Объект

Кажется, Рейко хотела ответить «да», но Айджан не то ущипнула её под столом, не то наступила ей на ногу, и та захлопнула рот. Айджан заговорила сама, видимо, решив, что и устное согласие девушки вовсе ни к чему в ситуации, когда всё здесь тайно записывают.

– Хорошо говоришь, Ханни-апай 12 . Но посмотрим, что время покажет. Выяснить надо, кто те трое мужиков. Может, они военные?

– Ну нет! – фыркнула Ханни. – Уж военных-то я узнаю! Ты, Айджан-жей 13 , глаза разуй! Больно рыхлые они для военных. Тоже небось какие-то спецы. Скоро с ними встретимся. Тогда и поговорим.

12

Апай – в казахском языке форма вежливого обращения к матери.

13

жей – вежливое обращение к бабушке на казахском.

***

Новый разговор «пациентов» и правда не заставил себя долго ждать. На следующий день, до обеда, Ханни и Первого ненавязчиво пригласили в спортзал – в комнату где нашлось что-то вроде боксёрского ринга. Полкомнаты заложили матами, но верёвочных ограждений не было – просто этакое пространство для борьбы метров шесть на шесть.

Ханни и Первый спарринговали почти до вечера, прерываясь лишь на быстрые перекусы (им принесли воду и бутерброды), чертыхаясь от рьяного желания вырвать друг у друга победу. Первый вспомнил их смертный бой перед тем, как они попали сюда, да и Ханни явно думала о том же. Несмотря на свои скромные габариты, она ухитрялась выводить Первого из равновесия, бросая его через плечо с яростью заправского вояки. Первый злился, вскакивал и кидался на неё, почти не смиряя силу. Порою их даже приходилось разнимать дежурному санитару – самому плечистому и квадратному из тех, что они здесь видели (уже прозванному Кирпичом). Так что к вечеру у Ханни и Первого появились новые синяки и царапины от давно нестриженных ногтей.

– Круто… – выдохнула Ханни в итоге, тяжело хватая ртом воздух, да и Первый пытался отдышаться, согнувшись пополам на противоположном конце ринга.

После этого безобразия Первый, сердито сопя, отправился в местный душ, ну а Ханни не преминула сразу же воспользоваться бассейном. Первый с нею не пошёл, потому что вряд ли готов был увидеть сейчас голую Ханни. Ведь в бассейне-то всё-таки висели даже не скрытые камеры. А с таким уровнем адреналина в крови чем угодно могло закончиться их совместное плавание.

Вскоре оба они – распаренные, растрёпанные, избитые и приятно уставшие – приплелись в столовую. Ну а там вместо отдельных столов появился теперь один общий. Все члены их загадочной группы были вынуждены сесть вместе, чтобы окончательно познакомиться.

Одного из взрослых мужчин звали Фёдор. Удивительно, что в их небольшой компашке нашёлся тёзка Фида по имени. Фёдор ловко уходил от вопросов, почему-то не желая назвать свои фамилию и отчество. С виду он был, как говориться, очень статным мужчиной лет тридцати восьми, со щетиной на пол лица и с густыми тёмно-русыми бровями. Но в общении он оказался удивительно интеллигентным: даже извинился за свой внешний вид, объяснив, что пока ему было как-то не до бритья (или просто ни бритвенного станка, ни ножниц для стрижки ногтей ему так никто и не выдал).

Оказалось, по профессии он – что-то вроде инженера-проектировщика очень широкого профиля, способного не только чертить, но и эффективно орудовать гаечным ключом и отвёрткой. И попал он сюда отнюдь не за какой-нибудь взлом сейфов. Нет. Ведь такого никак нельзя ожидать от интеллигента. Как выяснилось, он пытался продать за границу секретный проект реактивной турбины. Причём не из крайней нужды, а скорее, от любопытства. Интересно было, как это делается. А ещё он считал совершенно несправедливой систему оплаты труда, когда рабочий из цеха за грубый физический труд получает гораздо больше, чем сотрудник проектного отдела.

Второй взрослый мужчина тоже был крайне вежливым. По меркам Первого с Рейко он казался даже стариком. Седовласый пятидесятилетний интеллигент, конечно же, напомнивший Первому Толя (впрочем, просто потому, что тот видел не так много седых людей, да и сходство быстро развеялось из-за приторной мягкости новичка).

Звали его Леонид Павлович, по профессии – лингвист. И опять же, лингвист очень широкого профиля. Вообще-то, он специализировался на романо-германской группе языков, но в последние несколько лет как раз-таки заинтересовался тюркской группой. Здесь он был единственным «пациентом», который отлично помнил своё прошлое и при этом не имел судимости. Он попал сюда не из тюрьмы, не из клетки для подопытных, а из самой обычной, ничем не примечательной жизни законопослушного гражданина. Леонид Павлович просто искал себе более интересную должность, чем, например, переводчик в издательстве или препод в университете.

– Как-то до завкафедрой дослужиться не получилось… – объяснял он. – Не создан я для подковёрных интриг… И вдруг ко мне обратился человек… Что-то вроде этакого западного хэд-хантера 14 . Сначала я отнёсся к нему с недоверием. Но потом почитал, погуглил… Выглядело всё это подозрительно, но в итоге… Они предлагали такую сумму… Предлагали за месяц столько, сколько я не зарабатывал и за год!.. Я, конечно, сомневался. Но у фирмы был довольно солидный сайт… Они дали мне ознакомиться с анкетами, которые надо заполнить при найме на работу. Серьёзные такие опросники. Сбор данных о том, не было ли у кого-то в семье судимостей и злокачественных заболеваний. Похоже на нефтяную отрасль… И договор мне дали прочесть. Обычный такой договор, ничего особенного. Ну и форма секретности… Но ведь это и на любом заводе требуется, ведь так? Ну, по крайней мере на таком, который раньше был государственным… Опять же, копия договора осталась у меня, и я не нашёл подвоха. И потом… Я ведь, в общем-то, живу довольно замкнуто, совершенно один… Наверное, мне просто захотелось приключений…

14

Хэд-хантер (от англ. «head hunter» – «охотник за головами») – специалист по подбору высококвалифицированных кадров на ключевые должности.

Айджан с Рейко переглянулись, а Первый с Ханни едва не прыснули со смеху.

– Сайт можно и подделать… – задумчиво протянул Фид. – Скажите, а эта фирма заявляла, что работает на государство? Сайт был посвящён СЛОМу?

– Н-нет… Другое… «Негосударственный исследовательский институт социальных механизмов. Филиал для работы с издательствами и образовательными учреждениями». Как раз, получается, моя область. На сайте было вывешено объявление, что им нужен переводчик широкого профиля для работы над экспериментальными проектом. «Работа с выездом за границу в непосредственном контакте с носителями языка». И когда я дал своё предварительное согласие, объявление с сайта тут же убрали.

Первый и Ханни с трудом сдерживались, чтобы не заржать. Леонид Павлович покраснел, уткнувшись глазами в стол. На его сухеньких морщинистых щеках выступили красные пятна.

– Ну, знаете… Когда нет карьерных перспектив…

Тут Айджан впилась в него взглядом и вдруг что-то произнесла на экзотической смеси шипяще-гортанных звуков, которые, как понял Первый, и являлись казахским языком.

Леонид смутился ещё сильнее, но что-то ей неуклюже ответил. Айджан рассмеялась, кивая, и добавила уже на понятном:

– И сама-то я родной язык подзабыла… Но кое-что ещё помню. Так что оба мы можем друг-друга поднатаскать… Если это нужно им…

Первый встретились взглядом с Ханни. Если бы они с ней тоже знали иностранный язык и были бы уверены в том, что у СЛОМа нет в штате других переводчиков, то могли бы общаться скрытно. Но увы, таких знаний не было по крайней мере у Первого.

Ну а третий «мужик», как выразилась недавно Айджан, оказался как раз-таки самым обычным взломщиком сейфов. Слегка «пришибленный» парень с бегающими вороватыми глазками. За столом он держался даже тише Фида. Но если айтишник вёл себя так от природной застенчивости, а потом и вовсе освоился в компании Ханни и Первого, то у новичка это было скорее профессиональной привычкой.

Взломщика звали Женя, по кличке, естественно, Джон. И он понимал, что с Ханни, Первым и Айджан лучше не шутить. Так что Женя сразу прибился к другому новичку. Словно хвостик привязался к спокойному, умному и довольно лояльному Фёдору, в котором при всём этом чувствовалась расчётливо скрываемая сила. А к тому же этим двоим предстояло работать вместе. Ясно было, что у «пациентов» образовались этакие рабочие двойки. Айтишники – Рейко и Фид, солдаты – Ханни и Первый. Думалось, что к ним присоединится Айджан, но теперь её, кажется, можно было ставить в связку к Леониду Павловичу – специалисту по иностранным языкам. Ну и Фёдор с Джоном – мастера по воровству и взлому.