Обещай мне рай

Кэт хотя и не знала местного наречия, на котором говорил Томас, тем не менее поняла суть сказанного им и тяжело дышала.

Портье гостиницы бросил на нее острый взгляд.

— Дама говорит по-французски?

Томас пожал плечами:

— Ее знания — на уровне школьной программы в английской школе для буржуа, однако я сомневаюсь, что она расслышала хоть слово без слухового рожка. Заявила мне, что является состоятельной вдовой лавочника. Гм! А я думаю, она просто богатая бывшая проститутка. У нее аппетиты распутницы из борделя! Но какое мне дело до этого? Главное — старуха хорошо платит.

Кэт опять тяжело вздохнула. Портье подозрительно посмотрел на нее.

— Мне кажется, она понимает нас лучше, чем вы предполагаете.

— Ерунда! — Томас обхватил Кэт за талию и потащил ее вперед, прижимая к своему боку. — Просто киска хочет, чтобы я уделил ей внимание, не так ли, моя дорогая?

Томас красноречиво округлил глаза, взглянув на портье, затем повернул к себе Кэт и приподнял ее вуаль.

— Сейчас, сейчас, — сказал он с английским акцентом. — Нельзя быть такой нетерпеливой, дорогая! Томас поцелует тебя.

Он наклонил голову и прильнул к ней. Его шепот овеял теплом губы Кэт.

— Ради Бога, веди себя естественно!

Он резко поднял свою голову и опустил вуаль, затем развернул ее и небрежно хлопнул по заду. Та вся напряглась от негодования.

— Эти старые кошки такие ненасытные. Так как насчет комнаты?

Портье усмехнулся:

— Почему я должен сдавать вам номер за полцены? У меня полно желающих.

— Ну, перестаньте, — сказал Томас, снова возвращаясь к вульгарному французскому диалекту, — вы и так уже получили значительную прибыль, учитывая поток останавливающихся здесь англичан. Неужели откажетесь немного уступить в цене соотечественнику? Взгляните на бедную старушку! Эта старая карга исправно платила мне за удовольствие. Но сейчас она пожелала отправиться в Англию, чтобы радоваться жизни. Вот так-то! Настоятельно попросила проводить ее и готова хорошо заплатить мне за эту последнюю ночь, чтобы еще раз испытать постельные радости. Неужели вы откажете даме? Скажу по секрету, мой друг: я очень нуждаюсь в деньгах.

Какая отъявленная наглость! Разыгрывая эту комедию, Томас не должен пытаться выйти из затруднительного положения таким возмутительным способом. Кэт вцепилась ногтями в его руку.

— Дорогой, я голодна, — пожаловалась она капризно. Тот снисходительно похлопал ее по руке.

— Сейчас я накормлю тебя, моя обожаемая кошечка.

— И я хочу еще поцелуев! Настоящих, а не это жалкое чмоканье. Прошу тебя целовать меня со всей страстью, мой мальчик! Ты ведь всегда хвастался своими любовными способностями!

Томас пристально посмотрел на нее.

— Покажи мне все, на что способен! — продолжила Кэт, полностью войдя в роль. — Я еще не такая развалина! Ха! Если будешь вести себя как прошлой ночью и сегодня, то я найду себе настоящего любовника, а не кокетливого альфонса.

Портье только покачал головой, глядя на Кэт округлившимися глазами.

— Да, моя голубка, моя овечка, моя кошечка, — пробурчал Томас и ласково погладил ее по щеке через вуаль. Хотя скорее это было похоже на щипок. Глаза его блестели.

— Я не желаю больше стоять здесь, — захныкала она. — Мои бедные ножки устали. Хочу чашечку горячего шоколада и мягкую перину, на которую можно лечь. И немедленно! Хватит болтать с этим толстяком. И постарайся наилучшим образом проявить свои способности! Иначе сильно пожалеешь…

Портье гостиницы фыркнул и сочувственно похлопал Томаса по спине. Затем поспешно сказал:

— Бери ключи, приятель, и поскорее уводи эту старую ведьму!

— Я не знаю — то ли аплодировать тебе, то ли сгорать от стыда за твое поведение, — сказал Томас, как только они оказались в маленькой комнате.

— Что ты болтаешь? Вспомни, как сам вел себя. Ты способен шокировать кого угодно! Как ты мог нести такое…

— Так же легко, как и ты. Я имею в виду альфонса.

— Я слышала такое выражение на парижских улицах, — ответила Кэт.

— Надеюсь, что так! — На губах его промелькнула улыбка.

— Хотя вполне возможно, что и от тебя. Ты не очень-то подходящая компания для невинной девушки.

В глазах Томаса появился задорный блеск. Желая подвигнуть его к очередной, доставляющей удовольствие словесной баталии, Кэт продолжила:

— Я просто не знала, куда деваться, когда слышала подобные вольности. Ты слишком безнравственный человек. Приличной женщине опасно находиться рядом с тобой. И не надо лицемерить! От тебя вполне можно услышать и более крепкие выражения…

Однако все пошло не так, как хотелось. Попытки вовлечь Томаса в словесную перепалку потерпели явную неудачу. Его веселое настроение куда-то исчезло. Кэт сразу заметила это, хотя на губах его оставалось некое подобие улыбки.

— Ты, как всегда, права. Я просто пытался развлечь тебя. Хотя, конечно, все это больше походило на балаган.

Она не предполагала, что ее необдуманно сказанные слова так глубоко ранят Томаса. Однако в его взгляде виднелась боль. Кэт протянула к нему руку.

— Томас, извини, я погорячилась! На самом деле ты совсем не такой! — сказала она убедительно.

Внезапно в мозгу у него прояснилось. Он понял, почему Кэт в конце концов смирилась с его скандальным прошлым, с позорной сценой с Дафной, с его интрижками за рубежом, считая их «необходимыми». Она воспринимала его как некоего героя! Создала себе иллюзию, стараясь облагородить его поступки.

«Боже, — с горечью подумал он, — вероятно, она могла бы оправдать и то, что произошло с маленьким сыном Мариэтты Леон». Хотя за это он должен быть сурово наказан.

Томас не нуждался в сочувствии Кэт. Лучше бы она воспринимала его таким, каким он был на самом деле. Вовсе незачем идеализировать его и возводить на пьедестал. Он не достоин этого.

Томас посмотрел в ее глаза, прижимая руки к бокам, чтобы они не могли выдать его желания привлечь ее к себе, и сказал:

— Ты права. Я действительно неподходящая компания для невинных девушек, поэтому предпочитаю опытных женщин. Поведение девчонок, безусловно, привлекает своей непосредственностью, но я в большей степени ценю в своих партнершах иные качества.

Каждое слово произносилось отчетливо и спокойно, однако, этот тон не соответствовал напряженной позе Томаса в ожидании неизбежной реакции Кэт. Но та молчала.

— Послушай, Кэт, — печально произнес он голосом, полным отчаяния. — Ты думаешь, что все эти истории обо мне — только слухи, потому что я с начала нашего знакомства предстал перед тобой этаким сельским простаком? Возможно, общество приукрашивает некоторые подробности моих похождений, однако при этом не отрицается сам их факт.

Кэт чувствовала боль в его голосе. Страдание Томаса было почти ощутимо. Ей совсем не нравилось то, что сейчас происходило.