Обещаю тебя забыть

Интересно, тест ДНК потребуется делать или Андреева сама признается, когда поймет, что я все знаю?

Иду к Карине, которая, заметив меня, машет рукой. Другого варианта нет. Набережный был прав, когда говорил, что Карина ни при чем. В конце концов, окончательное решение о том, чтобы взять ее с собой сюда, принимал я, значит, мне и отвечать.

Сесть отдельно означает дать повод для сплетен, которые мне сейчас не нужны. Да и вообще не нужны, не только сейчас.

— Что тебе заказать? Меню у них ограниченное, так что выбор не особо большой, — наклоняется она к уху, когда я присаживаюсь за стол.

Пробегаю глазами по названиям блюд, тыкаю пальцем в парочку. Есть все равно не хочу, но для приличия на столе должно что-то быть.

Карина подзывает официанта, передавая заказ.

— Как прошел день? — интересуется она.

— Продуктивно.

— Все сделал, что хотел?

— Почти, — отвечаю сухо.

Народа собирается достаточно. Все свободные места заняты, а те, кому не хватило, остаются стоять. Я так понимаю, приехали местные фанаты музыкальной группы. И все бы ничего, но меня начинает раздражать количество лишних людей, особенно когда они закрывают обзор того, что мне на самом деле здесь интересно, а именно — столик Кати.

Взгляд помимо моей воли притягивает их четверка, вернее, тройка: Андреева, ее сын и этот долговязый хмырь.

Пацаненку периодически становится скучно, он вскакивает, чтобы попрыгать, потанцевать, пока мама занята милованием со своим хахалем.

Вот этот жердь берет ее за руку, вот подносит ко рту, целуя, наклоняется, чтобы то ли что-то прошептать на ухо, то ли поцеловать.

— Пойдем потанцуем? — одергивает меня Карина в тот момент, когда Катя, улыбаясь, с чем-то соглашается и чуть ли не заглядывает в рот этому дрыщу.

— Не хочу, — отзываюсь на автомате.

— Стас, ты целый день напряженный. Пойдем, расслабишься.

— Я не хочу, — поворачиваюсь в ее сторону и повторяю жестко.

К счастью, до нее доходит и в третий раз повторять не приходится.

— Ну и ладно, — жмет обиженно плечами.

Карина с самого приезда сюда заметила, что у меня плохое настроение. Пыталась вначале узнать, что стряслось, потом лезла с желанием поднять его, а после, когда поняла, что ее попытки делают только хуже, недовольно замолчала и отстала. И вот опять пытается привлечь мое внимание.

Выходит на танцпол, начиная призывно крутить бедрами. Красное платье, ярко-алая помада, густая шевелюра черных волос, каблуки и сальный блеск в глазах. Когда-то я повелся на все это, сейчас — тошнит. Пошло, кричаще и безвкусно.

Отворачиваюсь, снова переключаясь на интересующий меня столик. Катя тоже идет за руку со своим хмырем на танцпол. А вот это уже слишком. Я даже напрягаюсь, когда вижу, как он специально или ненароком пытается лишний раз ее коснуться. Плеч, талии, руки, волос.

На Кате черное обтягивающее платье. Глухой воротник под горло, рукава три четверти и длина платья почти до колена. А вот разрез сбоку до середины бедра заставляет взыграть воображение. Сочетание скромности и порока. Она кажется строгой, даже холодной снаружи — светлые длинные волосы, голубые глаза, сливочная кожа, — но я-то знаю, какая она бывает горячая внутри. И то, что теперь эту страсть она дарит другому, заставляет кровь кипеть в венах. Ревность ядовитой кислотой растекается в груди.

Может, дать задание ребятам, чтобы они поговорили с ее ботаником по душам? Объяснили, растолковали. Так, мол, и так, не пара ты ей. Или попробовать нарыть его подноготную и показать ей, с кем связалась?! А если он окажется чист как младенец? Что тогда?

Катя плавно двигается в такт музыке, поворачиваясь спиной к хмырю, берет его руки, кладет себе на талию, позволяя лапать. Мне уже не хочется ничего искать на этого дятла — просто сломать ему руки, и дело с концом. И я бы, может, и правда не удержался, натворил что-то в этом духе, если бы в этот момент меня не привлек визгливый тон Карины.

Дергаюсь, переводя взгляд, и вижу, как моя бывшая-будущая пытается отшить какого-то пьяного придурка, который явно не понимает слово «нет». Собственно, ожидаемо. Она чего хотела, того и добилась. Не удивлюсь, если специально спровоцировала, чтобы я заступился.

И, сука, мне ведь придется это делать. Так или иначе я в ответе за нее. Проблем с Артуром из-за дуры дочери мне не нужно.

Выругавшись, встаю из-за стола и иду к ним. Карина цепляется за мое плечо, начинает огрызаться своему пьяному поклоннику. По его поведению ясно, что разговаривать и пытаться что-то объяснить там бесполезно: мужик в хлам.

Приказываю Карине идти в номер. Нет, на хер, не за стол, а в номер, лять! Если не умеешь крутить жопой без последствий, то не хер лезть.

Карина обиженно поджимает губы и, судя по ее лицу, подчиняться не собирается. Похер. Разберусь с алкашом — отведу ее лично за ручку.

Моя перепалка с ее пьяным поклонником начинает привлекать внимание окружающих. Недолго думая скручиваю ему руку, выворачивая за спину, и подзываю охрану. Дальше пусть они разбираются.

— Спасибо, Стас! Я так испугалась! — кидается она мне на шею, когда все завершается, чем еще сильнее раздражает. — Он уже второй раз лезет.

Играть невинную жертву в этот раз у нее получается плохо. Торжествующий голос подводит. Я не ошибся: она спровоцировала этого мужика.

— Довольна? — спрашиваю грубо, глядя прямо в глаза.

— Что? Чему я должна быть довольна? Ты же видел: я ничего не делала, он сам полез! Если бы не ты…

— То он бы и не полез. Ты бы его не соблазняла своей полуголой задницей. Или, по-твоему, я слепой идиот?!

Карина все еще пытается сыграть жертву, невинно хлопая ресницами, но раздражение уже проявляется на ее лице.

— Так нечего было меня оставлять одну! Думаешь, кроме тебя, никому не нужна?! — кидает мне в лицо.

А вот и ожидаемые претензии.

— Так, все, хорош! На сегодня праздник закончен. Нервы мне нехер трепать! Развернулась и зашагала в номер. Иначе это будет последняя наша поездка вместе.

Угроза, на мое удивление, срабатывает. Карина хоть и злится, но понимает, что ей невыгодно сейчас ссориться со мной. Забирает сумочку со стула и гордо удаляется.

Я нервно выдыхаю, возвращаясь за стол. Вот ведь создал себе проблему на ровном месте.