Объект закрытого доступа

Я тебя отвоюю у всех земель, у всех небес, Оттого что лес — моя колыбель, и могила — лес, Оттого что я на земле стою — лишь одной ногой, Оттого что я о тебе спою — как никто другой.

Господи, и была же сила у этих женщин. Умели жить ярко, любить сильно. А что же она, Галя Романова? Хуже их? Получалось, что хуже.

Галя накрыла сковородку крышкой и вытерла руки о фартук. Минуту спустя по кухне пополз вкусный запах жарящихся котлет. Девушка уселась за кухонный стол, на котором лежала книга стихов Цветаевой, открыла книгу наугад и стала читать. По мере чтения глаза ее увлажнялись, а дыхание учащалось. Любовь к стихам Галя унаследовала от отца, он был редактором заводской газеты, писал фельетоны и праздничные спичи, а порою — серьезные стихи. Если честно, стихи отца были посредственными, но страсть к поэзии передалась девушке, как болезнь. Или как эти черные волосы и черные глаза, которые Турецкий назвал страстными.

Галя закрыла книгу, вздохнула, подперла щеку ладошкой и стала думать о Турецком.

Он, конечно, был уже старым, но все еще привлекательным мужчиной. Волосы тронула седина, но зато глаза молодые, а плечи широкие. Да и осанка у «важняка» была как у бравого восемнадцатилетнего гусара со старинной литографии, которая висела у Гали в комнате. Ох, Александр Борисович, Александр Борисович… Мало того что он был хорош собой — он так искренне заботился о Гале, принимал живейшее участие в ее делах; Галя была благодарна ему за то, что, использовав какие-то неведомые связи, Турецкий помог ей переселиться из милицейского общежития. Конечно, Галина квартирка была крошечной — однушка в спальном районе на окраине Москвы, но это был ее собственный дом, ее гнездышко, приют ее мечтаний. Галя и в самом деле могла бы влюбиться в Турецкого, да она уже почти влюбилась. От последнего шага ее остановил его взгляд: когда Галя намекнула ему о своих чувствах, этот взгляд стал таким холодным и растерянным, что ли, что Галя сразу поняла неуместность и дикость своего поведения.

А эти его слова… «Ну ты даешь, Романова!» С каким взрослым пренебрежением это было сказано! Словно она не девушка, а пятилетний ребенок, позарившийся на чужую игрушку. Да и она хороша. Залепетала в ответ, как четырнадцатилетняя девочка-подросток: «Простите. Я не должна была… Мне не нужно было…»

О господи, как глупо. Даже сейчас стыдно вспоминать.

Галя залилась краской стыда и медленно покачала головой.

Нет, Турецкий — герой не ее романа. Хорошо, что она вовремя остановилась. Хотя… В страданиях тоже есть своя прелесть. Если бы Цветаева не страдала, разве смогла бы она написать:

Увозят милых корабли, Уводит их дорога белая… И стон стоит вдоль всей земли: «Мой милый, что тебе я сделала?»

Нет, не смогла бы. Женщина всегда должна любить кого-то — пусть даже безответно, потому что без любви ее жизнь не имеет никакого смысла.

В прихожей зазвонил телефон. Галя встала из-за стола и пошла в прихожую. Пиликанье телефона всегда раздражало ее, поэтому она была рада поскорее снять трубку:

— Слушаю!

— Здравствуйте! — поприветствовал ее приятный, немного грассирующий мужской голос. — Можно я говорить с Галей?

— Галя у телефона.

— Бонжур, Галя! Это Жан-Луи Селин. Вы меня еще помните?

— Мсье Селин? — Галя удивилась и слегка заволновалась. — Да, конечно, я вас помню. Откуда у вас мой телефон?

— Вы даже не представляете, как это совсем не тяжело! Я всего лишь купил в метро компакт-диск с телефонной базой данных. Там несколько Галей Романовых, и я решил обзвонить всех. Я очень хотел найти вас. И вот — нашел!

Галя почувствовала, как учащенно забилось ее сердце, и откинула со лба упавшую прядь.

— И зачем же вы меня искали?

— Сам не знаю. Это похоже на… как это по-русски?.. импульс? Есть в русском языке такое слово — импульс?

— Есть.

— После той нашей встречи в ресторане мне захотелось увидеть вас снова. Услышать ваш голос… Вам кто-нибудь говорил, что у вас удивительный голос?

Галя улыбнулась:

— Это провокационный вопрос, мсье Селин.

— Провокация? О нет, совсем нет! Галя, если вы сегодня вечером свободна, я хотел бы приглашать вас в ресторан. Как вы на это смотрите?

— В ресторан? — Галя обомлела. — А… зачем?

— Кушать устрицы и пить вино. И, может быть, немножко танцевать. Если, конечно, вы захотите.

— Я… Мсье Селин, ваше предложение застало меня врасплох. Вообще-то, у меня были запланированы на вечер кое-какие дела.

— Очень жаль, — сразу погрустнел француз. — Тогда, может быть, мы сможем встретиться завтра? Признаюсь, мне будет очень тяжело ждать целые сутки. Но я готов ждать.

Сердце Гали забилось еще быстрее.

— Ладно. Ради вас я сделаю исключение. Во сколько вы хотите встретиться?

— А как вам удобно?

— Я освобожусь часам к восьми.

— Значит, в восемь! Скажите мне свой адрес, и ровно в восемь я заеду за вами.

Галя продиктовала французу адрес.

— Прекрасно! — сказал он, записав. — Тогда — до встречи?

— До встречи!

Галя положила трубку, села на стул, сложила руки лодочкой, зажала их между колен и погрузилась в размышления.

Что значил этот звонок? Неужели мсье Селин и впрямь запал на нее? А собственно, почему бы нет? Галя знала, что красива. Гордая осанка, острые плечи, тонкие руки, густые черные волосы. Это местным мужчинам подавай пышнотелых блондинок а-ля Мэрилин Монро, а у французов вкус уточенный. Они способны оценить настоящую, неброскую, но изысканную красоту. Красоту, которой гордятся европейские женщины.

Галя улыбнулась своим мыслям. «Вот до чего додумалась. Это у меня-то изысканная красота? Это я-то европейская женщина?» Она посмотрела на свое отражение в круглом зеркале, висящем напротив, и не удержалась от смешка.

А может быть, мсье Селин пригласил ее не просто так? Может, у него есть какая-то цель? Тогда — какая? Что нужно директору благотворительного фонда от простого оперативника уголовного розыска? Да ничего!

«Стоп, — сказала себе Галя. — Но ведь он не знает, что я милиционер! Он думает, что я работаю вместе с Турецким в компании „Пересвет“! Возможно, мсье Селин решил завязать со мой знакомство, чтобы выйти через меня на руководство компании? Да нет, чушь. Тогда бы он обхаживал Александра Борисовича, а не меня».

Представив себе, как мсье Селин «обхаживает» Турецкого, Галя насмешливо фыркнула, но тут же посерьезнела вновь.

«А что я ему скажу, если он начнет расспрашивать меня о компании?… А, не важно! Совру что-нибудь и переведу разговор на другую тему. Он, как истинный француз, поймет, что мне неприятно говорить о работе, и из деликатности не будет возвращаться к этой теме».

Галя вновь взглянула на себя в зеркало. Мсье Селин наверняка будет дорого и модно одет. Что же надеть ей? Рядом с таким мужчиной нужно выглядеть эффектно.

Мсье Селин был очень красив, но было в нем что-то холодноватое, несмотря на все его обаяние. Возможно, дело было в том, что мсье Селин — иностранец, а Галя никогда еще не была близко знакома с иностранцами. Они представлялись ей существами из другого мира. Как экзотические фрукты, которые Галя никогда не пробовала на вкус, а видела только на картинках.

Но, с другой стороны, в чужеродности мсье Селина было что-то манящее. Так девушку по имени Ассоль манили алые паруса, которых она никогда не видела в реальности. И потом, это имя — Жан-Луи! В нем Гале чудился запах французских духов, свет фонарей Монмартра, великолепие Эйфелевой башни и запах подгорающего мяса…