Обещание

Джордан обворожительно улыбнулся Хезер Бернс. Она была похожа на воробышка: каштановые волосы средней длины, по серебряному колечку на каждом пальце.

— Хезер, спасибо, что пришли в суд. Я знаю, как это тяжело, — сказал он и снова улыбнулся. — Но зато можно прогулять занятия.

Хезер улыбнулась, оттаяв после слов адвоката, — уже непохоже было, что свидетель готова упасть в обморок, как всего минуту назад.

— Вы виделись с Эмили в школе каждый день, — начал допрос Джордан. — А вне школы?

— Нечасто, — призналась Хезер.

— Вы не сталкивались с ней в магазинах, в кинотеатрах по выходным?

— Нет.

— Не строили планов о совместных походах куда-нибудь?

— Нет, — ответила Хезер. — И дело вовсе не в моем нежелании, просто Эмили всегда была с Крисом.

— Таким образом, несмотря на то что вы были лучшими подругами, вы редко общались за пределами школы?

— Я была ее лучшей подругой, — подтвердила Хезер. — Но лучше всех ее знал Крис.

— Вы видели Эмили и Криса вместе?

— Да.

— Какие у них были отношения?

Глаза Хезер затуманились.

— Раньше я думала: вот она — идиллия, — призналась она. — Я имею в виду, что они всегда были вместе. Иногда казалось, что они не видят и не слышат никого вокруг, только друг друга. — Она прикусила губу. — Раньше я думала, что у Эмили было то, о чем мы все можем только мечтать.

Джордан понимающе кивнул.

— Хезер, исходя из отношений, который были между Эмили и Крисом, вы можете представить, что он смог бы причинить ей вред?

— Протестую! — выкрикнула Барри.

— Отклонено.

Джордан кивнул, Хезер широко распахнутыми глазами, в которых стояли слезы, посмотрела прямо на Криса.

— Нет, — прошептала она, — никогда.

Мэлани Голд была вся в черном. На месте для дачи свидетельских показаний она со своими туго стянутыми на затылке волосами и в костюме с подложенными плечами выглядела непреклонной матерью, в каком-то смысле напоминая карающего архангела.

— Миссис Голд, — начала Барри, касаясь руки своего свидетеля. — Спасибо, что согласились прийти. Очень жаль, что приходится подвергать вас всем этим формальностям, но для протокола мне необходимы кое-какие факты. Назовите себя.

— Мэлани Голд.

— Кем вы приходились погибшей?

Мэлани пристально посмотрела на присяжных.

— Я ее мать, — негромко произнесла она.

— Можете рассказать суду о своих отношениях с дочерью?

Мэлани кивнула.

— Мы много времени проводили вместе.

Она начала говорить, и ее слова, словно мазки кисти, возвращали Эмили к жизни с той же легкостью и изяществом, какими обладала ее дочь.

— Она приходила ко мне на работу после занятий. По выходным мы вместе ходили по магазинам. Она знала, что всегда может на меня положиться.

— О чем с вами говорила Эмили?

Мэлани вздрогнула и обратила все свое внимание на прокурора.

— Мы часто обсуждали колледж. Она собиралась продолжать учебу.

— Как она относилась к поступлению в колледж?

— Она была очень взволнована, — ответила Мэлани. — Она отлично училась, но еще лучше рисовала. Вы знаете, она подала документы в Сорбонну.

— Ого, впечатляет! — воскликнула Барри.

— В этом вся Эмили, — сказала Мэлани.

— Когда вы впервые узнали, что с Эмили что-то произошло?

Мэлани сразу поникла.

— Нам позвонили среди ночи и велели немедленно приезжать в больницу. Единственное, что нам было известно: Эмили пошла на свидание с Крисом. К тому времени, когда мы приехали в больницу, Эмили уже умерла.

— Что вам рассказали о ее смерти?

— Практически ничего. Мой муж пошел опознавать… Эмили. А я… — Она взглянула на присяжных. — Я не смогла. Потом Майкл вернулся и сказал, что ей выстрелили в голову.

— И что вы подумали, миссис Голд? — мягко продолжала допрос прокурор.

— Я подумала: «Господи, кто же так поступил с моей девочкой?»

В зале суда повисло молчание — свидетельство искреннего горя. Присяжные слышали, как царапает бумагу ручка Джордана, как тикают часы судебного пристава, как тяжело дышит Крис.

— Вы хотя бы на секунду могли предположить, миссис Голд, что это было самоубийство?

— Нет, — решительно ответила Мэлани. — Моя дочь не самоубийца.

— Откуда вы знаете?

— А как мне не знать? Я ее мать. Она не была грустной, не была подавленной, не плакала. Она была той же чудесной девушкой, которую мы знали всегда. Она бы никогда не взяла в руки пистолет; она совершенно не разбиралась в оружии. Из-за чего она попыталась бы застрелиться?

— После смерти Эмили вам звонили из ювелирного магазина?

— Да, — подтвердила Мэлани. — Сначала я не знала, кто звонит. Женщина настойчиво просила Эмили к телефону, и это было похоже на плохую шутку. Наконец она рассказала мне о часах, которые Эмили купила для Криса, и я поехала их забрать. Часы стоили пятьсот долларов — на пятьдесят долларов больше, чем она заработала за все лето в трудовом лагере. Эмили понимала, что мы очень расстроимся, если узнаем, что она истратила такую огромную сумму на сюрприз Крису к дню рождения. Это слишком дорогой подарок, мы бы заставили вернуть его в магазин. — Она глубоко вздохнула и продолжила: — Съездив в ювелирный магазин, я забрала часы. И поняла, что таким образом Эмили подтолкнула меня к тому, чтобы более внимательно взглянуть на случившееся. — Она в упор посмотрела на присяжных. — Зачем бы Эмили покупала в подарок Крису часы, чтобы преподнести их в конце ноября, если она знала, что еще до этого покончит с собой?

Барри подошла к столу защиты.

— Как вам известно, миссис Голд, единственным человеком на карусели в тот вечер, кроме самой Эмили, был Кристофер Харт.

Мэлани бросила взгляд на Криса.

— Известно.

— Вы хорошо знаете подсудимого?

— Да, — ответила Мэлани. — Крис с Эмили выросли вместе. Мы восемнадцать лет прожили бок о бок с семьей Криса. — Ее голос стал хриплым, она отвернулась. — Ему всегда были рады в нашем доме. Он был для нас сыном.

— А вам известно, что он присутствует в этом зале, потому что его обвиняют в убийстве? Убийстве вашей дочери.

— Да.

— Вы верите в то, что Крис мог применить насилие к вашей дочери?

— Протестую! — воскликнул Джордан. — Свидетель предубежден.

— Предубежден! — чуть не брызгала слюной Барри. — Эта женщина похоронила дочь. Она может быть предвзятой, если ей этого хочется.

Пакетт потер виски.

— Обвинение имеет право вызывать любых свидетелей. Суд дает миссис Голд право поделиться своими сомнениями.

Барри обернулась к Мэлани.

— Вы верите в то, — повторила она, — что Крис мог применить насилие в отношении вашей дочери?