Обещана дракону, или Счастье по договору

На крик тут же прибежал стражник — мой старый знакомый. Я уже молчала, сидя на земле подле фонтанчика, и зажимая рукой рот. Меня била крупная дрожь и совершенно неприлично дыбом встали волосы на голове. Теперь на обман зрения я подобные видения списать не могла — слишком долго мы с этими ужасными глазами, живущими как будто своей жизнью, рассматривали друг друга. Мужчина встал надо мной, уперев руки в боки, и недовольно спросил:

— Ну? Негой кричали-то? Ни сказились?

— Ничего страшного, — покачала я головой. Зубы мои слишком явно отбивали чечетку, поэтому стражник мне не поверил. Заглянул в фонтанчик, явно ожидая увидеть там лягушку, ничего не нашел, и еще больше разъярился.

— Наши бабы так не крычать, вы паука побачили что ль? Села тут, рот раззявила и оре.

— «Бабы»? — я в изумлении и абсолютно не презентабельно, действительно раскрыла рот. Не знаю, может быть, мужчина применил какой-то психологический прием (если он знает такое сочетание слов), и возмущение мое было излишним, но он, безусловно, возымел свое действие — зубы стучать перестали. — «Рот раззявила»? Вы вконец обнаглели что ли?

— А чего?

— Молодой человек, вы вообще, в курсе, с кем разговариваете? — прошипела я. — Бабы! Нет, это немыслимо! Бабы! Женщины, с которых вы пылинки сдувать должны, это раз, а два — я конечно понимаю, что недостаток ума вы компенсируете хамством, но спускать вам это не намерена. Я немедленно, прямо сейчас, расскажу обо всем герцогу.

— А наказать меня? — удивился стражник. Я неожиданно заметила, какие у него расширенные зрачки и пустое выражение в глазах.

— Что? — переспросила я, растерявшись от странного ощущения, которое производил этот бессмысленный взгляд.

— Ну, Даром-то есть воздействовать.

Я молча развернулась и быстро, стуча по плиткам каблучками, направилась в здание. Только сейчас я осознала, что при предыдущих наших встречах, стражник разговаривал правильно и хотя бы старался быть вежливым.

Глава 12.

На площади собралось множество зевак. В основном толпа состояла из бедно одетых мужчин всех возрастов, под ногами у них шныряли дети, как ни странно, обоих полов, но иногда я видела и женщин.

Как правило, они стояли, прижавшись к своему мужчине и опустив глаза. Надеюсь, это были редкие в этой стране люди, познавшие радость любви и хотя бы подобия взаимоуважения.

Мы с герцогом, в сопровождении короля и нескольких знатных вельмож, вышли из парадного входа административного здания и двинулись по узкой тропе, оставленной стражниками в толпе. Дорога вела к храму Ротона, что вызвало во мне легкое возмущение. А что, если я мечтала поклониться Визару, может быть, для меня большее значение имеет семейный очаг, а не абстрактная справедливость. Но нет, выбора нам не оставили.

— Зачем созвали столько людей? — хмуро, но тихо осведомился герцог у короля. Варвальф пожал плечами и, улыбаясь толпе, так же тихо ответил:

— Их никто не созывал. Одаренные просто объявили, что вы желаете узнать истинность своего Дара.

— Разговор шел только об экскурсии в храм, — разозлился ГримГайл, я же испуганно схватилась за его руку. Король попятился и, делая вид, что его это не касается, отошел к первому ряду собравшихся зевак.

— Я боюсь, — с трудом шевеля губами, прошептала я. — Давай вернемся.

— Они нам ничего не сделают, — уголком рта улыбнулся ГримГайл. — Я же с тобой.

Мне не верилось. Чем ближе мы подходили к монументальному величественному строению, крыша которого зиждилась на огромных, высотой впятеро больше меня, колоннах, ноги мои все больше дрожали. Изображения Ротона на храме и, правда, присутствовали. На витраже красовалось лицо мужчины с черной кустистой бородой, тонким носом, острыми скулами и пронзительным взглядом зеленых глаз. Удивительно, как художнику удалось собранием разноцветных стекол выразить грозную сущность бога справедливости. Я еще больше сжалась и от страха почти повисла на герцоге. ГримГайл остановился перед крыльцом и, обняв меня, осторожно поцеловал. К страху и дрожи добавилось еще и головокружение, но оно, без сомнения, было приятным.

Толпа загудела, причем слышны были, как и одобрительные выкрики, так и злобные, оскорбительные возгласы. Разобрать отдельные слова представлялось затруднительным, но, подозреваю, плевки в основном направлялись в мою сторону. Сопровождающие нас мужчины в ожидании остановились на крыльце. ГримГайл, с трудом от меня оторвавшись, взял мое лицо в свои руки и сказал:

— Ничего не бойся, я никому и никогда не дам тебя в обиду. Если что-то тебе не понравится, мы в любой момент уйдем. Не выпустят — сломаем этот храм на радость нашим Духам и улетим, поливая жрецов огнем. Пусть думают, что на них снизошла кара богов, — несмотря на чувство страха, я засмеялась. Бриар немного повеселел. — Главное, чтобы ты чувствовала себя спокойно. Итак, жрецы зажились на этом свете? Тебе что-то не нравится?

От таких слов, к тому же произнесенных герцогом, который когда-то казался мне напыщенным вредным индюком, мне захотелось плакать. Еле сдержав слезы, я отрицательно покачала головой.

Взявшись за руки, мы вошли в распахнутые двери храма. Король с вельможами тихо прошли следом, стали у дальней стены, а двери с грохотом захлопнулись, отрезая нас от людей на площади.

В храме было мрачновато. Свет поступал только через витражное стекло, переносящее изображение Ротона на пол и через круглое отверстие в крыше. На стенах я заметила какие-то рисунки, но подойти и рассмотреть их не решилась. Никаких факелов, или же ламп не было, как не было и какой-либо мебели.

Посреди круглого зала, выстроившись в линию, нас ждали все семеро Одаренных.

— Здравствовать будут верующие, — Сардонет вышел вперед, широко раскинув руки в приветственном жесте. Шестеро Одаренных тихо разошлись в разные стороны и окружили нас.

— Прекращайте цирк, — поморщился герцог. — Вы отлично знаете, что мы не веруем в ваших богов.

Визит вежливости нанесен, надеюсь, теперь вы подпишите мирный договор, и мы покинем вашу страну, будучи взаимно удовлетворенными общением.

— Разумеется, — Сардонет ощерился в подобии улыбки. Глядя на его сморщенное лицо, я отчего-то вспомнила змею. — Но не раньше, чем вы притронетесь к камню справедливости.

— Каково его действие? — приподнял брови ГримГайл.

— О, не стоит волноваться. Этот ритуал совершенно не опасен для вашего здоровья.

— Я спросил, какового его действие, — Бриар не повышал голос, но в нем появились нотки угрозы.

Сардонет поежился, помолчал, но все-таки ответил, недовольно дергая носом.

— Если ваш Дар истинный, то жертвенник перед камнем загорится. Чем больше Дар, тем выше огонь.

— А если Дар ложный? — подала я голос.

— Ничего не произойдет, — как-то хищно произнес Верховный Одаренный.

— Вы хотите сказать, люди на площади собрались посмотреть на закрытые двери вашего храма? — усмехнулся герцог. — Ни в жизнь в это не поверю.

— Люди кормятся слухами, — Сардонет отступил на шаг назад. — Одно могу сказать точно — с государством, посылающим послом труса, мир мы заключать не будем.