют, такие, как он, уходят сами. Даже не так, а… Постойте, как же он сказал… Помнится, фраза была какая-то странная. Что-то вроде… «такие, как я, сами выходят из игры». Да-да, именно так и сказал — «выходят из игры». Вот и все. Галочка, вы варенье пробуйте! Вишневое, я сама варила.