Обещанная колдуну

Тёрн явно хотел написать еще что-то, но несколько начатых предложений были густо зачеркнуты. Однако я уже услышала главное.

«Прости меня, девочка…»

Я сложила бумаги аккуратной стопкой на прежнем месте и задумалась. Еще вчера я думала, что мое сердце разорвано в клочья. Но предательство Даниеля меркло по сравнению с трагедией, которая развернулась на моих глазах. Агнесса — живая, яркая, самоотверженная — не должна была погибнуть по вине этих тварей!

Я вспомнила первую ночь в доме колдуна и голос, что звал меня из-за закрытой двери: «Помоги мне. Выпусти меня». Твари были разумны, коварны, и от этого становилось еще страшнее, чем от мысли, что миражи неразумные, дикие существа.

Прежде никто не умел разговаривать с миражами. Не знаю, почему этот дар достался мне, но раз так получилось, я использую свою магию на полную мощность, чтобы избавить мир от нашествия этих чудовищ.

До сегодняшнего дня мне придавало сил желание доказать Даниелю, что он меня недостоин. Теперь же я захотела стать магом, потому что кроме меня некому помочь Тёрну и закрыть этот проклятый портал.

Маги из соседних королевств просто трусы! Ничего, справимся и без них!

— Тёрн, — тихо позвала я.

Но колдун так вымотался, что не услышал. Мне было жаль его будить: его лицо во сне казалось таким безмятежным. Я нашла на столе чернильницу и перо, села на пол, скрестив ноги, вынула последний лист и дописала внизу: «Тёрн, ты должен знать: я прочитала твои записи. Думала, они предназначены для меня. Ведь это так? Но не только прочитала, а будто увидела все своими глазами. Прости, я не специально. Агнесса была чудесной…»

Я зачеркнула последнее предложение. Изгрызла кончик пера, собираясь с мыслями, но потом все-таки написала снова: «Агнесса была чудесной. Мне очень жаль. Я готова учиться. Теперь точно готова. Мы победим этих тварей, можешь рассчитывать на меня».

Я положила записку ему под руку, надеясь, что он заметит ее, как только откроет глаза.

Ожидая пробуждения Тёрна, я себе места не находила, не знала, куда себя деть. Хваталась то за одну книгу, то за другую, но все они оказывались скучными и сложными магическими трактатами. А потом вдруг сообразила, чем смогу себя занять.

Переоделась в старую рубашку, завязала на голову платок и отправилась к бочке с водой. Ведеркам и тряпкам обрадовалась, как родным. Решила, что сегодня наведу порядок в кухне, заодно проведу ревизию шкафов — у Тёрна там полный беспорядок: пряности на одной полке с крупами, ароматные травы хранятся в глиняной вазочке без крышки — выдохнутся и взвар станет невкусным.

Я убрала остатки хлеба в ларь, перемыла посуду и, хрустя яблоком, принялась сортировать скудные припасы. Добралась уже до верхней полки, когда меня будто током ударило. Когда Тёрн в прошлый раз заставил меня убраться в каминном зале, я чувствовала себя оскорбленной и униженной, а сейчас кое-что поняла.

После встречи с миражом я была страшно напугана. То и дело задыхалась, чуть горло себе ногтями не разодрала. Тогда-то он и затеял эту внезапную уборку. Отвлекал меня — вот что это было. Я злилась, кипела от праведного гнева, скрежетала зубами, но… больше не боялась.

Я даже рассмеялась, когда сообразила.

— Тебя кориандр так развеселил? — раздался от дверей осипший после сна голос. — Или фенхель?

Я вздрогнула и обернулась. Взъерошенный Тёрн стоял, прислонившись к косяку, и наблюдал за мной. Я смотрела на него во все глаза и пыталась понять, о чем он думает. Прочитал мою записку? Или нет? И если прочитал, то не считает ли теперь меня наглой девицей, которая сует нос не в свои дела?

А потом Тёрн чуть-чуть улыбнулся. Совсем слабо, самыми краешками губ.

— Я строгий наставник, — сказал он. — Но обещаю, что сделаю из тебя сильного мага.

*** 30 ***

— Кровь, — сказал Тёрн.

В его руках посверкивало узкое лезвие серебряного кинжала. Мы стояли перед крыльцом. Дождей давно не было, жирная грязь высохла и превратилась в черную спекшуюся землю, кое-где покрытую пучками серой прошлогодней травы. Язык не поворачивался назвать это лужайкой. Не то что в моем доме… В моем прежнем доме. Лужайку устилала зелененькая мягкая травка…

— Не отвлекайся! — одернул меня колдун. — Итак, кровь. Кровь мага — сильнейшее, но опасное средство. Одна капля крови многократно усиливает любое заклинание, но маг с трудом контролирует расход энергии. Легко можно потратить больше, чем необходимо, до полного истощения и даже гибели.

Я сглотнула. Нет уж, я и так ранок до смерти боюсь, так что обойдусь, пожалуй, без жульничества и усилителя заклинаний.

— А еще кровь — это искушение, которому легко поддаться. Многие молодые маги, один раз почувствовав, как многократно увеличилась сила, больше не могли остановиться. Рано или поздно, но это всегда приводит к гибели. Поэтому, Агата, я покажу тебе один раз, как это работает, потом ты попробуешь сама, чтобы навсегда избавиться от соблазна, и после этого никогда повторять не станешь.

Голос Тёрна, спокойный и уверенный, звучал сейчас как голос учителя арифметики, который несколько раз в неделю приходил к братьям преподавать этот предмет. Только кинжал в руках колдуна не позволял забыть, что сейчас мы изучаем нечто посложнее цифр и уравнений.

«Твоя кровь откроет дверь… Одна капля… Одна капелька…» — вдруг прошелестел призрачный голос у меня в голове.

— Мираж! — крикнула я.

Тёрн, похоже, решил, что к нам подкрадывается мираж. Он собрал пальцы левой руки щепотью, а потом резко распрямил, и воздух вокруг задрожал, будто нас с ним окружил тонкий прозрачный заслон. И только после этого спросил:

— Где?

Мне даже неловко стало.

— Мираж, который убил Агнессу… — я потупилась, разглядывая носки своих новых туфель. — Просил открыть дверь и подсказал, что это можно сделать с помощью моей крови. Как он узнал?

Тёрн выдохнул, щелкнул пальцами, снимая защиту, и, подумав, ответил:

— Действительно, только магия твоей крови могла влиять на дом. В том числе отпирать двери. Несси об этом знала…

Тёрн сам не заметил, что назвал ее «Несси», а когда понял, что сказал, тут же сделался отстранённым.

— Вероятно, мираж мог пользоваться ее знаниями, — сдержанно закончил он.

— Нам обязательно пригодится то, что я могу разговаривать с миражами! — воскликнула я, надеясь его подбодрить.

Но Тёрн не выглядел обрадованным, наоборот, нахмурился.

— Не думаю, Агата, что я разрешу тебе беседовать с миражами, — сказал он сухо.

Вот зануда! Я всего лишь хочу помочь, а он!

— Так не сейчас! — попробовала я оправдаться. — Через месяц… Полгода?

Я пристально вглядывалась в лицо Тёрна, пытаясь угадать.