Оберегая Коннора

Хорошо, наконец-то я могу сделать это, - подвел Гарри итог, когда повернулся к Коннору и Рону и увидел, что они ждут, когда он сядет. В моих силах сделать так, чтобы меня снова пригласили сюда.

– Садись, Гарри, - сказал Коннор.
– И расскажи нам о Слизерине. Это, правда, что они заставляют тебя каждый день есть змей на завтрак?
– его голос звучал с отвращением и в то же время заинтересованно.

Гарри улыбнулся и сел в кресло, в котором почти утонул. Подавив желание сесть более удобно, он ответил:

– Нет, но они на самом деле все постоянно ухмыляются. Я не понял пока почему.

Коннор рассмеялся. Гарри купался в этом звуке. Я скучаю по этому. Я хотел бы разделить с ним каждый такой момент. Но если я начну беспокоиться о таких мелочах, это привлечет ко мне излишнее внимание. Сейчас время наводить мосты.

Рон предоставил ему для этого прекрасную возможность, перебив его:

– Но шляпа распределила тебя в Слизерин. Для этого должна быть была причина.

Коннор перестал смеяться и посмотрел на Гарри. Глаза его вспыхнули тем внутренним огнем, который в будущем, Гарри был убежден в этом, сделает его великим вождем. Если только у его брата будет нормальное детство, из которого он сможет сделать смелый шаг в зрелость.

– Да, Гарри, - сказал Коннор.
– Я хочу знать, почему.

– Я думал об этом, - спокойно ответил Гарри.
– И мне пришли на ум только две причины, хотя только одна из них хорошая.

– Ты можешь рассказать мне о них, - сказал Коннор и выпрямился в кресле, чтобы взять Гарри за руку.
– Обещаю, что независимо от этих причины, мое мнение не изменится - я знаю, мой брат не может быть злым.

Гарри закрыл глаза.

– Хорошо. Одна из причин - это возможность следить за детьми, чьи родители были Пожирателями Смерти. Я могу подслушать их беседы с родителями, могу узнать, что они думают о Волдеморте, добыть для тебя информацию, которую ты сможешь использовать в войне.

Он открыл глаза, чтобы увидеть, как Коннор прикоснулся к своему шраму. Он всегда так делал, когда кто-то называл Волдеморта по имени. Гарри подумал, не причиняет ли это Коннору боль. Еще он хотел спросить брата, не кровоточил ли его шрам с тех пор, как они прибыли в Хогвартс, но Рон помешал ему.

– А другая причина?

Гарри облизнул губы. Это было то, что ему не хотелось произносить вслух. Но Коннор был рядом, в ожидании ответа, его ясные глаза были широко распахнуты. И Гарри напомнил себе слова, которые только что произнес его близнец. Я знаю, что мой брат не может быть злым.

– Возможно, я действительно - слизеринец, - прошептал он.
– Просто каким-то образом никто не заметил этого…Мама, папа, Сириус, все…

Дальше он не смог говорить, потому что Коннор сжал его в крепком утешающем объятии. Гарри положил голову на плечо брата и замер. Предполагалось, что это он должен быть тем, кто утешает и успокаивает большую часть времени. Но иногда было здорово, когда Коннор это делал. Гарри знал свое место, и если его брат нуждался в ком-то, кто будет сильным, или в ком то, кто будет защищать его настолько хорошо, что Коннор даже не заметит этого, Гарри всегда готов быть этим человеком.

– Ты - не слизеринец, - прошептал ему Коннор.
– Я думаю, что есть еще третья причина: шляпа ошиблась, вот и всё. Она старая, и, наверное, уже начинает многое забывать, так же как Фредерик Безвкусно Одетый.

Гарри улыбнулся, вспоминая портрет старого волшебника, который висел на стене в спальне их родителей. Сначала он забыл имена всех домашних, называя Гарри именем его дедушки, а Сириуса именем его матери. Затем он начал переходить из портрета в портрет, облаченный лишь в банный халат. А потом он уверился, что все еще идет война с Гриндевальдом, и их родители вынуждены были выбросить портрет. Гарри очень взбодрился, представив Сортировочную шляпу, забывшую слова своей песни.

Я не могу быть злым, Коннор так сказал, значит, так оно и есть.

– Я никогда не поступлю с тобой так, как родители поступили с Фредериком, - сказал Коннор, выпуская Гарри из объятий, уверенно глядя ему в глаза.
– Я знаю, что директор Дамблдор скорей всего не позволит тебе перейти в Гриффиндор, но мы все еще можем быть друзьями: играть вместе, и, конечно же, вместе встречать Рождество, - он ободряюще кивнул и улыбнулся. Это была дерзкая улыбка, которую Коннор обычно посылал ему перед тем, как разыграть Сириуса или устроить шалость, имеющую неприятные последствия.
– И если кто-то попытается убедить тебя, что ты - слизеринец, ты просто можешь сказать им, что попал на этот факультет по ошибке. Оставь сомнения на их долю.

Гарри с облегчением выдохнул, чувствуя себя так хорошо, как ему казалось, он уже никогда не будет себя чувствовать, с того момента как вошел в гостиную Гриффиндора.

– Спасибо, Коннор, - ответил он.
– Я знал, что ты сможешь развеять мои сомнения, но услышать это от тебя лично гораздо лучше.

– Думаю, что я могу согласиться с этим, - сказал Рон, хотя при этом не выглядел до конца убежденным.
– Так ты, правда, хочешь быть в Гриффиндоре, Гарри?

Гарри решил, что это явный прогресс в отношениях, когда услышал «Гарри», а не «слизеринец». Он повернулся к Рону и кивнул.

– Всем своим сердцем. Это факультет, где учились наши родители, и наши крестные отцы, а теперь и мой брат, - он оглянулся на Коннора и получил от него тычок в плечо, как если бы Коннор возражал быть в конце этого списка, хотя он и усмехался. Гарри снова посмотрел на Рона.
– Это место, которому я принадлежу, - закончил он.
– И я не собираюсь позволить Слизерину превратить меня в того, кем я не являюсь. Обещаю.

– Тогда почему ты дружишь с чертовым Малфоем?
– требовательно спросил Рон.
– Если ты сказал правду, тогда ты должен игнорировать большинство из слизеринцев, и особенно этого придурка!

Гарри вздохнул.

– Малфой решил, что хочет быть моим другом, - признался он.
– И проще принять это, чем постоянно игнорировать его. К тому же, его отец был Пожирателем Смерти. Таким образом, я могу шпионить за Драко и через него получать информацию о Люциусе Малфое.

Рон только тряхнул головой, но чувствовалось, что он держится более непринужденно рядом с Гарри, чем раньше.

– Ладно, только не оставляй его здесь одного в следующий раз, когда он придет, - прошептал Рон Коннору и убежал вверх по лестнице.

В следующий раз, когда он придет. Гарри скрыл охвативший его маленький пожар счастья, прежде чем обернулся к Коннору и увидел то же выражение удовольствия в его глазах и улыбке. И только потом позволил себе улыбнуться.

– Уверяю, что сделаю все от меня зависящее, чтобы у тебя для этого было как можно больше возможностей, уж я постараюсь, - пообещал Коннор, когда они вышли из прохода в коридор.
– В конце концов, Рон преодолеет свое недоверие, и тогда мы сможем везде бывать вместе. Его братья - лучшие изобретатели шуток, каких я только видел. Они обещали показать мне все секретные ходы. Я приду и возьму тебя с собой, когда мы соберемся их исследовать.