Объект

— Феликс, как ты себя чувствуешь?

— Спасибо, мне уже лучше... Так что это был за шум?

— Так, небольшая авария...

[слышен скрип койки под Посоховым]

— Игорь Фёдорович, что за авария? Какого рода? Где?

— Какая разница?

— Это очень важно.

[постукивание ручкой по столу]

— Произошла детонация боеприпасов на полигоне. Сейф с документами был заминирован, наш сапёр не справился.

— Слава богу... Сейф с Семнадцатого?

— Да. Почему это так важно?

[тишина]

— «Они» всегда сначала пытаются вывести из строя структуру жизнеобеспечения. Свет, вода, связь. Во Вьетнаме всё началось с подстанции.

— Феликс, кто «они»? Пожалуйста, расскажи, что произошло.

— Хорошо. Только сначала я официально заявляю, что не сумасшедший, готов пройти все тесты ещё сколько угодно раз. И хочу, чтоб вы конспектировали мой рассказ, а не только вели запись диктофоном. Иначе есть шанс, что доказательства затеряются или будут «замяты».

[треск прокрутки колёсика для настройки чувствительности диктофона]

— Я настроил максимальную чувствительность. Буду параллельно записывать твои показания. Как только закончим — оцифрую и приложу к своему рапорту, копию пошлю в Особый штаб.

— Хорошо, я согласен. И медэкспертиза.

— Да, повторное освидетельствование психиатром сразу после допроса.

[звук щёлканья ручкой]

— Как только мы прибыли на место и разгрузились, нас встретил местный «вождь», как мы на сленге называем руководство объектов. Полковник Огурцов, Павел Геннадьевич. Его зам, майор Плотников, Семён Ильич, разместил нас в казарме, после капитаны Ефремов и Водовозов отправились в штаб на инструктаж, нас же предоставили самим себе. Не могу говорить за всех, знаю лишь, что Константин Дмитриевич покурил на крыльце и отправился в «город» — военный посёлок вокруг Объекта. Я с Анной решил прогуляться, поскольку девушка заинтересовалась мной, а явных конкурентов в лице военных я не видел... Ночь прошла спокойно, с утра нас собрали для обозначения задачи. У них была вспышка неизвестного патогена, почему меня и дёрнули, необходимо было обследовать вместе с Анной пятерых пациентов в местном лазарете: трое военных из числе охраны Объекта и семья одного из них. После пандемии двадцатого года все боятся вспышек инфекций, особенно вирусов...

— Да, это логично. Совпадает с нашими данными, зачем вашу группу туда отправили... Вам с Облепихиной удалось установить природу патогена?

— А вот тут началось интересное. Симптомы соответствуют ОРВИ, однако все тесты на вирусы, что были в части, показали отрицательный результат. Я провёл молекулярно-генетическое исследование вместе со специалистами Объекта, врачом-эпидемиологом Турхановым Исмаилом, кажется, Исмаиловичем, микробиологами Коротких Евгением и Сапалько Константином. Отчеств и точного звания не знаю... Нами был составлен отчёт, подписи всех четверых, Анны как военврача команды и Межлумяна [пауза] Межлума Карапетовича как главврача Объекта.

[шелест бумаги]

— Этот документ?

— Так точно. Если уцелел ноутбук лаборатории, то там есть протоколы ПЦР, результаты биохимического анализа, фотографии микроскопических препаратов и блот на мазок из носоглотки.

— Да, отдел «К» сейчас восстанавливает эту информацию. Продолжай, что было дальше. Или тебе нужен перерыв? Ты не устал?

[скрип койки]

— Нет, всё хорошо... Результаты анализов показали, что это не вирус. Евгений и Константин рассказали, что получили «Грам плюс», затем сделали посевы на всех средах, что были, даже «цветной ряд Гисса» провели — патоген не бактериальной природы. Собственно говоря, потому Турханов и запросил «Центр» прислать вирусолога: были серьёзные подозрения, что это новый штамм вируса, раз не бактерия и не выявляется стандартными тестами.

— Однако, ты говоришь, что это не вирус. Что же это тогда?

— Гриб! Чёртов микроскопический гриб, равных по мощи которому я не встречал. Он [пауза] зомбирует людей. Как будто они одержимы. Гриб уничтожил Объект! Понимаете, он уничтожил Объект самим Объектом!

[голос Посохова переходит на крик]

— Допрос прерван по причине истерики допрашиваемого.

Из рапорта патологоанатома Объекта 72 Курицына Р.С.

«Вскрытие доставленных с Объекта 17 тел производилось мной лично, патологоанатомом Курицыным Романом Степановичем, ассистировал дежурный врач Объекта Доломанов Кирилл Петрович. Вскрытие показало, что доставленные скончались вследствие ранений различной природы, не совместимых с жизнью. Чаще всего это огнестрельные ранения, имеются раны, нанесённые холодным оружием, предположительно, ножом (возможно, армейским штык-ножом), есть следы ударов тупым предметом (вероятно, молотком или обухом топора), удушения и механических травм позвоночника в шейном отделе. Причина смерти многих не вызывает вопросов. Например, у троих лиц мужского пола, доставленных в форме сотрудников охраны класса «А», пулевое отверстие расположено на голове, повреждения очевидны. Характер большинства ран свидетельствует в пользу теории, что погибшие, как бы это странно ни звучало, убили друг друга. В частности, показателен случай пары мужчина-женщина из гражданских, когда мужчина нанёс женщине удары ножом в живот, в ответ получив чем-то тяжёлым по голове (предположительно, чугунная сковорода). Тела, по свидетельству опергруппы «Манул», были обнаружены в одном доме, друг на друге. Пули, извлечённые из тел, отправлены на баллистическую экспертизу; следует лишь отметить, что все извлечённые пули — от табельного оружия разного калибра. Вскрытие тел не выявило у них каких бы то ни было повреждений внутренних органов, кроме тех, что появились вследствие ранений, ставших причиной смерти. Единственное, что вызывает вопросы — состояние головного мозга. У многих погибших мягкая мозговая оболочка воспалена, непосредственно на извилинах и в кровеносной системе мозга заметны скопления чёрного вещества неизвестного происхождения, такое же вещество обнаружено у некоторых тел в носоглотке и гортани. Более всего вещество напоминает слизистое отделяемое при простудных заболеваниях, что подтверждает наличие воспаления в районе верхних дыхательных путей и кольца Пирогова в ротовой полости. Однако, не выявлено никаких вторичных признаков, что могло бы указывать на характер заболевания. Слизистое отделяемое было в виде мазков отправлено на экспертизу в микробиологический отдел, также взяты образцы крови и спинномозговой жидкости, переданные для биохимического анализа компетентным специалистам. Следует отметить, что за двадцать лет практики я впервые вижу нечто подобное , просмотр справочных материалов мной и К.П. Доломановым не смог прояснить картину, какова природа чёрного вещества. »

— Феликс, мы можем продолжить?

— Да. Думаю, да... Что вы мне вкололи?

— Так, слабое успокаивающее... Ты помнишь, на чём мы остановились?

[тишина, небольшой шорох]

— Да. Возможно, с успокаивающем даже лучше, я несколько нестабилен эмоционально вследствие потрясения... Грибы! Это были грибы!

— Феликс, ты не мог бы объяснить, что ты имеешь в виду?

— Да, простите, просто я до сих пор потрясён. [пауза] Понимаете, когда говорят о микроорганизмах, обычно все имеют в виду бактерии, иногда вирусы. Все привыкли, что именно это — причина всех бед. Чума, холера, сибирская язва, оспа, испанский грипп. [пауза] Человечество никогда не сталкивалось прежде с патогеном грибной природы. А различные поражения, что имеют место быть, воспринимаются скорее как редкие случаи. Разве что в сельском хозяйстве грибам уделяют достаточно внимания, но лишь как частым паразитам растений.

[тишина]

— Ты хочешь сказать, что причиной вспышки были [пауза] микроскопические грибы? У тех, пятерых, что находились в госпитале.

— Да. Патоген грибковой природы, ранее не известный. Я могу предположить, что это мутировал штамм аспергиллюса, что вполне вероятно, поскольку на Семнадцатом, как мне известно, проводили опыты по радиобиологии в селекции продуцентов антибиотиков и токсинов...

— Да. Не вдаваясь в подробности, этим там тоже занимались. Ты мог бы рассказать, что произошло после тестов в лаборатории? Как вы определили, что это гриб?

[глубокий вздох]

— Сначала мы не определили. После отрицательных тестов ПЦР на основные семейства патогенных для человека вирусов был предпринят масштабный посев на разные среды. В течение следующих сорока восьми часов ничего не выросло. Мы уже стали задумываться о прионной природе заболевания, готовить вариант скрининга на это...

— Прости, ты не мог бы пояснить. Я не учёный...

— Прионы — это такие неправильные белки, одна из причин болезней... В общем, они могут вызывать воспаление. Случай не сказать, чтоб частый, и обычно природа прионных заболеваний, кхм, интересна. [пауза] Но их можно найти, если масштабно форезом разогнать белки после колонки, там будут нарушения в структуре сворачивания, возможно, лиганды...

[ручка шелестит по бумаге]

— Это [пауза] не так важно. В общем, мы не учли тот факт, что патоген был на людях. [пауза] Ну, знаете, есть такие микроорганизмы, что живут только в клетках, толком и не вырастишь на среде, скажем, микоплазмы, да те же вирусы — нужны культуры клеток и жёсткие условия, чтобы их наработать и детектировать, а на среде так просто и не выйдет, какая бы лаба не была.

— Допустим. С этим, кхм, грибным патогеном — та же ситуация?

— Да! Он растёт только на слизистых человека. Мы потом это поняли. Но было уже слишком поздно...

[тишина]

— Первым заразился терапевт, что осматривал поступивших больных. Он слёг на третий день нашего пребывания во Вьетнаме. Следом госпитализировали ещё восьмерых охранников и четверых гражданских, в том числе продавщицу из местного хозмага. Полковник Огурцов объявил карантин, перекрыл выезд из города и стал торопить нас с работой. Мы пошли ещё раз взять пробы. [пауза] Как позже выяснилось, тогда заразился Константин. Видимо, респиратор съехал, возможно, глаза почесал...

— Хорошо. Это совпадает с журналом военчасти, там есть пометки о заражении военных и гражданских, введении карантина. Ты можешь объяснить, что произошло после? Почему там бойня?