Обещаю, ты станешь моей

Каждое его слово было словно тонкое лезвие с отравленным наконечником. И попадало точно в меня. Иначе как объяснить то, что мне становилось так плохо?

– Прости, пап. Просто обед был в школе сытный, – я потупилась.

Он поднял руку. У меня в глазах потемнело.

Но папа просто жестом показал, чтобы шла в комнату.

– Приятного аппетита, – бросила я и буквально сбежала в нашу с сестрой комнату.

Сегодня нам с Лесей повезло. Родители в кои-то веки не ругались. Сестра была младше меня на четыре года и очень остро воспринимала конфликты родителей. Почти всегда тряслась и плакала, а я, сама дрожа от страха, обнимала ее и утешала.

Следующий день наступил слишком быстро. Я как всегда собралась в школу. С Лесей мы выходили из дома в разное время, потому что она ходила в нашу районную школу через дорогу, а я в первую гимназию, которая находилась в другом районе. Сестре выбить квоту на обучение не получилось – программа финансирования закрылась. Да и мама особо не старалась. Но я даже радовалась тому, что моя младшая не будет сталкиваться с ужасным обращением еще и в школе. Дети иногда куда злее взрослых.

Сегодня гимназия отчего-то стояла на ушах. Ученики шептались по углам, некоторые и вовсе стояли у самых входных дверей, будто чего-то ожидая… Поджидая?

Впрочем, мне это все было неинтересно. Я молча прошла через турникет, приложив пропуск. Пошла к раздевалке через длинный коридор, спиной ощущая чужие взгляды даже через пуховик. И снова шепот. Мальчики смотрели с интересом, девочки переглядывались со злой насмешкой.

– Смотрите, пожаловала… эта, – выплюнула девочка из параллельного класса, стоящая рядом с моими одноклассницами у дверей раздевалки.

– Что, лупоглазая, ты себя бессмертной почувствовала, что ли, раз вы с Киром однофамильцы? – вперед выступила Лера.

Она возглавляла трио подружек. И мне казалось, была самой агрессивной из них.

– Ты как посмела так поступить с нашим Киром? – выплюнула Элина.

– Не стыдно вообще было запирать кабинет и предлагать ему себя? – Дана тоже не осталась в стороне.

У меня будто вся кровь застыла. Я с огромными от удивления глазами на них смотрела, чувствуя такой холод. Пробирающий буквально до костей.

Вот значит, какой у нас новенький, а я чуть ли нормальным его не посчитала. Подлый лжец. Как у него язык повернулся такое выдумать? А ведь вчера миленько забалтывал меня… Спор для мотивации, так ведь он говорил?!.. Теперь мне начало казаться, что вчерашнее – это он и выдумал. Чтобы поиздеваться и показаться крутым.

– Чего молчишь? Язык проглотила? – девочка из параллели перегородила мне путь.

Действительно, казалось что я свой язык проглотила. Он будто онемел, распух и теперь был настолько тяжелым, что я не могла им двигать. Такое со мной случалось каждый раз, когда надо было дать отпор. Накатывал дикий страх, слабость, горло сковывали будто чьи-то призрачные руки.

Мне каждый раз было тошно от того, что я не могла защитить себя.

– Я думала, ты обычная нищенка, каких полно, – продолжила Лера. – Будущая обслуга, которая так и останется на дне. А ты расчетливая тварь, оказывается, Мира. И что с этим делать будем, а?

– Пойдем-ка, – потянула меня в сторону за рукав Дана.

– Оставь, она сама пойдет за нами, – прозвучал сбоку голос Элины. Они меня окружили с двух сторон. – Еще не хватало, чтобы камеры нас засекли. Я обещала папе вести себя хорошо. Катя, ты с нами?

Она обращалась к той самой из одиннадцатого «Б».

– Я подобное веселье никогда не пропускаю.

Я только собиралась возмутиться, как вдруг увидела тень, возвышающуюся надо мной. Затем услышала Кирилла:

– Что тут у вас происходит?

Он спросил спокойно, но в тоне чувствовалась сталь.

Девицы поменялись вмиг. Еще несколько мгновений назад у них на лице читалась какая-то злая решимость и презрение, они ощущали свое превосходство и глумились. А сейчас они надели маски милых девчонок. И даже я бы поверила, что они хотели только… подружиться.

– Привет, Кир, – они сказали это почти в унисон.

– Да ничего, из раздевалки выходим.

– У нас первая алгебра. Подождать тебя?

– Рядом с нашими куртками есть свободное место, показать?

– А меня зовут Катя. Ты, выходит, тот самый Кирилл?

Какие они все лицемеры!..

Так как меня никто не удерживал, я тут же проскочила в раздевалку.

– Тот самый – это какой? – весело отозвался новенький позади. – Вдруг это не я?

– Про которого все говорят… – Катя игриво вещала что-то еще, но я пропустила мимо ушей. Лишь слышала фальшивое хихиканье.

Я почти побежала к нашему ряду вешалок. У меня горело лицо. То ли от жары – я была до сих пор в пуховике и шапке, то ли от стыда. Ну почему я такая рохля? Почему я не могу дать отпор?

Со злостью стянув верхнюю одежду, я повесила на вешалку. Склонилась, чтобы снять сапоги.

– Привет, – раздалось сверху.

Молча устроила обувь на полке и надела балетки.

– Мира, слышишь меня?

Подняла свой рюкзак, закинула на плечо, игнорируя Кирилла. Он уже снял куртку и переобулся. Краем глаза отметила, что на нем черные классические штаны и белая рубашка.

– Ты чего такая злая? – с улыбкой спросил парень. – Как ежик.

Я хотела пройти мимо него, но Никольский схватил меня за кисть. Остановил. Вгляделся мое лицо.

– Ты чего, Мира?

– Отвали, – буркнула я.

– Что-то случилось? – спросил он настойчиво.

– Ничего. Я не хочу с тобой общаться.

Кир вскинул бровь.

– Почему? Вчера же вроде нормально общались, – он делал вид, что ничего не понимает.

Лжец и лицемер. Ещё и смеет смотреть мне в лицо!

Я несколько долгих секунд смотрела в его глаза, надеясь найти в синей бездне хотя бы стыд. Но там было пусто…

– Никогда больше не подходи ко мне, Кирилл, – сказала я, первой отвернувшись.

– Как скажешь, Мира.

Новенький выпустил мою руку из захвата, и я пошла к дверям, очень надеясь, что одноклассницы ушли.

Глава 4. В которой я ненавижу новенького

После того, как меня зажали у раздевалки девочки во главе Леры Стрельницкой, я панически начала бояться столкнуться с ними вновь. Тем более, они время от времени бросали на меня многозначительные злые взгляды… Скандал вокруг нас с новеньким не утихал. Со всех сторон шептались о том, какая я расчетливая тварь. Держалась столько лет, но показала свое истинное лицо Киру, буквально затащив его в кабинет и набросившись на бедного парня. А у него чуть ли не моральная травма – к нему приставало «чучело». Ко мне подходили мальчики, брызгали ядом девочки…