Обещай мне эту ночь

К его удивлению, дворецкий отступил назад позволил ему пройти в просторный холл.

Закрыв массивную дверь, дворецкий сказал:

— Если вы назовете мне свое имя, я сплавлюсь, пожелает ли леди Данстон принять вас.

— Она меня примет, — заявил Джеймс, хотя сильно в этом сомневался. — Я ее муж.

У дворецкого отвисла челюсть. Джеймс сунул ему в руки букет для леди Шелдон.

— Эти цветы для вашей хозяйки поставьте в воду, — приказал он. — Но сначала скажите, где я могу найти мою жену.

— Разумеется, милорд, но вы, должно быть, утомились после дороги. Позвольте мне доставить вам…

— Мою жену? Да, но не нужно приглашать ее ко мне, только скажите, где она находится.

Дворецкий вздохнул:

— Она скорее всего в детской.

— Со своей кузиной?

— Нет, милорд. Леди Шелдон взяла леди Шарлотту с собой.

— Когда они вернутся, передай леди Шарлотте вот это. — Джеймс сунул сверток с куклой в другую руку дворецкого. — Где находится детская?

— Могу я проводить вас, милорд?

Джеймс покачал головой.

— Только скажите мне, как туда пройти. — Он не хотел, чтобы дворецкий доложил о нем и этим испортил сюрприз.

Взбираясь по винтовой лестнице на самый верх южной башни, Джеймс никак не мог понять, что его жена одна делает в детской. Но когда он добрался до открытой двери, стало очевидно, что она не одна. Изабелла стояла к нему спиной, но ему видна была пушистая детская головка, примостившаяся у нее на плече.

— Привет, Иззи! — Голос его прозвучал хрипло. Она не ответила, но по тому, как она напряглась, Джеймс понял, что она его слышала.

Иззи осторожно положила ребенка в колыбельку и повернулась к нему. Лицо ее было смертельно бледным, губы сложились в тонкую белую линию. Все, как он и предполагал. Ни тени приветливости, «а которую он так надеялся. В любом случае она представляла собой самое прекрасное зрелище, которое он когда-либо видел.

— Я и не знал, что леди Шелдон снова вышла замуж, — сказал он, кивая на колыбельку.

Изабелла широко раскрыла глаза, в которых застыло недоверие.

«Хм… Наверное, «Я люблю тебя» или «Я был дураком, что тебя оставил» было бы значительно уместнее».

— Она этого не делала.

Может быть, следовало просто заключить ее в объятия и поцеловать? Джеймс никак не мог решить, не слишком ли поздно он спохватился.

— Не делала чего? — растерянно спросил он.

— Она не выходила замуж, — взволнованно ответила Изабелла.

— Тогда чей это ребенок?

Изабелла посмотрела на него так, словно он сбежал из Бедлама.

— Твой! — воскликнула она. — Я хотела сказать — мой! — Затем добавила уже тише: — Наш.

Добавлять, по его мнению, не было необходимости. То, что он потерял ее расположение, вовсе не означает, что он полный идиот. И тут до него дошло, что она сказала, и…

— О Господи, — прошептал он и выронил пакет; ему потребовалось опереться о стену, ноги не держали его. Джеймс медленно осел на пол, а потом, когда комната перестала вращаться, поднял на жену затуманенный взгляд.

Изабелла стояла перед колыбелью. Ее поза напомнила ему о том, как самки животных яростно бросаются на защиту своих детенышей. Не хватало только острых когтей!

— Ты выжила! — выпалил он.

Она изумленно на него посмотрела:

— Джеймс, с тобой все в порядке? Ты что-то неважно выглядишь.

Все ли с ним хорошо?

Когда он оправится от потрясения, с ним все будет чертовски прекрасно! Джеймс поднял трясущиеся руки и обнаружил, что все еще сжимает в онемевших пальцах букет.

— Это тебе, — сказал он, протягивая цветы. Иззи не шевельнулась, поэтому он положил букет на пол возле свертка с детским одеяльцем. — Подарок тоже предназначался тебе, но теперь тебе придется разделить его с… — Вот дьявольщина, он даже не знает пол собственного ребенка! — С младенцем.

Иззи всем своим видом старалась показать, что никакие подарки ее не интересуют. Но все же она ответила на занимавший его вопрос:

— Тебе повезло. Судьба графства все еще в твоих руках.

Девочка. У него, вернее, у них девочка. Он стал отцом.

Его сон не был предзнаменованием, а если и был, это уже не имело значения, потому что и Изабелла, и ее дитя живы. Они живы! Джеймс поднялся и подошел к колыбели. Сердце замерло у него в груди при виде малютки, и, наблюдая за тем, как поднимается и опадает ее маленький животик с каждым вздохом, он вознес благодарственную молитву Всевышнему.

— Можно… я… Можно мне подержать ее?

Изабелла прикусила губу, но достала ребенка из колыбели и осторожно передала в руки Джеймсу. Он ласково посмотрел на дочь, нежно прижимая ее маленькое теплое тельце к груди.

Вот так Джеймс Шеффилд еще раз влюбился.

— Как ты назвала ее?

— Бриджет, — произнесла Иззи, устремив взгляд на малютку. — Леди Бриджет Кэтлин Шеффилд.

— В честь моей сестры и матери? — Голос у него дрогнул.

— Я была очень измучена и впала в сентиментальность, — огрызнулась она. — Ты, естественно, не выходил у меня из головы, но было бы несправедливо наградить ребенка одним из тех имен, которыми я тебя называла.

Джеймс оставил без внимания ее нападки. Мысли его обратились к маленькой сестренке, которая умерла, так и не вдохнув ни глотка воздуха, не ощутив ласки солнечных лучей на своем лице. Он всегда старался представить ее себе на разных этапах жизни, задумывался, какой бы она стала. И хотя он в действительности совсем ее не знал, он горевал о жизни, которую она должна была прожить. Теперь ему казалось, будто она получила второй шанс. Тяжесть потери, которую он так долго носил в себе, стала легче. Она не ушла совсем — он знал, что это невозможно, — но ему стало легче.

— Спасибо тебе, — хрипло произнес он, задыхаясь от переполнявших его чувств, и в глазах его блеснули слезы. Очевидно, он правильно выбрал слова, потому что Иззи это несколько обескуражило.

— Зачем ты приехал? — спросила она настороженно, протянув руки за Бриджет.

Нехотя Джеймс отдал девочку, но продолжал смотреть на нее, не в силах отвести глаз, пока Изабелла укладывала ее в колыбельку.

— Зачем я приехал? — машинально повторил он, вспоминая личико дочурки: золотистые полумесяцы ее ресниц и бровей, кнопочку носа, розовый бутон рта…