Обещанная богу солнца

– Едем, – покачала головой Диана, глядя не на Эни, а на погнувшуюся шкатулку.

Диана гладила пальцами выемку на крышке и никак не могла унять тревогу, поселившуюся в душе. Несмотря на то что Аполлон ее уберег, она чувствовала, что ее испытания еще не закончились.

– Ой, Диана, неужели ты не хочешь ехать? – возмутилась ее безразличию сестра. – Даже если б я была одной ногой в царстве Плутона [4] , я б сказала ему подождать, пока не посмотрю главный бой Марка Галла и Люция!

4

Плутон – в римской мифологии бог подземного царства и смерти (прим. авт.).

– Эни, – вздохнула Талия, не в силах спрятать лукавую улыбку.

Энеида разносила сплетни быстрее ветра и постоянно пела дифирамбы гладиаторам школы Капуи. Но именно ее непосредственность сейчас разрядила обстановку, и даже на усталом лице Тиберия появилось подобие улыбки.

– Вы слышали, что Цезарий специально стравил Вектора с Пакратием? Сказал, что хочет узнать, у кого гладиаторы лучше, – все не унималась Эни, по пятому кругу пересказывая все собранные слухи. – За победу в главном бою школа чемпиона получит кучу денариев! [5] Давайте тоже поучаствуем в ставках?

5

Денарий – название римской серебряной монеты (прим. авт.).

– Эни, прошу, дай насладиться тишиной хоть на минуту, – взмолилась Диана, у которой теперь болела не только рука, но и голова.

– Мне тишина тоже не помешает, – решил Тиберий. – Талия, распорядись, чтобы завтрак подали вовремя.

Они вместе вышли из покоев, а Эни осталась выпытывать у сестры, что она наденет на игры. Диана пожалела, что не лежала в беспамятстве после нападения, тогда не пришлось бы слушать громкую, как голодная чайка, сестру.

Глава 2 Бог арены

– Диана, проснись! – возмущенно кричала Эни в ухо только задремавшей сестре. – Диана, мы в Неаполе! Уже подъезжаем, а ты все спишь! – Энеида стала трясти Диану за плечи, окончательно вырвав из объятий сна.

– Боги! – взмолилась Диана, сонно щурясь от яркого солнца. – Эни, чего ты пристаешь ко мне с самого утра?

Вопрос был вполне логичным: обычно Энеида практически не обращала на нее никакого внимания. Интересы у них были полярно противоположными, и общих тем для разговоров не находилось. К тому же Эни все время казалось, что родители ее обделяют, но без конца обижалась она именно на Диану и могла неделями с ней не разговаривать. На фоне этого ее внезапная навязчивость казалась еще более подозрительной.

Эни проигнорировала вопрос сестры и уставилась на роскошный цирк Неаполя. Она не собиралась рассказывать чудачке Диане о слухах, которые до нее дошли. Селеста Аврелия болтала, что Эни бегает за ней и ее братьями, потому что с ней никто не хочет дружить, так что она решила сегодня даже не смотреть в их сторону. Тем более мама поделилась, что им достались почетные места в ложе Цезариев, а вот Аврелии будут сидеть далеко.

«Пусть смотрят на наши с Дианой макушки и видят, как чудесно я общаюсь с сестрой. И дружба с Селестой мне не нужна», – мстительно думала Эни.

– У тебя очень красивая туника. Откуда она?

Диана в очередной раз удивилась повышенному интересу к своей скромной персоне, но рассказала, что тунику ей сшила ее личная служанка из тканей, что подарили Тиберию с Талией друзья.

– Все дружишь с Невией? Она же рабыня! – скривилась Эни. – А ткани еще остались?

– Невия родилась на нашей вилле, и она моя подруга, – возмутилась Диана, так и не простив, что с появлением Талии и Энеиды в их доме к слугам и рабам стали относиться куда хуже, чем когда ее мать была жива. – А ткани я тебе предлагала, но ты сказала, что они недостаточно мягкие для твоей нежной кожи. Мы с Невией пошили несколько нарядов, но там хватит еще на пару, если хочешь.

– Оставь себе. – Эни уже пожалела, что похвалила тунику Дианы. – Попрошу родителей купить ткани помягче и поярче.

– Твое право, – хмыкнула Диана, поправив тонкий платок нежно-розового цвета, которым прикрыла голову, защищаясь от солнца.

Начало лета в этом году было теплым, но очень ветреным. Казалось, в Неаполе ветра дули еще сильнее, чем в Мизенах, хотя города были не так уж и далеко друг от друга. Очередной порыв ветра подхватил край платка, отбросив его Диане на лицо. Она сжала его пальцами, опасаясь, что ветер унесет платок, а ей очень нравилась легкая и красивая ткань.

Едва они прибыли и сандалии Тиберия коснулись камней площади Неаполя, к нему сразу подошел знакомый, а Талия отвела дочерей в сторону.

– Энеида, я просила тебя одеться достойно, – раздраженно зашипела она. – Не хотелось бы, чтобы Цезарии подумали, будто моя дочь распущенна.

Талия злилась на саму себя за то, что не обратила внимания, во что вырядилась ее дочь, – так была занята сборами и разговорами с Тиберием. А Энеида щеголяла туникой без рукавов, да еще умудрилась стащить у матери накидку, которая была слишком вызывающего для незамужней девушки красного цвета, который к тому же совершенно ей не подходил.

– Мама, это модно и красиво. А что, мне одеваться, как она? – Эни кивнула в сторону Дианы, которая оделась так, чтобы ее тело было скрыто от лучей солнца и посторонних глаз. Только предплечья виднелись из-под широких рукавов туники.

– Диана – это тоже перебор. Скромность хороша в меру, – закатила глаза Талия и бесцеремонно стащила платок с головы Дианы, оставив его развеваться на шее.

– Это не от скромности. Я боюсь перегреться! – возмутилась Диана.

– А что, бог солнца не убережет любимицу от жары? – тихо, но отчетливо для слуха поглумилась Эни.

– Не твое дело, – огрызнулась Диана, которая уже устала от наглости Энеиды и вседозволенности Талии.

– Хватит, вы обе, – шикнула Талия. – Диана, мы в обществе важных граждан империи – никаких платков на голове. Все должны видеть твое лицо и нити жемчуга в прическе. Энеида, а ты веди себя скромно и улыбайся Цезариям, иначе выпорю. И вообще… – Талия стянула платок с шеи Дианы и наспех обмотала его вокруг повязки, скрывая бинты. – Мы расскажем о нападении только Цезариям. Все остальные должны видеть нашу семью сильной и гордой. Не показывай никому свою рану!

Диана не стала спорить, потому что к ним подошел воодушевленный приятной беседой Тиберий, и пошла с остальными в цирк. Ее тут же охватило волнение: сердце застучало в висках, а в горле пересохло. Мероприятие было значимым, а ноющая боль в руке напоминала о том, что где-то здесь может быть человек, который подстроил покушение.

Она взяла предложенное вино и окинула ложу взглядом. Отец сидел на лучшем месте в самом центре рядом с Юстианом Цезарием и его сыном Маркусом. Сразу за ними расположился магистрат [6] и другие важные люди Неаполя. Владельцы гладиаторских школ крутились подле них, нашептывая лестные слова во все уши, до которых дотягивались их языки. Талия уже пила вино в компании жены магистрата и подруги старшего Цезария.

6

Магистрат в Древнем Риме – должностное лицо, избираемое населением для исполнения государственных функций (прим. авт.).