Обещай мне

Я повернулась лицом к прохладной льняной наволочке и старалась сдержать тихие рыдания.

4 глава.

Утром я быстро искупалась и потренировалась держать голову, намеренно избегая смотреть на ужас, который, уверена, отображался на моей бледной коже.

Я зашила платье, как приказал Уинстон. В спальне, в кедровом шкафу висело еще несколько платьев ручной работы. В то время как в Хейл, мне было разрешено одеваться в общественную, хотя и скромную, одежду, чтобы не провоцировать вопросы. Но так как я соблюдала требования Долины Иерихон, то мне для церкви нужны были платья до пят с длинными рукавами. Теперь-то, в такой одежде, я осознала, что значит быть угнетённой.

Кто-то, вероятно, одна из жен-сестер, наполнила холодильник. Свежие яйца из одного семейного курятника лежали в корзинке на столешнице. В шкафчике уже было несколько чугунных сковородок. Я взяла одну и начала готовить яйца, мои плечи сжались, когда я услышала, что Уинстон пошевелился в соседней комнате.

— Доброе утро, жена, — весело сказал он, целуя меня в щеку с любовью так, что я посмотрела на него в шоке.

— Доброе утро, Уинстон, — тихо сказала я.

Уинстон взглянул в сковороду и усмехнулся. — Яичница?

— Да.

Он стоял у меня за спиной, когда я попыталась сосредоточиться на приготовлении яичницы.

Когда я услышала, как его дыхание начало учащаться, я закрыла глаза, мой разум уже знал, что придется вынести моему телу снова.

В дверь резко постучали. Я выдохнула с облегчением, радуясь даже временной передышке.

Уинстон пошел открывать, и я услышал шепот нескольких низких мужских голосов. Мне показалось, что среди них был голос моего отца.

— Промиз! — Позвал раздраженно Уинстон.

Я выключила плиту и вытерла руки о платье. Я двигалась медленно и неуклюже, от ударов, нанесенных мне.

В небольшой гостиной стоял мой муж, отец и мой дядя. Все трое выглядели мрачными и серьезными.

— Наши гости хотят пить, — пояснил Уинстон, не глядя на меня.

Я вернулась на кухню и налила три стакана воды и быстро отнесла их, возвращаясь обратно в гостиную. Мой дядя заговорил.

— Жаль, что ты так скоро покидаешь свою новую жену.

Уинстон покачал головой: — Я возьму Промиз с собой.

Эштон Тальбот был недоволен. — Ты не должен позволять ей возвращаться в Мир так скоро. У неё появляются фантазии, после долгого времени, проведённого вдали.

Уинстон властно привлек меня к себе, после того, как я молча подала стаканы с водой. — Ерунда. Промиз — послушная, — сказал он, проводя рукой по моей талии.

Я вздрогнула, и не только потому, что он говорил обо мне так, как говорят о собаке. Боль в моем теле возникала даже от малейшего прикосновения. Смутно я решила, что одно или несколько моих ребер были сломаны.

Мой дядя заворчал и покачал головой, но больше не возражал. Однако мой отец смотрел прямо на меня. Я смотрела на него. Что-то вроде печали окрасило его лицо, но я не дала ему и намека на улыбку, увидев которую, он поверил бы, что все в порядке. Всё в порядке не будет никогда. Наконец, он отвернулся.

— Упакуй необходимую одежду на три дня, — сказал мне Уинстон вскоре после того, как мужчины ушли.

Я была сбита с толку. — Куда мы едем?

Уинстон сидел на диване с открытым портфелем и перебирал бумаги. — Феникс, — рассеянно сказал он.— А потом в Лос-Анджелес. У меня бизнес в обоих городах, который требует определенного внимания. Мы выезжаем в течение часа.

— Бизнес? — Я нахмурилась. — Ты о садах? — Насколько я знала, Уинстон Оллрид владеет и управляет огромными ореховыми садами пекана (Примеч. разновидность ореха) за пределами Долины Иерихон. Он нанимал женщин и детей в городе на период уборки урожая.

Уинстон медленно поднял голову и посмотрел на меня. — Ты просто делай то, что я говорю, женщина.

Он не позволил мне остановиться у дома матери. Я откинулась на роскошное пассажирское сиденье Кадиллак Эскалэйд, интересно, но это было лучше в любом случае. Было бы трудно скрыть физическую и душевную боль от моей сестры. Для меня было легче уехать на несколько дней.

После того, как мы покинули Долину Иерихон, Уинстон стал почти дружелюбным. Мы не останавливались, пока мы не достигли Флагштока, где он купил мне обед в симпатичной столовой. Я заметила, что остальные посетители уставились на убогий и длинный дизайн моего платья и на мои простые черные туфли. Некоторые женщины с жалостью рассматривали меня.

Все они были одеты в удобную повседневную одежду. Я задавалась вопросом, мог бы кто-нибудь из них предположить о пережитом ужасе моей брачной ночи и помогли бы они мне, если они действительно знали о ней.

— Промиз, — строго сказал Уинстон.

Я обратила на него внимание.

Он нахмурился и откусил кусок от ростбифа, медленно прожевав, прежде чем проглотить и продолжил говорить. — Я надеюсь, что не ошибся, взяв тебя с собой. Ты должна будешь вести себя соответствующим образом.

— Конечно, — пробормотала я, глядя на тонкое золотое кольцо на левой руке.

Уинстон слегка похлопал меня по руке. — Хорошо. Тогда давай больше не будет никаких недоразумений, которые потребовались прошлой ночью.

Я выпила воды, снова чувствуя смущение. Я видела, как заблестели его глаза, когда он коснулся темы о том, что уже сделал со мной. Это не было его «недоразумением».

Но я вынуждена и дальше играть свою роль вместе с ним. Я накрыла его руку своей. — Я очень хочу, чтобы мы счастливо начали нашу совместную жизнь.

Он кивнул и еще раз откусил кусок ростбифа.

Я поджала губы. До этого, ночью, когда я лежала с болью, в темноте, я репетировала, что скажу, когда придет время.

— Уинстон. — Мой муж посмотрел на меня. — Я верю, что сейчас я — счастливая невеста, потому что у меня были те года в колледже. У меня было достаточно времени, чтобы увидеть, является ли эта жизнь той, которую я действительно хотела. Иначе, как бы я могла быть уверена, что это праведный путь.

Его глаза сузились. — Я знаю, что ты колебалась вчера утром, Промиз.

Я опустила голову. — Иногда дьявол находит нас, независимо от того, насколько мы готовы к встрече с ним.

Уинстон кивнул. — Он таков.

Я подарила ему улыбку, которая на каждый дюйм была лживой. — Я благодарна, что ты на моей стороне и будешь наставлять меня, — казалось, он был доволен, поэтому я продолжила. — Хорошо, если будущий муж Дженни даст ей такую же возможность найти собственный путь.

— Дженни, — Уинстон нахмурился.